шоу Джонни Карсона. Были заявлены сотни исков, выдвигались различные обвинения в эксплуатации образов и в плагиате – только успевай отбиваться. «Инопланетянин» станет одной из главных туристических достопримечательностей, когда этот аттракцион появится в тематическом парке Universal в 1991 г.

Мистер Хайд Спилберга, проявившийся в отвергнутом Сейлесом сценарии, развернулся на полную в «Полтергейсте», который режиссер продюсировал одновременно с «Инопланетянином»: «“Полтергейст” – это то, чего я боюсь, «Инопланетянин» – то, что я люблю»11. Он передал право снимать отвратительность и омерзительность другому режиссеру – Тоубу Хуперу, который занимал эту должность лишь номинально: именно Спилберг принимал большинство решений и каждый день был на съемочной площадке. Очевидцы говорят, что сам факт присутствия Спилберга серьезно повредил карьере Хупера.

Вот они, кирпичики фундамента личности Стивена: предместье, иронически названное Questa Verde Estates, дома, построенные на месте индейского кладбища, терроризируемые злыми духами потревоженных коренных американцев. Есть и дерево из детства Стивена со злобными ветвями, голоса из телевизора, которые может видеть и слышать только маленькая девочка, страшные чуланы.

Продолжая выступать в роли продюсера, «плохой» Стивен, ужасный создатель всего страшного и пугающего, нашел родственную душу в лице Джо Данте, режиссера низкобюджетных фильмов про оборотней, которые так любит Спилберг. Спилберг внимательно наблюдал за его карьерой, вспоминая свою собственную, и стремился поддержать молодой талант. Данте приписывал ему спасение своей карьеры. «Гремлины», фильм, который он попросил снять Данте (по сценарию Криса Коламбуса), был пародией на благостные картины самого Стивена, этакий «Инопланетянин с зубами»12.

Данте объединился со Спилбергом и Джоном Лэндисом для следующего проекта – сборника эпизодов из «Сумеречной зоны». «Жизнь хороша» с детьми, превратившимися в героев мультфильмов, оказалась самой свежей и самой оригинальной адаптацией «Ужаса на высоте 20 000 футов» Джорджа Миллера с кошмарным пассажиром Джоном Литгоу. Кто знает, каким бы стал эпизод Спилберга, если бы не трагедия на съемочной площадке.

Во время ночной съемки эпизода Лэндиса, в котором персонаж Вика Морроу спасает двух вьетнамских детей из горящей деревни, произошел взрыв на земле, вертолет потерял управление и врезался в дерево, все трое погибли. Весь этот ужас был обработан на голливудский манер: техникам были предъявлены обвинения в убийстве. Последовало не слишком тщательное расследование; участникам и режиссерам было предъявлено обвинение в непреднамеренном убийстве.

Было достаточно черных пятен, чтобы закрыть дело. Спилбергу удалось избежать расследования, предоставив документ, в котором говорилось, что он не был на съемочной площадке, – это, похоже, удовлетворило районную прокуратуру. Его друг-продюсер Фрэнк Кеннеди, присутствовавший при происшествии, ускользнул от расследования, покинув страну и не выходя на связь. Джона Лэндиса судили и оправдали. Спилберг избежал суда, но на фоне суда над Лэндисом его осуждала общественность; возможно, это повлияло на то, что картина не была отмечена киноакадемией. Лэндис ушел в тень, как обычно делают голливудские злодеи. Спилберг поменял планы и снял эпизод «Пни банку», сентиментальную виньетку с участием Скатмана Кротерса о доме престарелых.

Для Голливуда это было так буднично. Вместо того чтобы запрятать поглубже фильм, Warner Brothers не просто выпустили его на экраны, но и раздули на чужом горе скандал, обвинив жертв трагедии в том, что они сами были виноваты в своей гибели.

Глава 9

«Индиана Джонс и храм судьбы» и «Цветы лиловые полей»

«Если во мне живет нечто темное, однажды оно явится в одной из моих картин».

Насколько глубоко Стивена Спилберга поразили смерти на съемочной площадке? Он выступил с публичным заявлением после аварии, описав то опустошение, которое овладело всеми 150 членами киносъемочной группы, и сказал: «В глубине наших сердец всегда будет жить боль»1. Если он сказал это от души (хочется верить), то стала ли отражением этих страданий тема попавших в беду и спасенных детей в следующем его фильме «Индиана Джонс и храм судьбы»?

Этот фильм более жесток и кровожаден, чем первый, Индиана Джонс еще циничнее, да к тому же в финале он оказывается под действием наркотического зелья. Главная интрига картины – похищение детей из деревни. Лукас, продюсер и сценарист, отодвинул действие фильма на год назад, в 1935-й, чтобы избежать необходимости интегрировать в сюжет нацистских злодеев, как это было в далекой гималайской деревне в предыдущем фильме (там действие разворачивается уже в 1936-м).

Сценаристы Глория Кац и Уиллард Хайк взялись за дело. Спилберг и Лукас хотели снять фильм, который бы контрастировал с наивной легкостью предыдущего «Ковчега», – сценаристам пришлось подчиниться. Хотя картина и выросла в глазах критиков во многом благодаря смелости и невиданной глубине – это все же еще весьма ранний пример иммерсивного кинопроизводства. В жесткости фильма все еще мало эмоциональных аккордов, хотя если бы их было в избытке, получилось бы чересчур комично. В грандиозной феерии, которую Винсент Кэнби назвал «чрезвычайно безвкусной и занимательной», сердца вырывают из груди, людей поджаривают как барбекю2. Даже комическая составляющая была необычно мрачной, сдобренной живыми змеями, жареными жуками и супом с глазом козы.

1984-й стал годом двух непослушных (не сказать садистских) Спилбергов: вдобавок он спродюсирует «Гремлинов» Джо Данте, картину о том, что не следует держать дома монстров. Эти фильмы стали настолько жестокими, что по предложению самого Спилберга Американская ассоциация кинокомпаний (MPAA) введет в рейтинговую систему новую категорию PG-13 (после 13 лет и только под присмотром родителей) – спорную и ироничную, поскольку она игнорирует целую возрастную группку, которая без ума от червей, улиток и щенячьих хвостов – словом, всего, из чего сделаны мальчишки.

Намекая на ту темную сторону своей души, которая проявилась в фильме, он оправдывался: «Для меня это почти как катарсис»3. Словно изгнав своих демонов в храме судьбы, режиссер позже отрицал этот факт в следующем фильме об Индиане Джонсе, заявив, что это был «сознательный регресс»4.

Общая мрачность фильма резко контрастирует с остроумием и жизнерадостностью открывающей сцены – стильной работой постановщика Басби Беркли: изящным попурри приключений в китайском ночном клубе. Блестящая (в прямом смысле слова) Кейт Кэпшоу поет Anything Goes на мандаринском наречии, в то время как элегантный в своем пиджаке Форд пытается поймать алмаз и флакон с противоядием от отравы, которой опоили его китайские злодеи. Это первая и последняя искра настоящей забавы, так как дальше начинаются мрачные, грязные, пугающие сцены. Форд скоро превратится в кислого неряшливого типа, а эта первая важная роль для Кэпшоу, будущей жены режиссера, резко скатится до уровня глупой бестолковой пародии. Голос, который искалечил отличную песню Коула Портера, в своей пронзительности стал самой нервной версией спилберговской Кричащей женщины. В какой-то момент Форд,