Афроамериканец Уайт на самом деле видит озабоченность фильма угнетением женщин, которое превалирует над проблемой расовой дискриминации. Он заключает в крещендо: «“Цветы лиловые полей” – первый фильм инсайдера о черной Америке; персонажи не определяются их отношениями к белым и не создаются с сочувственной снисходительностью белого художника. Это новые черные архетипы: как вымышленные творения, они настолько свободны от политики, что весь вопрос о «правильности» сводится на нет. Они просто интересны нам как люди»14.

Глава 10

«Империя Солнца»

Шанхай накануне Перл-Харбора. Объектив камеры скользит по мутной глади реки, по которой плывут венки из цветов и деревянные гробы словно обломки гигантского корабля. Рассекая носом воды и все эти «дебри», плывет корабль В следующем кадре мы уже видим церковь в английском квартале, перед которой китайские шоферы полируют и без того идеально чистые автомобили. Внутри церкви поет хор мальчиков. Солирует Джейми – с ним мы вскоре познакомимся. После службы мы сопровождаем Джейми в его обнесенный стеной особняк в элегантном английском стиле; из окна своего дома Джейми смотрит на нищего, сидящего у ворот. Камера продолжает подмечать контрасты двух культур – живущих в нищете китайских слуг и беженцев, в вотчину которых вот-вот вторгнутся японцы, и британской общины, обосновавшейся здесь сто лет назад и чей закат эпохи также произойдет через считаные дни. Движения и эмоции редко соединяются воедино настолько выразительно. Возможно, первые кадры других картин Спилберга более захватывающие, но этот тревожный и красивый мир напоминает мечту или сон. Скольжение камеры и лимузина, приглушенный интерьер, крики и угрозы отчаявшихся беженцев на улицах: на этот раз мальчик смотрит внутрь, но внутри это уже не безопасно.

Это еще один фильм Спилберга, сосредоточенный на ребенке. «Империя Солнца» – фильм, в котором фантазии мальчика о войне как о триумфе и воздушных боях в одночасье разбиваются о реальность и он оказывается один в мире, лишенном всех гарантий и безопасности, где он станет диким, чтобы выжить. Это, по мнению некоторых людей (включая меня), лучший фильм Спилберга. Адаптированный из полуавтобиографического романа Джеймса Балларда, он описывает собственные приключения автора в качестве английского ребенка, потерявшегося во время эвакуации в Шанхае.

Изначально предполагалось, что фильм снимет Дэвид Лин, но он чувствовал, что съемки в Китае будут слишком напряженными, а история, по его мнению, была недостаточно драматична. Спилберг планировал продюсировать картину, но, прочитав сценарий Тома Стоппарда, решил снять сам. Его сразу же привлекла идея взрослого мира, увиденного глазами ребенка. Это было, по его словам, противоположностью того, что стало его кредо «взрослый, смотрящий на мир глазами своего внутреннего ребенка»1.

Это кажется несоответствием: Спилберг – оптимист и гуманист – против одного из самых мрачных видений в современной беллетристике. Фантаст Баллард создавал нечто вроде эротики насилия в жанре, его глубоко разочарованный взгляд на человечество родом из детства, пережитой войны и увиденных в лагере для беженцев зверств, которые трудно себе вообразить, особенно режиссеру, который, по собственному признанию, никогда не видел мертвецов и даже не пережил реальных потерь. Тем не менее, между ними существовали десятки общих точек, прежде всего врожденная близость теме детства и детей, а также любовь Джейми к самолетам (до такой степени, что Стивен сам признавал, что в его фильмах они стали чем-то вроде фетиша). Ну и, несомненно, сходство с темпераментным парнем, великолепно сыгранным маленьким Кристианом Бейлом.

13-летнего Кристиана Бейла помогла найти Эми, которая уже работала с ним на съемках фильма для ТВ. Под чутким руководством Спилберга мальчик играет одну из самых пронзительных в истории кинематографа детских ролей, начиная с хориста 7–8 лет в опрятном школьном костюмчике и заканчивая сорванцом Джимом, пережившем войну и живущим своим умом. За прошедшие годы изменилось все в нем, кроме голоса. Каждая жилка его души отравлена войной – это тема загнанных глубоко внутрь чувств взрослых людей, редко поднимаемая в антивоенной теме большинства фильмов о войне; думаю, именно она, в отличие от темы бытового существования, которая была ближе Лину, объясняет неспособность фильма собрать большую аудиторию. Зрителям, возможно, было не по себе от страшного и волнующего пробуждения ребенка, оказавшегося лицом к лицу с войной.

Развитый не по годам, любопытный, избалованный Джейми живет со своими родителями в элитарном британском квартале, отгороженный от непростых условий внешнего мира. Убегая из дому без разрешения, он бегает по опасным улицам Шанхая, населенным бандами нищих и похитителей, и в своем воображении летает на деревянном самолете над полями сражений, усыпанными телами убитых селян. В одной из самых поразительных сцен он находит разбившийся и давно всеми забытый японский самолет. Джейми сразу же залезает внутрь и начинает играть с элементами управления, восхищаясь мастерством и стоицизмом японцев, идентифицируя себя в каком-то смысле с ними, что станет одним из главных мерил в его жизни.

Для него война, когда она наконец обретает форму в виде нападения на китайский броненосец Petrel, является своего рода кульминацией, ослепительным праздником. Подобно английским школьникам в фильме Джона Бурмана «Надежда и слава», которые после близкого взрыва смотрят в небо и говорят «Спасибо, Адольф», Джим тоже смотрит на небо и благодарит. В противостоянии кошмару войны в виде массовой эвакуации, принудительным трудовым лагерям, несправедливости мира, ожесточенной борьбы за выживание, он словно прокладывает путь к «Списку Шиндлера». Тема разделенной семьи – специалитет Спилберга, но теперь ее можно расширить до других миров и сдобрить новыми потрясениями. Из английских анклавов в гетто, окружение, принудительная депортация, отделяющие мужей от жен, родителей от детей – все это пролог к Холокосту.

Шанхай в этой истории также не случаен: родственники режиссера со стороны отца бежали из-за преследований из России и поселились сначала на севере Китая, затем в еврейской части британского протектората, где и пережили войну.

В тот судьбоносный день в декабре 1941 года ходят упорные слухи о более масштабной войне в Тихом океане; англичане покидают свои особняки и прячутся в отеле на набережной Вайтань (Бунд). В ту ночь японцы бомбили броненосец; в окнах отеля повылетали стекла. Вечно бодрствующий Джейми стоял у одного из них, наблюдая за действиями издалека и используя свой фонарик, чтобы ответить на сигналы в море. Когда происходит взрыв, ему кажется, что именно он начал войну!

В хаосе толпы паникующих англичан, китайцев и евразийцев наводняют узкую аллею. В потрясающе хореографической сцене безумия отец исчезает, а Джейми и его мать словно выныривают из приливной волны бегущих. Стремительно камера приближается к мальчику. Через секунду он должен выбрать между самолетом, выпавшим