Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что, сынок, раскрыл преступление?
— Нет, мама! Врач не помнит, как выглядит эта Бурекони, а видеокамер в лечебнице нет. Зато я узнал, что она приходила за ветеринарным паспортом для собаки. Значит, хотела ее куда-то увезти!
— Андрюша, ты гений!
— Я сейчас на службу, а вечером все расскажу тебе в подробностях. Надеюсь, ты не будешь сопровождать меня?
— Нет, конечно, ты же не в зверинец идешь…
Глава 18
Старший следователь Дымов припарковал автомобиль на служебной стоянке, бодро выбрался наружу, энергично потыкал ногой переднее колесо, вприпрыжку поднялся по лестнице, на входе весело поприветствовал дежурного и вошел к себе в кабинет. Приподнятое настроение майора объяснялось вчерашними сведениями, полученными от Котова и Хабарова.
Рассказ лейтенанта сводился к следующему. Осматривавшая собаку докторша хорошо ее запомнила: «Довольно симпатичный лабрадор с оригинальным для наших мест именем — Бродвей». Прекрасного сложения, широкогрудый, крепко сбитый, с массивной головой — врач в общих чертах описала пса. Что-то добавила про ухоженный внешний вид и отличную шерсть…
— Через вас проходят десятки животных, а вы держите в памяти такие подробности? — с недоверием отнесся к ее информации Котов.
— Даже не сомневайтесь. Во-первых, это профессиональное качество, а во-вторых, я заполняла ветеринарный паспорт Бродвея.
— У животных есть собственные паспорта? — Андрей был поражен этой новостью до глубины души. — А для чего они им?
— Обычно для дальних поездок…
Котов, пустившийся в расспросы о лабрадорах, их нравах, особенностях поведения и питания, едва не забыл спросить о главном.
Уже в дверях он поинтересовался:
— Скажите, а вы не запомнили, как выглядела хозяйка собаки? Можете ее описать?
— Простите, не могу. Сколько времени прошло, сами подумайте. А потом, я осматриваю животных, а на владельцев внимания не обращаю. Нет времени, да и желания тоже. Допускаю, мне показалась забавной ее фамилия…
Андрей вторично попрощался, снял с вешалки шапку-ушанку и направился к выходу, когда врач задумчиво проронила:
— Пожалуй, вот что. Припоминаю, женщина была молодой и симпатичной. Я еще подумала, какая хозяйка, такая и собачка. Это часто бывает. И наоборот, между прочим, тоже…
Котовское повествование вышло коротким, еще короче получился телефонный разговор с Хабаровым.
— Колоритные люди эти Таранцев и Апраксин. Второй, извините за лирику, ни дать ни взять дон Корлеоне. Прелюбопытный типаж… Однако я отвлекся. Как и предполагалось, разговор носил общий характер. Но кое-что все же есть…
— Я весь внимание, Кирилл Борисович.
— Мои собеседники отметили авантюрные наклонности Каретной. Она искала контакты с бизнесменами, а где еще их найти, как не в Клубе деловых людей? Вот Светлана и стучалась в его двери… И делала это довольно навязчиво.
— С какой целью?
— Дополнительный заработок… Каретная в инициативном порядке толкала собственные проекты. Таранцеву — рекламный, Апраксину — литературный. Замечу, отнюдь не фантастические. Поговори мы еще с кем-нибудь — узнали бы о предпринимательской жилке Каретной еще больше. Она, по всей видимости, была неистощима на выдумки…
— И что же дает нам эта информация? Какие выводы можно сделать? — Старший следователь от нетерпения грыз завалявшийся на его столе карандаш «Кохинор».
— Светлана была нацелена на извлечение материальной выгоды. Для этого она на всю катушку использовала свою известность. Придумывала разные схемы, вынашивала планы, а затем предлагала их тому, кто может хорошо заплатить. Говоря проще, искала заказчика. А что, тоже бизнес, по-моему…
— За это не убивают, — с сомнением произнес Дымов.
— Как сказать, — возразил профессор, — допускаю, что Каретная могла выйти на того, кому есть что скрывать. Узнала о его или ее тайне. Из боязни разоблачения этот человек мог решиться на преступление.
— Кирилл Борисович, я вот о чем подумал, — в голосе майора почувствовалось напряжение. — Каретная-то наша отнюдь не простушка. Авантюры «тети Светы» заставляют меня иными глазами взглянуть на историю с закрытым завещанием. Оно ведь редкость в нотариальной практике, причуда завещателя, намеревающегося скрыть свои прижизненные распоряжения. Но для этого нужны серьезные причины. Притом Каретная отписала собственное имущество неизвестной с нелепой фамилией. Бурекони, между прочим, пока так и не нашлась, как сквозь землю провалилась.
— Да-да, — поспешно подтвердил Хабаров, — прибавьте к этому исчезновение пса, стерильный офис, девственно-чистый компьютер. Что еще? Скороспелый уход из университета, шикарную квартиру, которая вряд ли была Светлане по карману. Признаюсь откровенно, положительный облик журналистки, рисовавшийся ее коллегами, в моих глазах давно померк. Буду рад ошибиться, но факты вещь упрямая…
— Вот-вот, — согласился следователь.
— Что вы думаете делать дальше?
— Хочу завтра нагрянуть к Рассказову. Он, должно быть, вернулся из командировки. Пойдете со мной?
— Если только во второй половине дня. Не раньше двух. Завтра у нас с Максимом сложный день, кафедра обсуждает его диссертацию. Будет непросто…
— Договорились, Кирилл Борисович. Я дам знать… И удачи вам обоим!
Дымов вынул изо рта изгрызенный карандаш и подошел с ним к схеме расследования. Он приколол к стене лист ватмана и уверенными движениями художника-анималиста сделал абрис собаки. Получилось натуралистично. Единственную трудность представлял хвост. Каким его изобразить? Опущенным вниз или закрученным вверх? От раздумий майора отвлек нетерпеливый стук в дверь.
— Войдите! — крикнул он и отступил от рисунка на шаг назад.
— Разрешите, товарищ майор. — На пороге показался всклоченный Котов.
— Входи, Андрейка. — После открытий, сделанных Котовым в ветлечебнице, старший следователь подобрел к подчиненному.
— Товарищ майор, — затараторил лейтенант, — тут такое! Вчера вечером я застал маму в попытках перевести деньги через онлайн-банк.
— И? — напрягся майор. Немного наслышанный о котовской мамаше, он приготовился выслушать примитивную бытовую историю.
— Я спрашиваю: «Мама, кому ты переводишь деньги? Это могут быть жулики!»
— А она?
— Отвечает, что хочет помочь одной зоозащитнице, и протягивает мне вот эту газету. Смотрите, товарищ майор…
Дымов взял измятую газетку и прочитал ее название. «Питомец»… «Лабрадор Бродвей очень скучает по своей мамочке»… Старший следователь дважды перечитал заметку об оставленном в гостинице для животных несчастном лабрадоре по кличке Бродвей.
— Собака Каретной?! — удивленно воскликнул Дымов. — Я угадал?
— Мы с мамой так же думаем. Бродвейчик!
— «Хозяйка, отзовись!» — повторил майор газетный призыв. — Как емко сказано! Целиком поддерживаю редакцию. А от себя добавлю: «Гражданка Бурекони, откликнитесь!» — Он свернул газету трубочкой и, подражая голосу диктора Левитана, произнес: — «Вас ищут старший следователь Дымов и нотариус Йоффе». Андрей, значит так. Мигом оформляй запросы. Первый — в Тиходонск, по месту регистрации Бурекони. Второй — в Черноморск, в собачий приют с требованием предоставить информацию о владельце. Кто и когда сдал собаку, паспортные данные, словом, все, что можно. Не исключено, тебе придется туда выехать.
