и вы здесь? Не ожидал… И Максим? Вижу, ваше сотрудничество стало свершившимся фактом. Я прав?

— Вы не ошиблись, — туманно ответил старший следователь за всех.

Они вошли в кабинет главреда.

— Проходите и располагайтесь. — Рассказов услужливо подвинул стул майору. — А я только вернулся из Скопцево, был фасилитатором панели «Роль СМИ в условиях социально-экономической турбулентности».

— Альберт Николаевич, сказанное вами нуждается в переводе, — усмехнулся Хабаров, — проясните, кем вы были? Фальсификатором?

— Скажете тоже, Кирилл Борисович. Я провел креативную сессию, помогал слушателям уяснить актуальные феномены провинциальной журналистики. Это миссия фасилитатора.

— Сделаю вид, что понимаю, — наступал Хабаров, — но почему на панели? Неужели другого места не нашлось?

— Вы старомодны, в Скопцево сейчас так все говорят.

Рассказов пустился в разглагольствования о современном управленческом сленге, а профессор исподволь разглядывал его стол. В куче хлама он увидел уголок знакомого ежедневника.

— Пока, Альберт Николаевич, вы экспериментировали в роли фасилитатора, — КэБ приблизился к столу главного редактора, — я овладел техникой ясновидения. Не слышали о такой? Помогает развить способность заглядывать в будущее и одновременно разгадывать тайны прошлого…

— Прикалываетесь, Кирилл Борисович. Ясновидение — это природный дар, который не развить тренировками…

— Ошибаетесь. Ваши представления о мистике устарели. Вам нужны доказательства моих способностей? Пожалуйста… Я утверждаю, что на вашем столе находится ежедневник Светланы Каретной, которым вы завладели непонятным мне способом. Но я выясню… Товарищ майор, — обратился Кирилл Борисович к Дымову, — подойдите ближе.

Заерзавший Рассказов непроизвольно схватился рукой за кипу бумаг и накрыл ими ежедневник.

— Сами его покажете? — Хабаров гипнотизировал редактора взглядом. — Или изъятие важнейшего вещдока произвести по всем правилам?

— Перестаньте меня третировать. Вы запугали меня недозволенными методами. — Ушлый главред быстро пришел в себя. — Я требую адвоката. Заявляю официально…

— Прекрасно, — подключился следователь, — тогда я привлеку вас по всей форме. Обещаю… Впрочем, допускаю, что чистосердечное признание позволит мне найти вашему поведению хоть какое-то оправдание. Мой совет: говорите правду. — Майор сдвинул листы бумаги и взялся за ежедневник.

— «Каретная — «Говорит Камск», — прочитал он надпись на сафьяновой обложке. — Кирилл Борисович, вы действительно ясновидящий. — Дымов бегло пролистал страницы ежедневника.

На Альберта накатилась слабость. Он обмяк, расплылся в кресле, закатил кверху глаза и часто задышал.

— Прекратите ломать комедию, господин редактор, — прикрикнул на него Кирилл Борисович, — это я вам как эзотерик говорю.

— Вы меня подозреваете? — жалобным голосом спросил Альберт.

— Как к вам попал ежедневник? Только не говорите, что Каретная по забывчивости оставила его в вашем кабинете, — пресек он попытку Рассказова выкрутиться. — Во-первых, она не была растяпой. Во-вторых, я отчетливо вижу, что вы взяли блокнот из… — Хабаров сделал многозначительную паузу.

— Из Светкиной квартиры, — не выдержал Рассказов. — Я приехал туда одновременно с полицией. Когда открыли дверь, вошел со всеми, прошел по комнатам, на журнальном столике в гостиной увидел ежедневник. Решил взять…

— Зачем?

— Это непросто объяснить…

— А вы попробуйте.

— Хорошо… Но мне нужно закурить и выпить кофе, чтобы собраться с мыслями. Не могу по-другому…

Он глубоко затянулся, причем настолько, что сигарета уменьшилась в размерах наполовину. Рассказов налил бадью крепкого кофе и снова плюхнулся в кресло.

— Какое-то время Света сотрудничала с крупнейшим в городе застройщиком — компанией «Камск-Инвест». Писала хвалебные отзывы, мол, лидеры бизнеса, профессионалы, реализуют социальные программы, и прочую чепуху. По-моему, даже участвовала в рекламных акциях «Инвеста», в общем, из штанов выпрыгивала — лоббировала его интересы. Надо полагать, не бесплатно… По правде, я не вникал в тонкости их взаимоотношений.

«Так вот оказывается, кто был ее финансовым донором. Теперь понятно…» — Кирилл Борисович выразительно посмотрел на Дымова. Что ж, в Клубе деловых людей ему не соврали.

— Альберт Николаевич, Каретная — криминальный журналист, а тут в чистом виде коммерция, вас это не смущало? — спросил Хабаров.

— Глупости! Кто в наше время откажется от возможности срубить деньжат на стороне? Я прямо удивляюсь вам, Кирилл Борисович. Сразу видно, что вы живете иллюзиями или эзотерикой… — Рассказов снова закурил. — Между прочим, с вашими способностями ясновидения вы можете зарабатывать, не выходя из дома…

— То есть вы не противились сотрудничеству Каретной с «Камск-Инвестом»? — подключился к расспросам майор.

В это время некстати зазвонил телефон Максима. Извинившись, он вышел из кабинета.

— С чего? Контракт не запрещал Светке работать на стороне, а потом, в нашем деле бизнес, случается, переплетается с творчеством. Днем Каретная была криминальным хроникером, а вечером — коммерсанткой. Условно, конечно… А потом, я шел ей навстречу, Светлана несла нам золотые яйца…

— Опять условно?

— Нет, на сей раз в прямом смысле: читательский интерес, рейтинги, популярность агентства — все это имеет цену. Потому я не возражал, лишь бы работала девчонка.

— Что дальше? — нетерпеливо спросил старший следователь.

— Однажды Каретная написала очередной панегирик и принесла его на согласование. Я, конечно, утвердил, но через два дня материал вышел в исправленном виде. Собственно, основной текст остался без изменения, а вот его концовка радикально поменялась. И не в пользу «Инвеста».

— О чем материал?

— О благотворительном проекте, связанном с помощью детям с редким заболеванием. Забыл, как называется… Синдром какой-то… Каретная не впервые обращалась к этой теме, и все было нормально. А тут такой финт ушами. Я, конечно, устроил ей скандал, наорал… Обычно я не позволял себе это с Каретной, звезда все-таки… А тут сорвался. С какой стати, спрашиваю? Я же утвердил другой текст. Видите ли, товарищ майор, ссориться с «Инвестом» мне не с руки. Они — спонсоры нашего агентства. Да и Светка меня удивила. Я говорю, ты же с Петровским вась-вась.

— С кем?

— Роман Петровский — генеральный директор «Камск-Инвеста». Не знаете? Ну как же… Большой человек, миллионер, несомненно, долларовый. В список «Форбс» пока не попал, но, думаю, не за горами. Он полгорода застроил… Мне бы такой размах, — завистливо прибавил главред.

— Как повела себя Каретная?

— Точно не помню, но как-то односложно. Вроде того, что Петровский нечисто играет…

— А когда это было, Альберт Николаевич? — задал свой вопрос Хабаров.

— Больше года назад… Примерно…

— Реакция Петровского на статью последовала?

— В том и дело, что нет. Я был уверен, что меня ждут разборки. Больше всего боялся, что агентству откажут в финансовой подпитке. Странно, но все обошлось. Спонсорская помощь сохранилась на прежнем уровне, претензии никто не предъявлял, неудобных вопросов не задавал. Я тогда, знаете, как струхнул, а когда понял, что опасность миновала, выпил за один присест две бутылки коньяка. До того обрадовался!

— Очень интересно. Как бы взглянуть на эту статейку, точнее на обе ее версии. Вы их сохранили?

— А как же. На всякий случай. — Рассказов запустил руку в нижний ящик стола и