армии было ещё очень мало. Да что там — даже у гвардии Рода Романовых их ещё был недокомплект! А у этого проныры на четырех холмиках стояло четыре батарее по шесть орудий!

Можно было ещё немало времени перечислять все те сюрпризы, которые сегодня своими глазами узрели все окружившие в этот час лагерь гвардейцев Рода Николаевых-Шуйских воины и маги. И Хельга, заранее скрывшая ауру и применившая магию Иллюзий, дабы её принимали за обычного Мастера-дворянина из числа Магаданских дворян, с некоторым внутренним удовлетворением наблюдала слегка растерянные лица пришедших выручать своего духовного лидера людей.

— Гм… Святые отцы, сей безбожник, посмевший посягнуть на слугу божьего, безо всяких сомнений заслуживает самой суровой кары, как и его люди, но всё же я вынужден настаивать на том, что бы сперва попытаться договориться с сим нехристем, — несколько смущенно обратился стоящий рядом с группой наиболее высокопоставленных церковников Старший Магистр. — Ибо в ином случае может пролиться слишком много невинной христианской крови наших воинов и магов, на радость богопротивным циньским чернокнижниками и язычникам. Коли удастся решить это дело миром — всем будет только лучше. А покарать этого нехристя Николаева-Шуйского можно будет и позже, в при более удобном случае…

Например, когда слишком поторопившегося оказать поддержку аристократа и людей из его Рода поблизости не будет, подумала Хельга с усмешкой. Начнись сейчас штурм ощетинившегося заклятиями, артиллерией и грозными боевыми магами, поигрывающими шаровыми молниями, огненными шарами и прочими прелестями боевой магии, гвардейцами в доспехах, некоторые из которых были подороже и попрочнее, нежели у многих Адептов в рядах окруживших Аристарховых воинов гвардий дворян… На относительно невысокой, но явно прочной и прикрытой магией стене было более чем достаточно воинов — и Хельга не осуждала неизвестного ей Старшего Магистра за его нерешительность. Если он и его люди пойдут в первой волне атакующих — не факт, что следующий рассвет сумеет увидеть даже сам пожилой чародей шестого ранга. На стенах, как бы, тоже были Магистры — и пусть Младшие, но битва дело такое, это не схватка один на один. Навалятся слаженной боевой группой и прощай, Магистр…

— Сей безбожник удерживает в плену самого Григория Афанасьевича, председателя нашего Совета! — возмущенно ответил один из церковников, поворачиваясь к аристократу. — О каких переговорах с предателем, устроившим бунт посреди нашего лагеря, да ещё в военное время, практически в боевой обстановке, может идти речь⁈ За подобное во все времена было лишь одно наказание — смерть! Он, чай, не царской крови, что бы к нему было особое отношение!

— Ну, как не царской — он из последних чистокровных Рюриковичей будет, — негромко, так, что бы его не услышали спорщики, заметил неизвестный девушке Мастер, стоящий от основной массы разного рода командиров в некотором отдалении.

— Это с чего ты взял подобную ересь? — повернулся к нему сосед. — И вообще, смотри не ляпни в приличном обществе! На Императорский трон обладают правами только прямые потомки Романовых! Понял, Арсений⁈

Хельга, максимально усилившая слух для подслушивания группы из священников, аристократов да полковников и генералов, собравшихся напротив лагеря Шуйских, хмыкнула, услышав неохотное согласное бурчание некоего Арсения. Неплохо разбиравшегося в родословных высших Родов Империи, но не знавшего о клятве, принесенной всеми Рюриковичами после становления Романовых правящим Родом — о том, что отныне и вовек на престол они не претендуют. Клятве обоюдной — пока те держат её, вторые не посягают на их вольности… Чем однажды пренебрег Петр Великий и это едва не стоило Романовым трона.

— Господа, при всех многочисленных недостатках Аристарха Николаевича, в одном его упрекнуть нельзя — он никогда не давал повода усомниться в своей верности Империи, — вмешался третий голос в разгорающийся спор. — Мне сей тип тоже крайне неприятен, однако… Он жених Хельги Павловны Романовой, дочери одного из главных столпов Императорского Рода. Так что о каком бунте может идти речь? Он ведь, по сути, косвенно становится их родичем — бунтовать против Империи и Романовых с его стороны как минимум неразумно.

Говорившего она узнала. Командир пилотируемых тяжелых големов, расквартированных в Березовке — Младший Магистр, имени которого она не помнила… Но фамилию которого слышала каждая собака в стране — Великий Род Смеловых был частью высшей аристократической элиты Российской Империи.

— Вы забываете, что эта девка — дочь не просто Романова, а самого Второго Императора, — заговорил ещё один из монахов, с аурой Старшего Магистра. — А этот, прости господи, представитель славного Императорского Рода спит и видит, как бы учинить мятеж против своего царственного брата! Так что бунт этого наглого безбожника вполне поня…

— Осторожнее в высказываниях, святой отец! — спокойным, но ледяным, словно ветер в холодную сибирскую ночь зимой голосом перебил церковника Смелов. — Вы говорите об особах императорской крови, о тех, кто стоит лишь одной ступенькой ниже Императора! Что бы вы там о себе не думали, но его светлость Павел Александрович стоит даже выше Глав Великих Родов, выше Князей Боярских и Патриарха Русской Православной Церкви! Ещё одно неосторожное слово — и я буду вынужден констатировать, что бунтовщики не за этой стеной, а прямо передо мной. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Надеюсь, мы друг друга поняли, святой отец⁈

Хельга досадливо укусила нижнюю губку — Смелов явно уловил прослушивание со стороны девушки и опознал её. Хоть он лишь Младший Магистр, а она — на голову превосходящая его силой, рангом и мастерством волшебница, но… Великие Рода не зря так зовутся — многими семейными знаниями, умениями, уловками и артефактами владеют они, и чем перспективнее член Рода, тем большему его учат и лучше экипируют. Вот и чародея, имеющего все шансы взять однажды шестой ранг, обучили на совесть. И снабдили на войну всем, что могло бы там понадобиться…

Тем не менее, выдавать её присутствие или тем паче рассказывать остальным о её любопытстве чародей не стал, и потому девушка ещё минут десять слушала споры о том, как следует поступить в данной ситуации. Несколько святых отцов призывали к немедленному штурму, напоминая всем, что Аристарх Николаев-Шуйский, вообще-то, самый кровавый мясник, в сравнении с которым большинство некромантов Цинь и демонологов, что им помогают — невинные овечки.

— Сей человек не раздумывая пустил под нож десятки тысяч пленных японцев! — упорствовал один из монахов. — Включая чародеев! А уж попавшего в руки Архимага сей кровопийца точно не упустит! Доколе мы будем здесь мяться, аки девственник перед блудницей, да