Машка, босая и одетая в пижаму в цветочек, вопросила голосом ревнивого мужа:

– Где ты была?

Надежда молча протиснулась мимо нее и плюхнулась на кровать в чем была. Такое поведение было для нее крайне нехарактерно, однако именно сейчас силы ее окончательно покинули, и она с грустью констатировала, что, пожалуй, такие эскапады стали ей несколько трудноваты.

– Надь, ты в порядке? – Машка закрыла дверь на ключ и протянула подруге бутылку воды.

– Да не то чтобы… – Надежда принялась жадно пить воду. – Но все же получше. Ой, Машка, что со мной было!

– Бедная… может, ты есть хочешь? – засуетилась Машка. – Вот у меня тут бутерброды… и сок…

Надежда Николаевна осознала, что и правда ужасно голодна, поскольку ела только в обед. Сил хватило только снять пропыленную одежду и вымыть руки. Пока она была в ванной, Машка сервировала стол: застелила его чистой салфеткой и положила на бумажные тарелки несколько бутербродов.

– Вот с колбасой… – заботливо приговаривала Машка, – а есть еще с сыром…

Надежда не глядя схватила бутерброд и сунула его в рот. Колбаса был жесткая и ужасно соленая.

– У тебя усталый вид…

Машка все суетилась вокруг подруги, так что у Надежды в конце концов зарябило в глазах от многочисленных цветочков на пижаме. И если бы она была не такая усталая, давно бы догадалась, что с Машкой что-то не то.

Надежда съела бутерброд и оглядела стол в поисках бутерброда с сыром, однако все оказались с колбасой. Она съела еще один бутерброд, выпила воды и очень внимательно взглянула на подругу. Та отвела глаза, и Надежда Николаевна тут же уверилась, что ее подозрения не напрасны. Машку следовало срочно допросить, а то как бы поздно не было. Но если задавать вопросы в лоб, то ничего не выйдет: эта упрямица замкнется в гордом молчании, и ничего из нее не вытянешь даже под пытками.

Поэтому Надежда вытянулась на кровати и стала пересказывать свои приключения.

Машка слушала невнимательно, не ахала и не охала, не вставляла никаких неуместных замечаний, только машинально и не к месту кивала, из чего Надежда сделала окончательный вывод: подругу что-то гложет.

– А ты как провела это время? – невинным голосом спросила она. – Была на той лекции? Как она называлась-то?.. Из головы совершенно вылетело…

– Символика артефактов античности и раннего Средневековья, – деревянным голосом сказала Машка, причем произнесла мудреное название, ни разу не сбившись.

– Ну и как, понравилась лекция?

– Лекция-то понравилась… – Машка встретилась с Надеждой глазами и тут же потупила взгляд, прикусила губу и страдальчески вздохнула.

Да что с ней такое, в конце концов? Пригласила этого лектора к себе в номер, а он отказался? Так наверняка сделал это вежливо, деликатно, по всем правилам этикета, так что никто не был смущен… Или наоборот, пришел, но ничего такого не случилось, обманул, так сказать, Машкины ожидания? Тоже дело житейское, совершенно ни к чему так расстраиваться.

Надежда почувствовала: еще немного, и она плюнет на все и заснет.

И тут Машка решилась:

– Понимаешь… после лекции он пригласил меня погулять, сказал, что хочет поговорить о лекции только со мной, потому что остальные просто его не поймут.

– А ты, значит, поймешь? – Надежда с трудом подавила зевок.

– А что такого? – мгновенно обиделась подруга. – Я все-таки филологический факультет окончила, историю у нас тоже хорошо читали. И вообще…

– Да верю я, верю… – отмахнулась Надежда. – Так что, он к тебе приставать начал?

– Если бы все было так просто! – в голосе Машки прозвучало самое настоящее страдание.

– Тогда рассказывай, что стряслось! И побыстрее! – приказала Надежда подруге.

– Ну, значит, сели мы с ним на дерево поваленное… ну там, возле дорожки, где я как раз те вещицы нашла… он и говорит, что все эти символы имели огромное значение не только в древнем мире и в Средневековье, но и сейчас.

– Опять, значит, лекцию начал читать… – ехидно вставила Надежда.

Но Мария даже не поняла этого и грустно продолжила:

– Говорит и говорит, все про знаки и про знаки, а потом спрашивает, нет ли у меня примеров каких? Когда, несмотря на то что сейчас двадцать первый век, век интернета и сложных технологий, люди все же оставляют какие-то знаки, чтобы послать сообщение тому, с кем нельзя связаться обычным способом…

– Так… – произнесла Надежда. Сон с нее мгновенно слетел.

– Да… и я сама не понимаю как, но рассказала ему про найденные на поляне предметы. Может быть, потому, что мы неподалеку находились.

– А он? – задала Надежда традиционный вопрос.

– А он заинтересовался…

– Еще бы!

– Я рассказала, как принесла их в номер, как разложила в том же порядке и поняла, что буквы на каждом предмете соответствуют слову «Большие».

– Ну-ну…

– А он так смотрел… прямо в душу…

– Небось за ручку тебя держал, по плечу поглаживал…

– Неважно! – Мария сердито всхлипнула. – В общем, потом я рассказала ему про периодическую систему Менделеева и про то, что зашифрованы были Большие Пустоши.

«Все ясно, – решила Надежда. – Машка решила похвастаться, что это она такая умная, и про меня не упомянула». Но в данный момент ее волновало совсем другое.

– А про кроссворд? Ты рассказала ему про кроссворд, который мы нашли в комнате фальшивой Альбины? – холодным скрипучим голосом спросила она.

– Я… – Машка отвела глаза в сторону, – сказала, что кроссворд нашла в мусоре.

И снова она сказала «я», а не «мы»! То есть совсем не упомянула Надежду!

– Что было дальше? Ты рассказала ему все? Даже про дырочку на карте?

– Ага… А когда он услышал про кладбище, я вдруг почувствовала, что у него рука дрожит.

– Значит, он все-таки держал тебя за руку, – Надежда скрипнула зубами, – и ты, как полная дура…

– Да нет, тут я и подумала: что же я делаю? Постороннему человеку рассказываю сюжет своего очередного романа! Во всех мельчайших подробностях! Ведь я его, считай, первый раз вижу, понятия не имею, откуда он взялся! А вдруг он тоже писатель, и украдет мой сюжет, и напишет роман раньше меня, так что меня потом еще и привлекут за плагиат?

– Поздно, голубушка, спохватилась! – фыркнула Надежда Николаевна. – Раньше надо было язык за зубами держать!

– Надя, я просто не представляю, как это получилось! – На глазах подруги выступили слезы. – Наверное, он применил ко мне какой-нибудь гипноз!

«Знаю я, какой это гипноз, – подумала Надежда, подавая Машке полотенце. – Втрескалась в этого подозрительного типа как кошка и выболтала! Ну, почти все… все же хватило ума про кладбище не упоминать».

Но оказывается, это был еще не конец рассказ. Машка привстала, округлила глаза и проговорила:

– А потом случился еще один странный эпизод. Внезапно на тропинке появилась собака, лабрадор. Ты ведь знаешь, лабрадоры очень приветливые, ну и этот тоже к нам подбежал, захотел познакомиться. Красивый такой, светло-рыжий. Точнее, красивая – это была девочка. Я ее погладила, повернулась к Андрею, хотела что-то сказать – и от удивления прямо онемела. Он побледнел, прямо как покойник, губы трясутся. Я его спрашиваю: «Что с вами? Вам плохо? Может, нужно какое-то лекарство?» А он смотрит на собаку как на привидение и дрожащим голосом говорит: «Со… собака…» – Мария очень артистично изобразила перепуганного лектора. – Я говорю: «Ну да, собака… очень симпатичная… подошла к нам познакомиться…» А он мне: «Ну да, какое там познакомиться?.. Бродячие собаки очень опасны… Она может на нас наброситься… А если у нее бешенство?» А я ему: «Да что вы, какая же она бродячая? Какое бешенство? Ухоженная, чистая, приветливая… да вот же, у нее ошейник! Не бойтесь, она вас не тронет!» А он мне: «Да что вы? Разве я боюсь? Я ничуть не боюсь… с чего бы мне бояться? – А потом смущенно так добавил: – Сделайте что-нибудь, чтобы она отошла… у меня с собаками очень сложные отношения».

– Ну, может, и правда у него какая-нибудь фобия, – предположила Надежда. – Кто-то боится пауков, кто-то мышей, кто-то – ящериц, а этот твой Андрей – собак…

– Ну, во-первых, он вовсе