НИХ НЕТ ЛИЦ». ЕЩЕ ОНА ЧТО-ТО БОРМОТАЛА, ЧТО ОНИ ВСЕ СОТРУТ НАЧИСТО. ВЫКРАСЯТ В ЧЕРНОЕ.

ЗИЛА М.: ЧЕМ БЕЗЛИЦЫЕ ОПЕРАТИВНИКИ ГРУ СЕЙЧАС И ЗАНИМАЮТСЯ. АВРОРА ЕЩЕ ГОВОРИЛА, ЧТО ЕЙ ЯВЛЯЛСЯ КЭЛ В ВИДЕНИИ ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК ОНА ЕГО УВИДЕЛА ВЖИВУЮ.

КЭТ Б.: ПОТОМУ ЧТО СКЛАДКА ЕЙ ВСЕ МОЗГИ ЗАПУДРИЛА!

КЭЛИИС Г.: ЗВУЧИТ КАК БЕЗУМИЕ. НО В ГРУЗОВОМ ОТСЕКЕ, КОГДА АЭДРА НА МЕНЯ НАПАЛА, АВРОРА ЕЕ ШВЫРНУЛА В СТЕНУ, ДАЖЕ НЕ ПРИКОСНУВШИСЬ.

ФИНИАН дС.: ТЫ ШУТИШЬ?

КЭЛИИС Г.: Я КЛЯНУСЬ В ЭТОМ ДУХАМИ ПУСТОТЫ. ПРАВЫЙ ГЛАЗ У НЕЕ ГОРЕЛ ТАК ЯРКО, ЧТО СМОТРЕТЬ НА НЕГО БОЛЬНО БЫЛО. А ПОСЛЕ БИТВЫ ОН ИЗМЕНИЛ ЦВЕТ.

Мы со Скар смотрим друг на друга, и я вижу недоверие в ее синих глазах.

Но ведь глаз у Авроры действительно изменил цвет.

ТАЙЛЕР ДЖ.: ПОСЛУШАЙТЕ, Я ОБ ЭТОМ НЕ ГОВОРИЛ В ДОКЛАДЕ, ПОТОМУ ЧТО САМ, В ОБЩЕМ, НЕ ХОТЕЛ ЭТОМУ ВЕРИТЬ. НО КОГДА Я АВРОРУ ВЫТАСКИВАЛ С «ХЭДФИЛДА», ОНА МЕНЯ

ТАЙЛЕР ДЖ.: В ОБЩЕМ, ОНА МЕНЯ СМЕСТИЛА.

СКАРЛЕТТ ДЖ.: В ТОМ СМЫСЛЕ, ЧТО ИЗ ПЕРВЫХ АЛЬФ ТЫ ПОПАЛ В ПОСЛЕДНИЕ?

КЭТ Б.: ВСЕ, С МЕНЯ ХВАТИТ!

ТАЙЛЕР ДЖ.: В СМЫСЛЕ, ЧТО Я ПОЧТИ ПОТЕРЯЛ СОЗНАНИЕ В ДВУХСТАХ МЕТРАХ ОТ СВОЕГО «ФАНТОМА». И ВДРУГ ОКАЗАЛСЯ ПРЯМО РЯДОМ СО ШЛЮЗОМ.

ЗИЛА М.: ТЕЛЕКИНЕЗ. ПРЕДВИДЕНИЕ. ИНТЕРЕСНО.

КЭТ Б.: ЭТО ВСЕ КАКАЯ-ТО ПОЛНАЯ ШИЗОФРЕНИЯ!

СКАРЛЕТТ ДЖ.: БОЮСЬ, МНЕ ПРИДЕТСЯ СОГЛАСИТЬСЯ С МОЕЙ НАПОРИСТОЙ, НО МУДРОЙ КОЛЛЕГОЙ.

КЭТ Б.: СПАСИБО, СОСЕДКА.

СКАРЛЕТТ ДЖ.: ВСЕ НОРМАЛЬНО, ПОДРУГА. КСТАТИ, ТЫ МНЕ ТАК И НЕ ОТДАЛА ТУШЬ ДЛЯ РЕСНИЦ.

ЗИЛА М.: ДАВНО ИЗВЕСТНО, ЧТО ДЛИТЕЛЬНОЕ ПРЕБЫВАНИЕ В СКЛАДКЕ ОКАЗЫВАЕТ СИЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ПСИХИКУ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ. НАПОМИНАЮ ВАМ, ЧТО АВРОРА ДРЕЙФОВАЛА ТАМ БОЛЕЕ ДВУХСОТ ЛЕТ. НИКТО НИКОГДА ДАЖЕ НЕ ВЫЖИВАЛ ПОСЛЕ ТАКОГО ДОЛГОГО НАХОЖДЕНИЯ.

ФИНИАН дС.: ТАК ЧЕГО ХОЧЕТ ОТ НЕЕ ГРУ?

ЗИЛА М.: ПРЕВОСХОДНЫЙ ВОПРОС. НО СЕЙЧАС, Я ДУМАЮ, БОЛЕЕ НАСУЩНЫМ ЯВЛЯЕТСЯ ВОПРОС О НАШЕЙ НЕМИНУЕМОЙ И, НЕСОМНЕННО, ЖЕСТОКОЙ СМЕРТИ ОТ РУК ЕГО ОПЕРАТИВНИКОВ.

ФИНИАН дС.: ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ, ЭТОТ ИХ ПРИНЦ НЕ КАЖЕТСЯ ФЕЙЕРВЕРКОМ УЛЫБОК.

СКАРЛЕТТ ДЖ.: ПРИНЦЕПС. ЛАТИНСКОЕ СЛОВО, ОЗНАЧАЮЩЕЕ «ПЕРВЫЙ СРЕДИ РАВНЫХ».

ЗИЛА М.: НЕ ЗНАЛА, ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ НА ЛАТЫНИ, ЛЕГИОНЕР ДЖОНС.

ФИНИАН дС.: ЧТО ТАКОЕ ЭТА САМАЯ ЛАТЫНЬ, ВО ИМЯ ТВОРЦА?

КЭТ Б.: ПОСЛУШАЙТЕ, ВСЕ РАВНО НИ ЧЕРТА ТУТ СМЫСЛА НЕТ. ЕСЛИ ИМ НУЖНО НАС УБИТЬ, ТО ПОЧЕМУ БЫ НЕ СДЕЛАТЬ ЭТОГО НА СТАНЦИИ?

ЗИЛА М.: МОЖЕТ БЫТЬ, ОНИ ХОТЯТ ВЫЯСНИТЬ У ТАЙЛЕРА, КАК ОН НАШЕЛ АВРОРУ? ИЛИ УДОСТОВЕРИТЬСЯ, ЧТО МЫ БОЛЬШЕ НИКОМУ НЕ СООБЩИЛИ О ЕЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ? КАКОВЫ БЫ НИ БЫЛИ ПРИЧИНЫ, ЕСЛИ МЫ НЕ ПРИДУМАЕМ СПОСОБ ПОКИНУТЬ ЭТОТ КОРАБЛЬ, НАМ С НЕГО НЕ УЙТИ ЖИВЫМИ.

ТАЙЛЕР ДЖ.: ТЫ ГОВОРИШЬ ОБ АРМИИ ОБОРОНЫ ТЕРРЫ.

ЗИЛА М.: ЗДЕСЬ РАСПОРЯЖАЕТСЯ ГЛОБАЛЬНОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ, СЭР. АОТ ПРОСТО СЛУЖИТ ИМ ПЕРЕВОЗЧИКОМ.

ТАЙЛЕР ДЖ.: ВСЕ РАВНО ОНИ ТЕРРАНЕ! ВО ИМЯ ТВОРЦА, ЧТО ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ? НАПАСТЬ НА НАШИХ СОПЛЕМЕННИКОВ?

ФИНИАН дС.: ЛУЧШЕ БЫТЬ КАЗНЕННЫМИ ИХ РУКАМИ?

По системе вещания штурмовика раздается предупреждающая сирена, за ней звучит объявление:

– ВСЕМ ПРИГОТОВИТЬСЯ ДЛЯ ВХОДА В СКЛАДКУ. ВРЕМЯ МИНУС ПЯТНАДЦАТЬ СЕКУНД.

Рокот двигателей меняет тон, все мы делаем глубокий вдох. Медленный наплыв головокружения, мимолетная невесомость – и цветовая гамма при входе штурмовика в ворота Складки меняется на черно-белую. Мой экипаж смотрит на меня, ожидая решения.

Это звучит немыслимо, но в словах Зилы есть чертова уйма смысла. И на кону стоит жизнь людей, которые зависят от меня. Если я ей не поверю и ошибусь, последствия будут фатальными.

Проблема лишь в том, что если АОТ действительно намерена нас уничтожить, то единственный возможный выход – пробиваться с боем, то есть драться с собратьями по Терре. Мой отец служил в АОТ до того, как стал сенатором. Не будь на свете Легиона Авроры, я бы сам был в АОТ.

Я встречаю взгляд Скар, и она чуть наклоняет голову.

Странная это вещь – быть близнецом. Отец рассказывал нам со Скар, что мы в детстве придумали собственный язык и говорили друг с другом словами, которых никто больше не понимал. Скар мне могла целую историю рассказать одним взглядом. Написать роман одной-единственной поднятой бровью. И вот сейчас я точно знаю, что она говорит, хотя ни одного слова не слышно.

Показывай путь, младший братец.

С шипением отворяется дверь, входят четыре солдата АОТ, с головы до ног в тактической броне, в руках у них дезинтеграторные пистолеты. Ведет их лейтенант – я с ней разговаривал в шлюзе станции «Саган». Она останавливается, приподнимает бровь за щитком и разглядывает лужу на полу, мою мокрую форму.

– Бывает, легионер, – улыбается она. – А теперь идемте с нами, мы допросим вас и затем вместе с экипажем доставим на Аврору как раз к ужину.

Я снова гляжу на Скар, прошу поделиться впечатлениями. Что она умеет читать людей как книгу, я не преувеличиваю. Иногда это пугает. Ни разу я не мог ее провести с тех пор, как нам исполнилось пять.

Она оглядывает лейтенанта с головы до ног.

Смотрит на меня.

Хмурится.

Врут.

Чувствую, как растет вокруг меня напряжение. Кэт сжала кулаки.

Ощущаю ледяную ярость Кэла, глядящего на этих солдат, только что убивших сотню его соплеменников и ведущих себя как ни в чем не бывало.

Не знаю, чего стоят Зила или Финиан в общей потасовке, но нас шестеро против четверых, и если они думают, что я бодро потопаю туда, где меня убьют, то они плохо меня знают.

Я встаю, небрежно улыбаясь, ямочки на полную мощность.

– Не вопрос, лейтенант, – отвечаю.

И всаживаю локоть прямо ей в горло.

Большую часть удара принимает на себя броня, но равновесие женщина теряет. Я бью ее ногой в колено, она падает, выронив пистолет.

Комната взрывается движением. Остальные трое военных направляют оружие мне в грудь. За спиной одной из них возникает Кэл и ударяет вытянутыми пальцами под ухо – оперативница падает, будто вдохнула хорошую дозу каменного дыма с Леириума. Кэт сбивает другого, они схватываются за его оружие, а Скар запускает пустой водяной бак в голову третьего. Тот отлетает к Финиану. Экзокостюм визжит, когда Финиан захватывает солдата в тиски.

У лейтенанта я вырываю пистолет и прикладом бью в лицо. От удара шлем сворачивается набок, мы падаем в борьбе, лейтенант успевает оттолкнуть оружие прочь. Ей удается двинуть мне коленом в пах, и мир озаряется белой вспышкой от боли. Опрокинув меня на спину, она выхватывает из-за пояса другой пистолет и приставляет к моей голове.

Чья-то рука хватает ее за подбородок, и три пальца бьют в шею сбоку. Лейтенант со вздохом падает с меня, закатывая глаза. Надо мной стоит Кэл, глаза его прищурены.

Ни один серебристый волосок из прически не выбился. Сам он даже не запыхался.

Морщась от боли в паху, я оглядываю камеру. Остальные трое солдат АОТ валяются