Большинство находок относятся ко второй половине эпохи викингов, но имеются и более ранние, например от VII–VIII вв. (Блекинге, Швеция); такие камни ставили еще и в XII в.

Рунические надписи публиковались и продолжают публиковаться в Скандинавских странах по мере обнаружения новых камней. Интерес к ним и к руническому письму, второй подъем которого начался в XVI столетии, а третий — в XX в. (и активно проявился в современных художественных ремеслах), резюмировался в целых сводах публикаций. Транскрипция и переводы на русский язык значительного числа надписей «старого» и «нового» рунического письма осуществлены Е. А. Мельниковой (1977, 2001). Эти надписи — интереснейший источник наших знаний о викингах; в рамках настоящего исследования они имеют ценность преимущественно при рассмотрении таких тем, как язычество, семейные отношения, образы пеших и морских походов.

Особый и очень важный пласт сведений представлен записками миссионеров, которые лично посетили отдельные страны Скандинавии в эпоху викингов и письменно изложили свои впечатления. В распоряжении историка, занятого изучением Скандинавии того времени, находятся два таких произведения, разные по времени, цели, размеру и, в определенном смысле, по содержанию. Оба они известны в кругу историков, но, как это нередко бывает, до недавнего времени недостаточно использовались скандинавистами.

Первое, более раннее из этих произведений — «Житие св. Ансгария» («Жизнь Ансгария»), написанное его приближенным, клириком и также будущим святым Римбертом. Дело в том, что в IX в., когда буйства язычников-викингов в Западной Европе стали достигать своего апогея, западный мир, его светская и духовная элита, озаботился задачей укрощения этих пиратов. Одним из методов, который применяли светские владыки, было испомещение особенно опасных находников на своих землях в качестве ленников, чем достигалась охрана побережий силами тех же викингов. Как правило, это событие сопровождалось крещением предводителей и всех спутников новых ленников, включая их семейства, если таковые присутствовали. Как показал опыт, это крещение отнюдь не воспринималось северными язычниками как качественный перелом в их жизни. Они спокойно продолжали отправлять языческие обряды по возвращении домой, а нередко и на новом месте жительства. Духовенство же полагало разумным крестить не только отдельные группы находников, но подойти к этому вопросу широко: ввести христианство на родных скандинавских просторах викингов. Отдельные миссионеры, обычно без видимого успеха, время от времени забредали в Скандинавию как из Британии, так и из германских земель. Успешнее пошло дело, когда за обращение скандинавов принялись в более организованном порядке, под присмотром папы и христианских королей.

Группа миссионеров во главе с юным клириком из монастыря Корби — будущим святым Ансгарием и состоявшим при нем монахом Римбертом была в 20-х гг. IX в. направлена в датскую Ютландию, а оттуда через некоторое время перебралась в Швецию, на территорию свейской племенной общности, в ее центр — ранний торговый город Бирку. С согласия местных правителей они вели проповедь христианства у ютландцев, затем свеев, занимались устроением церкви. Но после их отбытия горожане Бирки церковь уничтожили. Второй, в 50-х гг., приезд Ансгария, уже главы Гамбург-Бременского архиепископства, и его последующие усилия по внедрению священников в среду свеев в конечном счете также оказались тщетными. Для историка важным результатом этих двух поездок было появление Жития св. Ансгария Римберта (869) — преемника учителя на посту главы Гамбург-Бременского архиепископата. Римберт довольно подробно и выразительно описывает усилия и мучения крестителей, благожелательность властей и купцов, неизменную заинтересованность рабов (пленников), неистребимое и агрессивное язычество народа.

Через двести лет после Ансгария, в 70-х гг. XI в., в Скандинавию прибыл клирик Адам Бременский. Он остановился при дворе датского короля Свейна Эстридсена, наблюдал жизнь двора и датчан вообще, часто беседовал с королем, купцами, заезжими паломниками и много наслушался о порядках в сопредельных Скандинавских странах, особенно в Швеции, где король Свейн провел свою юность. Впоследствии Адам в своей обширной хронике, посвященной истории Гамбург-Бременского архиепископства в VIII–XI вв., особо выделяет его миссионерскую деятельность среди поморских и полабских славян и в Северной Европе. Четвертая книга его «Деяний», которую обычно называют «Описание северных островов», целиком посвящена Скандинавии. В этой книге автор последовательно описывает население побережий Балтийского моря, три основных Скандинавских страны и колонизованные норвежцами острова — Исландию, Оркнейские и Гренландию, касаясь и побережья Северной Америки, куда заплывали скандинавы. В книге даны сведения по географии и населению каждой земли, ее истории, верованиях и перспективах христианизации местного народа. По мнению ученых, описания Адама (если отбросить немногие «сказочные» элементы) оригинальны и достоверны; во всяком случае, без его четвертой книги не обходится ни одно историческое сочинение по ранней истории Скандинавии. Особенно ценны его уникальные описания языческих капищ и обрядов.

Записки миссионеров интересны не только фактами, но и выраженным в них отношением этих образованных европейцев-христиан к скандинавам, их общественной жизни и менталитету. Эти описания не раз переводились на скандинавские языки.

Комментированными переводами на русский язык сочинений Римберта и Адама Бременского наша наука обязана многолетним трудам В. В. Рыбакова. Перевод «Жития св. Ансгария» вышел в книге «Швеция и шведы в средневековых источниках» (2007). Отрывки перевода «Деяний» Адама Бременского увидели свет в книге «Из ранней истории шведского народа и государства» (1999), а полный перевод издан и вывешен в Интернете.

Археологические находки, относящиеся к эпохе викингов и обнаруженные как в Скандинавии, так и в Британии и на континенте, включая Северо-Восточную Русь, очень многочисленны и многократно описаны. Конечно, как и всякие артефакты, они не могут дать адекватное представление об общественной жизни, начиная от состояния семьи и вплоть до структур власти. Но на их основании можно описать некоторые стороны быта людей Севера эпохи викингов, представить себе их ремесла и прикладное искусство, получить представление об их верованиях и сделать заключение о социальном расслоении. Эти описания служат богатым подспорьем для исследователя повседневности, но, разумеется, повторять их в данной работе нет смысла.

Мною приняты во внимание и использованы некоторые, исключительные по содержанию и выразительности сведения, полученные благодаря находкам захоронений и кладов. Очень важные открытия были сделаны уже в XIX в.: это прежде всего материалы раскопок захоронений в корабле в Борре (Вестфолд, 1852) и Туне (Эстфолд, 1867). Первое из них, как предполагают, принадлежит ранним Инглингам — династии королей Норвегии и Швеции. В 1880 г. было обнаружено хорошо сохранившееся захоронение в корабле в Гокстаде, в 1904 г. — не менее сенсационное захоронение в Осеберге, возможно, скрывающее останки королевы Асы. Эти, как и некоторые другие потрясающие находки, относящиеся к эпохе викингов (например, в Скирингссале), по-настоящему изучены только в XX столетии, особенно плодотворном для археологов. Одним из крупных открытий второй половины XX столетия стало обнаружение и исследование погребения в ладье из Саттон-Ху (гр. Саффолк, Англия), относящегося к VII в. и сходного с погребениями вождей (конунгов) в Южной Швеции; материалы этого погребения породили целую литературу (Mitford 1966 и 1974; Bruce-Evans 1994 и cл.).