Я открываю другое окно. Экран строка за строкой заполняют папки с файлами, помеченные серийными номерами и указанием времени. Этот сервер автоматически хранит записанные кадры с каждой камеры в кампусе в течение семидесяти двух часов, и эти архивы представляют собой один из главных недостатков хака Эмерсона. Вставленные гифки только закрывают прямую трансляцию с камер. А здесь, в архивах, хранятся настоящие видеозаписи. Только системный администратор имеет право на удаление, а это означает, что настоящие кадры сохраняются здесь в течение трех долгих изобличающих дней.

К счастью, охрана кампуса никогда не утруждает себя просмотром архивных материалов. Я не уверен даже, в курсе ли они, что эти материалы существуют. Тем не менее эти папки доставляют мне беспокойство. Я всегда проверяю их, прежде чем выйти из системы, чтобы знать, насколько разрушительными могут быть последствия.

Я включаю запись с камеры, расположенной у комнаты Элеоноры, и нажимаю клавишу перемотки, наблюдая, как изображения проигрываются в обратном порядке, а счетчик времени движется назад. Пустой коридор. Все чисто…

Вот. Я узнаю свою высокую фигуру, выходящую из комнаты. Надеюсь, это самое худшее из того, что тут есть. Я не думаю, что понадобится вырезать что-то еще, но прокручиваю видео дальше. Кадры проносятся у меня перед глазами, и я не сразу понимаю, что я вижу.

– Какого…

Я быстро нажимаю паузу, а затем воспроизведение.

Это что, была?.. Медленно потираю шею и затылок. Это же не могла быть… Нора. Может, у меня просто галлюцинации? В отчаянной надежде зажмуриваюсь. Но нет. Она действительно там, стоит в коридоре перед комнатой Элеоноры, прижавшись спиной к стене. Из-за расположения камеры я вижу только часть ее лица, но и этого достаточно, чтобы понять, какое на нем застыло выражение.

Ее глаза обвинительно прищурились. Я практически чувствую, как она сверлит меня взглядом, и еще больше горблюсь в своем кресле. Такое ощущение, что она видит меня: как я наблюдаю за ней, сидя по другую сторону экрана ноутбука. Я встряхиваю плечами, чтобы прийти в себя. Она на меня не смотрит. Это записанные видеоматериалы, а не прямая трансляция. Если кажется, что мы смотрим друг другу в глаза, значит, она смотрела прямо в объектив камеры наблюдения. Но ее лицо…

На что именно она смотрела? Она прищуривается сильнее, ее глаза становятся похожими на две темные щелочки. Затем она смотрит в сторону как будто подслушивает – подслушивает негромкий разговор, происходящий за дверью. О-о! Я пытаюсь вспомнить. Насколько сильно я накосячил? Я не помню и половины того, что сказал Элеоноре. Это все было вранье. Все, что я мог придумать, чтобы пригладить ее взъерошенные перья.

По лицу Норы неясно, понимает ли она хоть одно из произнесенных шепотом слов. Но затем, прямо там, на отметке 4:40:27… Я нажимаю паузу, чтобы остановить изображение, и выражение ее лица, которое появляется на экране, сложно истолковать неверно.

– Что? – бормочу я, стискивая края ноутбука обеими руками. – Что я такого сказал? Что ты там услышала?

Ее плечи напрягаются. У нее отвисает челюсть. А глаза – эти огромные зеленые глаза, о которых я не могу перестать думать, – округляются.

НОРА

Я снова в своем старом укрытии, на скамейке за изгородью. Не знаю, зачем я вообще сюда пришла. Непохоже, что меня кто-то разыскивает. Мои светящиеся ровным голубым светом очки лежат рядом со мной на скамейке, составляя мне компанию. Их цвет не менялся весь день. Никакого оранжевого мигания – сигнала о новых непрочитанных сообщениях.

Я показываю очкам язык, затем подставляю лицо лучам теплого послеполуденного солнца. Мой трудолюбивый «партнер» еще не объяснил свое отсутствие на нашей вчерашней рабочей сессии. Не то чтобы мне нужны были объяснения. Вчера ночью он все сказал. «Я работаю с ней только потому, что она делает всю работу за меня».

Правда, Мэддокс? Меня мутит. Не могу выбросить эти слова из головы. Неудивительно, что Мэддокс продолжает флиртовать со мной. Не потому, что я ему нравлюсь, а потому, что он использует меня – а мной так легко манипулировать. И это моя награда за работу с командой. Мне надо уйти. Снова работать одной. Эти партнеры по команде нужны мне так же, как матрас с кусачими клопами.

Этот образ заставляет меня содрогнуться. Отвратительно, Нора. Но это не меняет того факта, что мне нужно послать к черту так называемое партнерство. Пора избавить свою жизнь от клопов – пора «переформатироваться». Впрочем, я не знаю. В глубине души мне не верится, что Мэддокс имел в виду именно это. Может, он играет не со мной, а с Элеонорой, и у него есть на то свои причины.

Я хмуро посматриваю на свои очки. Никаких новых сообщений, кроме того последнего, которое он отправил мне вчера, и оно не выходит у меня из головы.

Мэддокс: Прости. Это все Элеонора.

Сегодня она особенно в ударе. ☹

Очевидно, с ней не так-то легко ладить. Полагаю, мне следует дать Мэддоксу шанс объясниться, прежде чем я совершу какой-нибудь опрометчивый поступок. По крайней мере, я не удалила программу, которую написала вчера вечером. Это была первая мысль. Я поспешила обратно в свою комнату, чтобы они с Элеонорой не застукали меня, притаившуюся в коридоре, и открыла файл программы, которую я писала всю ночь.

КЛИК ПРАВОЙ КНОПКОЙ МЫШИ

УДАЛИТЬ

Внимание!

Это действие приведет к необратимому удалению вашей программы.

Вы уверены?

[ДА] [НЕТ]

Я долго сидела, держа палец на клавише Enter, но так и не смогла этого сделать. В конце концов я сдалась и нажала «Нет». Эта программа прекрасна. Я не могла заставить себя уничтожить ее только из злости на Мэддокса.

Вместо этого я придумала кое-что получше. Зачем мне удалять всю программу? Достаточно просто удалить несколько стратегически важных строк кода, и это сразу сделает код неработоспособным, неспособным к компиляции. Тогда никто не сможет исправить его, кроме меня. Пусть Мэддокс как следует расслабится, занимаясь отладкой кода.

Словно по сигналу, светодиодный индикатор на моих очках подмигивает мне. Цвет не оранжевый. Синий? Я прищуриваюсь, пытаясь понять, что бы это могло означать. Неужели все эти несуществующие сообщения разрядили батарею?

Я неохотно беру в руки смартвизор, чтобы проверить, что там такое, и прижимаю очки к глазам. Меня встречает другое уведомление. Не текстовое сообщение. Приглашение от InstaLove.

Поздравляем, Строчная!

Ваш возлюбленный Мэддокс пригласил вас на InstaКвест Настоящей Любви!

[ПРОДОЛЖИТЬ] [ОТКЛОНИТЬ]

InstaКвест Настоящей Любви? Ладно, Мэддокс. Извини, пожалуйста, меня сейчас просто стошнит.