– С моей любовью или с любовью ко мне?

– Сначала с любовью к вам… а уж потом…

– Вы просто догадываетесь?

– Я это чувствую.

– Алиса, вы надо мной смеетесь?

– Даже не собиралась. Над любовью грех смеяться.

– Я не знала, что вы гадаете.

– Я мало кому об этом говорю. Когда-то в молодости уменя обнаружился дар, я стала гадать, и все сходилось. Я даже неплохо этим зарабатывала,а потом встретила одного человека, который сказал мне, что это великий грех –заглядывать в будущее. И я, как говорят преступники, завязала. Конечно, самымблизким, если они очень просят, иногда гадаю…

– Очень тронута, что вы меня причислили к самымблизким, и, может быть, еще настанет момент, когда я сама к вам приползу.

– Не дай Бог!

– Но тогда вы мне погадаете? Если приползу?

– Очень надеюсь, что этого не случится. Я вчера утромвидела, как от вас уходил мужчина… Он мне понравился.

Я вспыхнула.

– Мне он тоже нравится, очень…

– Давно пора! Ох, что ж это я заболталась, мне жеготовить надо. Пришла за майонезом, а сама… Извините, Машенька!

Она ушла. А я задумалась. Может быть, я сделала глупость,отказавшись от гадания? На моем месте любая нормальная женщина с восторгомсогласилась бы. Так то нормальная… Нет, будь что будет, хорошее или плохое.

А почему, собственно, должно быть плохое? У меня же полосавезения! Значит, будем думать только о хорошем.

Но вот сколько она продлится, эта полоса? Судя по тому, какдолго мне не везло, она должна быть длинной-длинной. С чего она началась? Скулинарной книги?

Вот ею и займусь. И я снова села за стол. Но явилась Белка.Вид у нее был свежий, сияющий.

– Ой, Маш, как мне хорошо в Москве! – заявила онас порога.

– Это видно невооруженным глазом, – засмеяласья. – А сейчас тебе станет еще лучше. Ну-ка примерь вот это! – Икинула ей пакет с кожаной курткой.

– Ой, что это? – разволновалась Белка. –Маша, какая красотища! Это мне?

– Тебе, кому же еще!

Куртка оказалась в пору и к лицу.

– Маша! Тетка моя любимая! Откуда?

– От верблюда!

– Ты это купила? Но это же бешеных бабок стоит!

– Да не совсем… – Я рассказала ей, откуда взяласькуртка. – Кстати, кроме куртки там еще куча вещей.

Она с упоением все перемерила, и все ей подошло;

– Вот видишь, целое приданое…

– Кайф! Ломовой! Ой, Маш, а покажи твое пальто!

Я с удовольствием влезла в обнову.

Племянница окинула меня оценивающим взглядом:

– Офигеть! Только к этой роскоши нужны соответствующиесапоги. С твоими это смотреться не будет.

– Я вот тоже думаю… Белка, а давай сейчас поедемкуда-нибудь, посмотрим мне сапоги, а?

– Давай! А куда?

– Ну, наверное, на «Динамо».

– А что там?

– Вещевой рынок.

– Маш!

– Что?

– Может, Не стоит на рынок-то?

– Почему? Очень даже стоит, там все-таки цены божеские,и выбор большой. И вообще, я не гордая. А после «Динамо» предлагаю заехать вкакую-нибудь кафешку перекусить, чтобы, время не тратить.

– А потом? – живо заинтересовалась Белка.

– Потом отвезу тебя к Лизе.

– А сама что будешь делать?

– Работать, Белка, работать!

– А потом?

– Потом лягу спать.

– Одна?

– Почему одна? С Гешей.

– Маш, ну правда, скажи…

– Что тебе сказать, горе мое?

– Как у тебя с тем мужиком?

– Тебе-то что за дело?

– Совесть замучила, – тяжело вздохнулаБелка. – Мне как твоя Татьяна объяснила, что это, может, у тебя лебединаяпесня, я расстроилась.

– Ладно, не расстраивайся. Все о'кей!

– Правда? – возликовала Белка.

– Честное благородное слово!

Мы долго бродили по вещевому рынку, и в результате я купиласебе очень даже красивые черные сапоги на небольшом каблучке. Белка, правда,требовала, чтобы я купила бежевые.

– Ты погляди, погляди, – горячилась она, –вот эти и моднючие, и точно в тон.

– Так-то оно так, но черные идут ко всему, а бежевыемне и надеть не с чем, кроме этого пальто. И потом они насколько дороже!

– Не жмотничай, тетка, на себе ведь экономишь!

– Дорогая моя, мне надо еще дожить до шестнадцатого, ана носу Новый год. И вообще, отвянь!

– Отвянь? – расхохоталась Белка. – Откудатакие словечки?

– Ну, я же не глухая!

Затем мы нашли симпатичное кафе с божескими ценами и судовольствием просидели там целый час, болтая обо всем на свете. Заоднообсудили и новогоднее меню. Договорились, что тридцать первого с утра Белкаявится ко мне и поможет с готовкой. Лиза обещала испечь свой фирменный торт.

– А может, все-таки поедем в Шереметьево, встретимпапу?

– Он не велел!

– Мало ли что, он обрадуется!

– Ладно, там видно будет.

Я отвезла ее к Лизе, сама забежала поцеловать тетушку ипомчалась домой. Макс говорил, чтобы я ничего не готовила, и я по дороге простокупила жареную курицу. Захочет есть, будет, что ему предложить.

Дома первым делом я занялась уборкой. Не могу сказать, чтоэто любимейшее из моих занятий, но сегодня я все делала с удовольствием. Потомвымыла голову, приняла даже не душ, а ванну с ароматической солью, навелалегкий марафет и надела подаренный Танькой розовый халат. Но подумала: априлично ли встретить его в таком виде? Нет, неприлично, решила я. Слишкомоткровенно. Я влезла в джинсы и синий джемпер, подаренный вчера Ниной. Отлично,скромненько и со вкусом.

От одной только мысли, что он скоро придет, меня начиналотрясти, как в ознобе. Что это со мной творится?

Я включила телевизор, но меня очень скоро стало тошнить отнего. И руки сами достали с полки томик Ходасевича. Я раскрыла его наугад.

Под ногами скользь и хруст.

Ветер дунул, снег пошел.

Боже мой, какая грусть!

Господи, какая боль!