мальцы! — хохоча, крикнул орк своим воинам. — Воткните в землю три копья! Остриями вверх! Устойчиво!

Наблюдая за исполняющими приказ бойцами, Острый Меч пинком перевернул Асталиона на живот, крепко стянул руки за спиной, связал лодыжки и спустил до колен штаны. Снова опрокинув эльфа на спину, орк торжествующе воскликнул:

— Жил девкой, девкой и сдохнешь!

Оттянув плоть, орк отсёк кинжалом то, что по его мнению делает мужчину мужчиной, прижёг факелом рану, чтобы не дать эльфу умереть от кровопотери, а потом, наслаждаясь леденящими душу криками боли, проделал между ног своего пленника недостающую дыру, вогнав остриё по самую рукоять.

— Вот теперь всё, как надо! — расхохотался Острый Меч, легко поднял с земли умирающего от боли Нолдо и насадил животом на воткнутые в землю копья. — Это будет подарок тем, кто придёт осматривать место «переговоров»!

Орк уже давился от смеха, его воины кричали, прославляя своего командира, но бойцы с Сильмарилями на доспехах реагировали очень сдержанно, занимаясь погрузкой на наскоро сколоченную телегу обессилевшего от ран пленного короля.

Скоро все выжившие после «переговоров» воины Моргота тронулись в обратный путь. Они шли с победой, зная, что дома ждёт награда, оставив для побеждённых сотни их мертвых собратьев и всё ещё дергающееся на копьях тело.

Покидая Митрим

Туман, опустившийся на Митрим, смешался с уже привычным дымом погребальных костров, но, смотря на угасающее пламя, эльфы вздыхали с облегчением: если орки не нападут снова, мертвецов больше не будет — умер последний тяжелораненый.

— Когда закончилась Битва Трёх Армий, как её называл король Денетор, — вдруг улыбнулся Амдир, смотря на разлетающийся с дымом прах, — и война считалась выигранной, а мы, простые вояки, думали, что Северный… Кхм… Чудила нам более не опасен… — воин улыбнулся ещё шире. — Пока Мелиан не начала всех пугать угрозой с севера, и не создала свою завесу, мы были уверены, что наступило всеобщее счастье. И кто его обеспечил? То-то же!

Линдиро покачал головой. Дориатский военачальник говорил непривычно, но понять его было легко.

— А пока Мелиан не сделала завесу и не заперла в ней народ Эльвэ, мы, победители, вместе смеялись и плакали. Ты знаешь, Линдир, кто такие наугрим?

Сын Асталиона задумался. Если речь о творениях Вала Ауле… Конечно, он о них слышал, хоть и не видел никогда.

— Это такие забавные низкорослые ребята, — Амдир показал рукой примерный рост наугрим, приложив ребро ладони к поясу, — у них на лицах волос порой больше, чем на затылках. И все их мысли только о богатстве и женщинах. А если нет женщин… Ладно, не будем о грустном. И вот однажды просыпаемся мы все такие победители, спящие вповалку, и понимаем, что на поле боя полно мёртвых, и с ними надо что-то делать. И наугрим посоветовали погрузить тела на плоты, поджечь и пустить по реке. После немалого количества пойла, эта мысль нам всем очень понравилась, и нравилась ровно до тех пор, пока жители селения, находившегося ниже по течению, не нашли нас и не объяснили очень доходчиво, что им не нравится, когда к ним во время рыбалки приплывает… Думаю, ты понял.

Линдиро понял. И даже улыбнулся в ответ, несмотря на дурные предчувствия.

Всё уже было готово, настала пора покидать Митрим. Прибывшие с севера Амбаруссар ни с кем не разговаривали: Питьяфинвэ только иногда выходил из палатки, пытался командовать, то и дело срываясь на грань истерики, а Тэлуфинвэ тенью следовал за братом, не поднимая глаз. Близнецы стали совсем не похожи, и дело не в разной длине волос…

— Мы должны уходить в эту часть леса! — тыкал пальцем в смятую карту Питьяфинвэ, его руки тряслись. — Здесь и встретим остальных!

Его слушали лишь для вида.

— А ещё важно всем знать! Тэлуфинвэ снова принц, он член королевского рода, и обращаться к нему следует со всеми полагающимися почестями!

Тэльво совсем сник.

— Я многого не знаю о вас, посланники Валар, — усмехнулся Амдир. — Вы преподносите сюрпризы.

— Может быть, именно поэтому нас и послали? — с хитрой улыбкой покосился на воина Линдиро, и тот рассмеялся.

Погребальный костёр догорел, теперь в лагере на Митриме эльфов ничто не удерживало. Нагрузив телеги, подданные Тингола и немногие выжившие Нолдор двинулись в путь.

Примечание к части Рейтинг Пленник готов к допросу

Телега подпрыгнула на камне, и боль, резанувшая по ране на плече, отдалась в руке, спине, груди, свела мышцы. Глубоко дыша, стараясь принять хоть немного более удобное положение, что было крайне сложно со стянутыми за спиной руками, Майтимо подавил стон, с трудом дождавшись, когда спазм отпустит, и открыл глаза. Горы уже близко… Слишком близко! Нужно срочно что-то придумать, как-то спровоцировать орков!

Странное ощущение в груди отвлекало от размышлений: даже при резкой боли и терзающей душу горечи от случившегося кошмара, сердце билось очень ровно, а связанные руки не немели. Тело ослабло, но присутствовало ощущение, словно это всего лишь пробуждение от долгого сна, а не последствия тяжких ранений. Что происходит?

Чуть приподняв голову, Майтимо посмотрел на плотную ткань, накрывшую его тело. Вблизи гор было очень холодно, губы начали обветриваться, но этот материал очень хорошо согревал.

Колесо телеги попало в ямку, и Феаноринг, до хруста стиснув зубы, еле сдержал стон. Нельзя, чтобы заметили, что он не спит.

Борта телеги низкие, орки рядом. Недостаточно близко.

Зажмурившись, понимая, что сейчас будет очень больно, Майтимо, собрав все силы, поднялся и перевалился через борт, упав на покрытые инеем камни под колеса телеги. От удара перехватило дыхание, перед глазами замерцала тьма, но почему-то сознание осталось ясным, спасительное забытье не навалилось, и, судорожно хватая ртом воздух, Нельяфинвэ услышал удивлённые возгласы орков.

— Как думаешь, чего он хотел? — хохотнул кто-то.

— Сбежать?

Это предположение показалось воинам Моргота настолько смешным, что они едва не катались по земле.

— Кажется,