– Я знаю.

– Ты устала. Иди прими ванну. Разрешаю тебе даже использовать последнюю каплю моего «Мадагаскарского жасмина» – хочу тебя побаловать. Между прочим, Филлис готовит нам на ужин «экономичный овощной пирог» по рецепту мистера Вултона. По-моему, достаточно поводов для того, чтобы устроить небольшой праздник. Я открою бутылку вина.

Бидди так оживилась, загоревшись своей идеей, что Джудит, глядя на нее, невольно рассмеялась:

– Знаешь, Бидди, иногда тебе в голову приходят гениальные мысли. Что я без тебя буду делать?

Бидди поменяла спицы, начала новый ряд и сказала:

– Много чего.

Джудит остановилась в нерешительности, раздумывая о том, что еще сказать и как сказать главное. «Я не хочу, чтобы он приезжал», – категорично заявила Лавди. Но может быть, хоть раз в жизни следует отодвинуть Лавди на второй план? Что ни говори, ее печали не идут ни в какое сравнение с проблемами Гаса. Что бы ни случилось, Лавди окружена любящими и заботливыми родными, тогда как у Гаса, похоже, не осталось никого из близких, и некому поддержать его, помочь оправиться после всех пережитых ужасов. Дни шли, письма от Гаса не было, и тревога Джудит возрастала. Отсутствие вестей – хорошая весть, гласила старая мудрость, но сердце подсказывало Джудит, что у Гаса не все благополучно.

Она глубоко вздохнула, настроилась и снова взяла ручку.

Ближе к Рождеству погода испортилась, и Корнуолл предстал во всей своей «красе» – гранитно-серое небо, дожди, холодный восточный ветер. Старые окна Дауэр-хауса не в состоянии были дать отпор ненастью, и в спальнях стояла стужа. Гостиную протапливали каждое утро, и поленница таяла на глазах. Пришлось срочно связаться по телефону с поставщиком дров, а именно – с хозяином Нанчерроу. Полковник не обманул их ожидания, и новую партию им доставили на тракторе с прицепом. Вчера, в воскресенье, все – Филлис, Джудит и Анна – почти весь день складывали привезенные дрова в аккуратный штабель у стены гаража, где выступ крыши более или менее защищал их от непогоды.

Сегодня, в понедельник, опять шел дождь. Верная традиции, Филлис выстирала белье, но высушить его на улице не было никакой возможности, пришлось повесить все в кухне на веревке подъемного блока, и оно медленно сохло, впитывая пар и жар, поднимавшиеся от плиты.

Джудит билась над рождественским пудингом по рецепту военного времени (тертая морковь, подслащенная ложкой повидла). Она добавила в смесь яйцо и стала мешать. В холле зазвонил телефон. Джудит помедлила в надежде, что трубку возьмет Филлис, но та прибирала в спальнях в мансарде и, очевидно, не слышала звонка. Руки у Джудит были в муке, она нашла бумажный пакет, надела его на руку наподобие рукавички и пошла к телефону сама.

– Дауэр-хаус.

– Джудит, это я, Диана.

– Доброе утро. Какая скверная погода!

– Отвратительная! Но вы теперь с дровами.

– Да. Ваш добрейший муж сам их доставил, и теперь холода нам не страшны.

– Дорогая, у меня такая радостная новость! Джереми Уэллс приехал. В отпуск. А главное, это не просто отпуск – его демобилизуют. Он останется дома насовсем. Можешь себе представить! Видимо, он подал заявление с просьбой об увольнении в запас ввиду своей долгой службы в Добровольческом резерве ВМС. К тому же старый доктор Уэллс уже так стар, что не сможет долго тянуть лямку один. И Джереми дали добро… Джудит, ты меня слышишь?

– Да-да, я слушаю.

– Ты молчишь, и я подумала: что-то с телефоном.

– Нет, все в порядке.

– Разве это не потрясающе?

– Да, это просто замечательно, я очень рада. Когда вы об этом узнали?

– Он приехал домой в субботу, а позвонил сегодня утром. В среду он приедет на несколько дней к нам в Нанчерроу. Мы решили устроить вечеринку в честь его возвращения. В среду вечером. Лавди, Уолтер, Джереми и ты. Пожалуйста, приезжай. Эдгар собирается достать остатки шампанского. Он берег его все эти годы, и я молю Бога, чтобы оно не перестояло. Не то придется искать что-нибудь взамен. Ну, придешь?

– Да, конечно, с удовольствием.

– Часам этак к восьми. Так чудесно, что все вы снова со мной. Как там Джесс? Все хорошо?