подругой.

– Подругой? – Усики антенн резко выпрямились.

– С моей подругой Гретой.

– Ага. – Лили судорожно озиралась, выискивая взглядом Робина. Куда он подевался? В такой ответственный момент.

– Там ведь все соберутся, как думаешь?

– Ну разумеется, все! – заверила она.

Отменят свои планы, лишь бы собраться – вот это она точно могла гарантировать.

– Думаю, мы приедем примерно к полудню, – сказал Дэвид. – На ночь остаться не сможем, у нас нет выходного в понедельник.

– Вот как… А Грета работает в твоей школе?

– Точно. Так ты передашь остальным?

– Ну конечно! Ты же знаешь, как они будут…

– Отлично. Пока.

– Не терпится познакомиться с Гретой!

Но брат повесил трубку.

* * *

Ему было уже тридцать, он преподавал английский и драматургию в школе в пригороде Филадельфии. Работал там уже несколько лет. Снимал дом с перспективой последующей покупки. Иными словами, остепенился. Устроился. И никогда, ни единого раза, ни по какому поводу не приводил девушку, чтобы познакомить ее с семьей. О его личной жизни они догадывались только по случайно оброненным фразам, а когда требовали подробностей: «Весенние каникулы с подругой Лоис? А Лоис – она не просто подруга?» – Дэвид сразу замыкался и менял тему.

Неудивительно, что его пасхальные планы вызвали переполох. Первым делом Лили сообщила папе, которого отыскала в кладовке. «Да ты что!» – только и сумел выдохнуть он. (Но не сводил с нее пристального взгляда, впитывая новость всем существом.) Потом она позвонила маме в студию. По-прежнему тишина. Пришлось звонить Элис, которая к тому времени уже вернулась домой и отреагировала на всю катушку.

– Какого черта! Он не сказал зачем? Не упомянул чего-нибудь вроде «познакомиться с семьей»? Типа «не хотите ли вы все познакомиться с этой дамой»?

– Он только сказал, что приедет с подругой.

– Может, она и вправду просто подруга.

– Да, но… он спросил, все ли смогут быть. Да, а еще он говорил «мы». Что-то такое было в этом его «мы».

Элис помолчала. А потом задумчиво проговорила:

– Грета… Хм…

– Интересно, она иностранка? – задумалась Лили.

– Я совсем не против, если она окажется иностранкой.

– Да, конечно. Я просто пытаюсь…

– Обед устроим здесь, – заявила Элис.

– Что? У вас дома?

– А где еще?

– Но если он намерен ввести Грету в семью, так сказать, – рассуждала Лили, – разве это не должно происходить в родовом гнезде? Разве не в этом смысл?

– Да брось, Лили. Когда мама в последний раз готовила?

– Но… я имела в виду… Ладно, тогда вы все должны прийти ко мне. Я, в конце концов, живу в городе.

Сама Элис в городе больше не жила – они с Кевином переехали в округ Балтимор. Все семейство недоумевало: как можно поселиться в такой дали, на отшибе, практически в изоляции? И бедные дети вынуждены расти без представления о настоящей жизни.

Но Элис нашла аргумент:

– А если будет тепло, мы можем обедать на террасе.

Их каменная терраса по размерам вполне могла сравниться с домом. Полноценная кухня-столовая, даже с кладовками и шкафами. Лили считала это чистым выпендрежем, но вслух, конечно, не говорила.

– Им и так придется торчать в праздничных пробках, зачем же заставлять тащиться еще к тебе?

– Потому что у нас есть место? Потому что соберется два, четыре… потому что за столом должны будут сесть одиннадцать человек, считая детей? А у тебя всего лишь крошечная столовая.

Элис и Лили не часто разговаривали – только если нужно было обсудить дела, касающиеся родителей, или общесемейные. Они практически не общались. И сейчас Лили вспомнила почему. (Как правило, они виделись, когда приезжал Дэвид. Забавно, что именно брат служил связующим звеном в их семействе. Дэвид, который, по сути, олицетворял собой противоположность каких-либо родственных связей!)

– Я могу организовать фуршет, – предложила Лили.

Элис саркастически рассмеялась – смехом, который был совсем не похож на смех.

– Нет-нет-нет, – усмехнулась она. – Лили, никаких фуршетов в присутствии детей.

– Но я…

– И потом, у нас есть гостиная, – добавила Элис. – Если будет холодно, детей можно усадить там. Ты же знаешь, как они себя ведут, когда оказываются в тесном помещении.

– Ладно, это все неважно, – прекратила спор Лили. – Потому что я уверена – мама скажет, что по поводу такого важного события…

– Она скажет, что просто не представляет, что приготовить по поводу такого важного события. – Элис любила заканчивать фразы вместо Лили.

– Я ее спрошу. Как только сумею до нее дозвониться.

– Удачи тебе.

* * *

Мерси сказала, что просто не представляет, что приготовить по поводу такого важного события.

– Но я тебе помогу, – успокоила ее Лили. – Я могу принести горячее и тот же салат. А тебе останется только приготовить один из твоих замечательных десертов.

– Дело не только в этом, – продолжила волноваться Мерси. – Еда – это самая меньшая из проблем. А уборка, а украсить дом, расставить цветы, погладить скатерть и салфетки… Должна признаться, последнее время я совсем не занимаюсь домашним хозяйством.

Ужасно нелепо, как говаривал муж Лили, что нечто столь очевидное никогда не обсуждается: ее мать ушла из дома. Иногда Лили обращала ее внимание на что-нибудь исключительно важное, как, например: «Мам, думаю, ты должна знать, что у папы мучительный сухой кашель, а я не могу уговорить его сходить к врачу или хотя бы взять отпуск на несколько дней. Боюсь, это может быть пневмония». И мама отвечала: «Ужасно это в нем раздражает, да?» – как будто все это время ее очень беспокоил его кашель, хотя уже недели две никто из родни ее в глаза не видал. «Хорошо, – говорила она, – я устрою ему выволочку, идет?» И разумеется, уже вечером Робин звонил Лили: «Твоя мама заставила меня сходить завтра к доктору Фишу, так что поработай с утра без меня. Неловко просить, но ты же знаешь, какая она тревожная». От его смущенно-хвастливого тона Лили становилось горько. Он так гордился, что жена заботится о его здоровье.

– А кто-нибудь спрашивал ее? – как-то поинтересовался Моррис. – Спрашивал: «Вы с папой расстались? Развелись? Или что вообще происходит?»

– Я не против, если ты спросишь, – предложила Лили.

– Я?! У меня нет такого права.

– А у меня?

– Ну ты все же дочь.

Именно «все же»…

Вообще-то Лили не чувствовала себя дочерью Мерси. Или, точнее, не чувствовала, что Мерси ей мать. Мерси, по ее ощущениям, напоминала кошку, которая не узнает своих котят, когда те подрастают.

Сейчас же она сказала:

– Хорошо, мама, тогда, может, соберемся у нас? Тебе нужно будет просто прийти, и все.

– А если у Элис? – предложила Мерси.

– Элис! А почему не у меня?

– Но ты же работаешь, дорогая. У Элис больше свободного времени. Давай попросим ее