– Напротив, – резко бросил внук, – я собираюсь поселить ее вДевоне и предоставить остальное вам. Однако не вижу необходимости в спешке.Надеюсь, за год-другой вы сможете наставить ее во всем, что полагается знать,дабы стать настоящей герцогиней Хоторн.

– Да мне и за десять лет не удастся совершить этот подвиг! –отрезала бабка.

До этой минуты Джордан не придавал особенного значения ееязвительным репликам, но на сей раз вдовствующая герцогиня зашла слишкомдалеко, и в его голосе зазвучали уничтожающие нотки, от которых подчас тряслисьв страхе как слуги, так и знакомые.

– Неужели так трудно обучить умную, способную девушкуизображать из себя тщеславную пустоголовую дурочку?!

Неукротимая старая леди умудрилась сохранить величавоедостоинство, однако при этом изучала непреклонное лицо Джордана с чем-то весьманапоминающим изумление.

– Так вот какими ты видишь женщин своего класса? Тщеславнымии пустоголовыми?

– Нет, – коротко ответил внук, – но в возрасте Александрыпочти все они таковы. Позже они становятся еще куда менее привлекательными.

«Как твоя мать», – подумала она.

«Как моя мать», – подумал он.

– Но далеко не все женщины таковы.

– Возможно, – без особого убеждения и интереса согласилсяДжордан.

Прическа и свадебный туалет заняли у Александры и обеихгорничных три часа. Сама церемония длилась меньше десяти минут.

Еще час спустя новобрачные остались одни. Александрасмущенно сжимала хрустальный бокал с пенящимся шампанским, стоя в центрепросторного голубого с золотом салона, и ожидала, пока Джордан наполнит свой.

Несмотря на свою решимость не обращать внимания насгустившуюся атмосферу напряженности и нереальности происходящего, Алекс немогла отделаться от мрачных мыслей. Мать и дядюшка Монти все-таки появились насвадьбе, но и герцог, и его бабка с трудом выносили их присутствие, хотядядюшка старался вести себя как можно лучше: добросовестно пыталсявоздерживаться от изучения тыльной части каждой женщины, присутствующей вкомнате, и даже не смотрел на герцогиню. Лорд Энтони Таунсенд и Мэри Эллен тожеприсутствовали, но сейчас все уже разъехались по домам.

Окруженная гнетущей элегантностью раззолоченного салона,одетая в великолепный подвенечный наряд матери Джордана цвета слоновой кости,Алекс еще больше, чем всегда, казалась себе незваной гостьей, назойливойвыскочкой, посягнувшей на то, что ей не принадлежит. Ощущение, что онавторглась в чужие владения, в мир, где ни ей, ни ее родственникам не уготованрадушный прием, почти душило ее.

Странно, что Александра чувствует себя гораздо болеенеуверенно и неловко именно сейчас, когда на ней надето платье, роскошнеекоторого она никогда не видела. К тому же в нем она выглядит куда болеехорошенькой, чем обычно. Креддок, личная горничная ее светлости, сама одеваладевушку этим утром. Под ее неусыпным присмотром непокорные локоны Александрырасчесывали до тех пор, пока они не заблестели, а потом уложили короной наголове и закололи изумительными перламутровыми гребнями, в тон жемчужинам вмаленьких ушах.

Александра взглянула в огромное зеркало от пола до потолка изамерла от восхищения. Даже Креддок, отступив, объявила, что она действительно«выглядит очень хорошо, учитывая…». Только Джордан, похоже, не обратил на неевнимания. Правда, он ободряюще улыбнулся, когда дядюшка Монти вложил ее пальцыв его ладонь, и этого оказалось достаточно, чтобы на все это время придать ейсилы, но теперь они впервые остались с глазу на глаз после свадьбы, и тишинунарушали лишь шаги слуг, тащивших их сундуки в дорожный экипаж, готовый увезтиновобрачных в свадебное путешествие.

Не совсем понимая, что ей делать с шампанским, Александрапомешкала и, сделав глоток, поставила бокал на изящный резной столик.Повернувшись, она увидела, что Джордан изучает ее так пристально, словно увиделв первый раз. За все утро он ни словом не обмолвился о ее внешности, но сейчасмедленно переводил взгляд с короны сверкающих волос к подолу блестящегоатласного платья. Поняв, что он вот-вот что-нибудь скажет, она затаила дыхание.

– Ты выше, чем я думал.

Столь неожиданное замечание вместе с искренним недоумением,написанным у него на лице, вызвало у Александры испуганный смешок.

– Вряд ли я за последнюю неделю подросла больше чем нанесколько дюймов.

Джордан, рассеянно улыбнувшись, задумчиво покачал головой:

– Сначала я принял тебя за мальчишку, причем оченьмаленького и худенького.

Исполненная решимости отныне вносить только радость ивеселье в их отношения, Александра шутливо осведомилась:

– Но теперь, надеюсь, меня сразу можно отличить от мальчика?

Несмотря на твердое намерение относиться к Александре какможно более безразлично, особенно после вчерашнего поцелуя, Джордан, однако, несмог устоять против ее солнечной, чарующей улыбки, мгновенно изгнавшей изсердца уныние и горечь несчастной женитьбы.

– Конечно, ты не мальчик, – улыбнулся он в ответ. – И немаленькая девочка. Но и женщиной тебя трудно назвать.

– Самый опасный возраст, ничего не поделаешь, верно? –согласилась она, насмешливо сверкнув глазами.

– Очевидно, – хмыкнул Джордан. – Как бы ты описала молодуюледи, которой еще нет восемнадцати?

– Мне уже восемнадцать, – серьезно заметила Александра. –Сегодня мой день рождения.

– Я не знал, – искренне огорчился герцог. – Обязательнокуплю тебе подарок во время поездки. Что любят девушки твоих лет?

– Нам не нравится, когда постоянно напоминают о том, скольнеприлично мы юны, – бросив на него многозначительный взгляд, объявилаАлександра.

В комнате эхом отдался резкий смех Джордана.

– Клянусь Богом, ты находчива и остроумна! Удивительноекачество в такой моло… красивой девушке, – поспешно поправился он. – Прошу ещераз извинить меня за то, что подшучивал над твоим возрастом и забыл о подарке.

– Боюсь, что именно вы – мой именинный подарок, хотите этогоили нет!

– Весьма изысканный способ выражаться, – усмехнулся он.

Александра посмотрела на часы: прошло минут сорок с тех пор,как Джордан объявил, что они отправляются в путешествие на корабле.

– Мне, пожалуй, надо подняться наверх и переодеться, – робкосказала она.

– А куда ушла бабушка? – поинтересовался Джордан, когдаАлекс направилась к выходу.