Лина была не такой. Она проживала дни в мечтах, уверенная, что чудеса ждут ее буквально за каждым поворотом, и, оглядываясь вокруг, умела удивляться самым обыденным, простым вещам и любоваться ими. В груди у нее росло непонятное, будоражащее чувство, что-то вроде любви, томительного трепета, но направленного не на мужчину, а на весь мир. Это чувство развивалось в ней, словно зародыш, и ей казалось, будто она беременна им. Оно все росло и росло, и Лина чувствовала, что если не разродится, то умрет, захлебнувшись этим странным чувством.

И тогда она попыталась писать стихи, поверяя свои ощущения бумаге. Поначалу они выходили корявыми, беспомощными, но Лина не унывала, переписывая их вновь и вновь. Спустившись в магазин, она принесла пачку белой офисной бумаги, на которой писала все, что просилось наружу, и вся комната была в смятых бумажных шариках, валявшихся под ногами.

Однажды, написав стихотворение, она захотела им поделиться. Но было не с кем. Ей даже захотелось броситься на телефонную станцию, позвонить Ленке, прочитать ей свой стих, но, вспомнив их последний разговор, смурной и настороженный голос подруги, она передумала. Сложив лист пополам, она тщательно протерла сгиб, затем сложила самолетик, как мальчишки делали в школе, и запустила им в окно. Сделав несколько поворотов, бумажный самолетик отрывисто сорвался вниз, рухнув под ноги прохожим. Кто-то удивленно посмотрел вверх, недоуменно пожав плечами, но самолетик с земли не поднял, и скоро его затоптали ноги прохожих.

Лина сделала еще один и вновь запустила его. Сделав круг, он спикировал в раскрытое окно дома напротив. Оттуда выглянул какой-то мужчина в костюме – судя по всему, окно принадлежало офису. Он развернул самолетик и прочитал стихотворение, а затем, увидев Лину, деловито кивнул ей. А потом вдруг смастерил свой самолетик, запустив его обратно. Правда, тот был подхвачен ветром и унесен куда-то на крышу. Мужчина досадливо поморщился, а Лина расхохоталась и, спрыгнув с подоконника, захлопнула окно.

Ночью ей снился сон, будто она пишет свои стихи на обоях, стенах подъезда, на обрывках газет, выводит строчки губной помадой на окнах кафе и витринах магазинов и, забравшись на высокий парапет, декламирует их, как в школе у доски, по-ученически сложив руки. Проснувшись, она чувствовала, как это новое, странное чувство, поселившееся у нее в груди, переполняет ее через край. И тогда решила, что будет писать стихи и раскладывать послания по почтовым ящикам. Она так и сделала, исписав все листы, так что у нее с непривычки заныло запястье, а потом разнесла стихи, разбросав их в ящики в пяти подъездах своего дома. Лине безудержно хотелось делиться чувствами, и она готова была стоять на дороге, раздавая листочки со своими стихами спешащим мимо прохожим, как это делают рекламные агенты, которые пытаются всучить свои листовки.

Она стала писать стихи на салфетках, которые оставляла на столиках в кафе, вкладывала записки в книги, бросая их на скамейках, а однажды просто протянула молодому человеку, понуро отирающемуся у метро с букетом цветов – на его лице было написано, что девушка обманула его и не приехала, а он целый день ждал, то и дело звоня ей на выключенный мобильный. Лина сунула листочек ему в руку, а когда через некоторое время обернулась, увидела, как молодой человек подарил цветы проходившей мимо женщине и пружинящим шагом уходил прочь от метро.

Однажды, когда она еще нежилась в постели, в ее окно влетел бумажный самолетик. Развернув его, Лина не нашла на нем ничего, ни строчки, ни рисунка. Она накинула халат и выглянула на улицу, обнаружив еще один самолетик, застрявший на карнизе. На нем тоже ничего не было написано. В окне напротив стоял мужчина в костюме и, широко улыбаясь, смотрел на нее. Высунувшись по пояс, Лина рассмеялась: под ее окнами лежало десятка два бумажных самолетиков, не достигших цели. Похоже, мужчина хотел познакомиться, но просто не мог подобрать слов, отправляя ей чистые листы.

Теперь каждое утро начиналось для нее с самолетика, влетавшего в ее окно. И каждый раз, разворачивая листок, Лина неизменно ничего не находила. Через две недели, развернув лист, уверенная, что там как обычно ничего нет, она вдруг нашла напечатанный на компьютере текст: «Познакомимся?» В ответ Лина написала на листке свой номер и сложила новый самолетик. Долго прицеливаясь, она отправила его в окно напротив и, попав с первого раза, радостно захлопала в ладоши. Через пять минут у нее зазвонил телефон.

Они встретились в обеденный перерыв, в кафе в ее доме. Он понравился Лине, серьезный, правильный, хоть иногда и нудноватый директор фирмы, доставшейся ему от отца. Уже на первом свидании он рассказал ей о своей семье, не забыв о бабушках и дедушках, жизни которых Лина теперь знала во всех подробностях. На втором заявил, что он одинок и ему не везет с женщинами, а вообще он мечтает о семье. На третьем предложил познакомиться с его мамой, так что Лина поперхнулась чаем. А на четвертом спросил, не хотела бы она стать его женой, и протянул кольцо. Что и говорить, он все рассчитал, словно речь шла не о браке, а о бизнес-плане, и он не хотел терять ни минуты. Ведь у него было так много работы!

Лина, разглядывая его приятное, сосредоточенное лицо, думала, что он столько времени проводит в офисе, куда приезжает ранним утром, работая до полуночи, что у него нет никакой возможности знакомиться с женщинами. Его окружали только сотрудницы его фирмы и деловые партнеры, и, прочитав ее стихи, он почувствовал какое-то необычное, удивительное чувственное возбуждение, которое было ему незнакомо.

– Ты станешь моей женой? – повторил он вопрос, удрученный ее долгим молчанием.

– Ты очень хороший человек… – начала было Лина.

– Так говорят, когда собираются сказать «нет»? – спросил он, поникнув.

Вот она, мечта любой провинциалки, думала про себя Лина. Москвич, красавец, бизнесмен, пусть и не высокого уровня, с квартирой в центре и хорошей машиной, протягивает тебе обручальное кольцо. Любая нормальная женщина, умирая от счастья, побежала бы с ним в ЗАГС прямо сейчас, не теряя времени, чтобы он вдруг не передумал. А она сидела, растерянная и смущенная, и не знала, как ей отказать ему, не обидев.

– Мы будем несчастливы.

– Почему? – хмуро спросил он, убирая кольцо в карман.

– Потому что ты ищешь себе жену, а я – любимого мужчину. Ты мечтаешь о семье, а я – о любви. У нас разные цели, нам не быть вместе.

А про себя подумала, что пройдет немного времени, как этот красавчик женится на собственной секретарше, которую Лина нередко видела в окно – для той не осталось тайной ни их общение с помощью самолетиков, ни встречи в кафе. Пару раз они столкнулись с Линой на улице, и секретарша ошпарила ее, словно кипятком, ревнивым, полным обиды взглядом.

– Мне кажется, ты ищешь не там, где нужно. Иногда счастье живет буквально у тебя под носом, а ты его просто не замечаешь.

Лина представила, как он будет проводить с ней годы в благополучном, скучноватом, но вполне процветающем браке. Во всяком случае, она от души желала ему этого.

– Я надеюсь, что мы продолжим общаться? – спросил он.