Будучи трезвой, Айя никогда бы ничего подобного не сделала. Скорее бы просто ушла, не бросив и взгляда на мерзкого ассура…

Но сейчас, разомлевшая от крепкого вина, сытной еды и странного, спешного секса, девушка просто уснула, едва коснувшись щекой шелковистой наволочки подушки господина.

А Нирхасс, напротив, еще долго не мог уснуть, смотрел отсутствующим взглядом в потолок, ловя отблески рассвета, пробивающиеся сквозь украшенное инеем окно…

Утро для Айи наступило быстро и громко. Казалось, только мгновение назад она уснула, как тут же подорвалась, осоловело озираясь по сторонам. Голова на такое действо отозвалась тупой болью в висках и закружилась. Служанка была все еще неслабо пьяна.

Нирхасс стоял в дверях и с кем-то разговаривал. Таинственный кто-то вещал встревоженным мужским голосом, до Айи слова долетали приглушенно.

— Поселенья у гор полыхают, господин. Сумасшедший король перешел к действиям. Прибывший всадник говорит, что вместе с людьми короля были и воины с гербом Белой Лилии. Они выжигают все, не щадят ни женщин, ни стариков. Детей уводят по Плачущему ущелью в земли короля. К вечеру они выжгут все Пригорье, господин.

Айя заметила, как напряглась широкая спина ассура.

— Ты уверен, насчет Белой Лилии? — глухо уточнил Нирхасс.

— Да, господин, — ответил встревоженный голос.

Хозяин несколько долгих мгновений молчал, а затем отдал короткий приказ, прикрывая за собой дверь.

— Готовьте отряд Доргала, выдвигаемся через полчаса. Отошли посыльного в гарнизон в Хасароне, пусть немедля отправляют всех прямиком к Пригорью. В замке вели оставить с дюжину воинов Гриноса. Сам он с нами. Выполняй.

Даже будучи пьяной, служанка поняла, что дело пахнет жаренным. Замерла сидя у камина и натянула покрывало до самого подбородка. Боялась лишний раз вдохнуть, такое напряжение вдруг воцарилось в покоях.

— Жадный, старый дурак, — прошипел сквозь зубы господин, подхватывая с постели свою рубашку. Быстро прошел к огромному шкафу, чем-то зашуршал внутри. Прикрыл дверцу и направился к выходу с каким-то большим узлом в руках. Уже у самой двери будто бы вспомнил о чем-то, обернулся.

Бросил хмурый взгляд на, застывшую испуганным сусликом, Айю. Скривился и, развернувшись, в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние. Присел перед ней на корточки, заглядывая в ошарашенное лицо.

— С этого дня ты не работаешь на нижних кухнях. Будешь помогать Тойре и следовать ее поручениям, я предупрежу. И даже не думай, что работы меньше станет, не обольщайся. Про свою конюшню забудь — спишь здесь. Поняла?

Айя неуверенно кивнула, переваривая услышанное. А мужчина вдруг резко дернулся вперед, и служанка жалобно вскрикнула, вцепившись обеими руками в его — стальную и напряженную, с длинными горячими пальцами. Нирхасс крепко ухватил несчастную за горло, отрезая легким доступ к кислороду.

— И только смей опять бежать. Больше пощады не будет. Ты понимаешь меня, Айя? — прорычал в самое, болезненно раскрасневшееся, лицо.

У девчонки и слова выдавить не получалось в ответ. Вместо того энергично закивала, как китайский болванчик.

Нирхасс еще пару секунд внимательно смотрел на ее лицо и, оголившуюся, лихорадочно вздымающуюся, в жажде спасительно глотка воздуха, грудь. Что творилось там, в глубине его широких, темных зрачков, было непонятно.

Подался вперед, коснулся губами влажных ресниц и ослабил хватку. Отпустил послушную чернавку, больно ущипнул за щеку и поднялся. Развернулся на пятках и быстрым шагом покинул свою спальню, громко шваркнув дверью напоследок.

Айя безвольной куклой рухнула на подушку, пытаясь отдышаться. Потерла лицо, где саднило после хозяйской ласки.

— Псих! — выкрикнул в потолок, закашлявшись.

Какое-то время просто лежала у остывшего камина, раскинув руки и глядя в потолок. В голове было пусто. Только прострелы боли и легкое вращение. Во рту солоно и сухо, как в пустыне. В душе черным-черно. А еще Айе было стыдно.

Она прокручивала в голове прошедшую ночь и краснела. Что она там вытворяла? Зачем? Для чего? Что и кому пыталась доказать?

А еще все происходящее само по себе было очень странным. Она нравится Нирхассу? Или нет? Что с ним происходит? Айя кожей чувствовала его неприязнь и ненависть. Но, за что он ее ненавидел, понять не могла. Как и того, что он при всех своих негативных эмоциях к ней, так яростно стремился сделать ее своей.

— Псих…

Где-то внизу, за окном слышался шум и суматоха.

Служанка поднялась, подхватывая на ходу шаль, и направилась к окну. Несколько долгих и натужных попыток, и замерзшая створка таки поддалась. В покои влетел ворох снежинок, подгоняемых ледяным порывом ветра. Айя вдохнула эту свежесть полной грудью, щурясь на свет после полумрака хозяйских покоев. Запахнула плотнее вязаное полотно и выглянула в окно, чуть свесившись вперед.

Во дворе все кипело и бурлило. Слуги носились туда-сюда, выполняя поручения, солдаты спешно запрыгивали на встревоженных лошадей, на ходу приводя в должный вид свою амуницию и проверяя оружие. Все гудело, кричало и торопилось. Людской муравейник разрозненно шевелился. Был встревожен и напуган предстоящим сражением.

Неподалеку, в заснеженном саду, столпились прекрасные дамы в роскошных шубках, они печально заламывали руки, охали, промокали уголки глаз накрахмаленными платочками. Переживали. В руках у каждой было по ветви барвинка, которые они бросали под ноги всадникам, как пожелания скоро возвращения домой.

Одна только рыжая красавица стояла с невозмутимым лицом, теребила свою ветвь, высматривая кого-то в толпе. И когда среди воинов появился Нирхасс, раздающий короткие, беспрекословные распоряжения, лицо женщины озарила искренняя улыбка. Она вся как-то разом подобралась, вспыхнула ярким, ослепляющим светом.

В этот момент Айя поняла, что рыжая гостья дома Шаррихасс влюблена в его хозяина.

И когда все всадники заняли свои места, а тяжелые ворота заднего двора были подняты, открывая заснеженную дорогу через хвойный лес, к самым горам, господин направился к ней…

Айя как-то отстраненно наблюдала, за тем как ее хозяин, ловко минуя ограждения из кустарника, и улыбаясь, остановился пред своей гостьей. Легко поклонился и, поцеловав протянутую ручку в белоснежной перчатке, принял голубоватую ветвь. Девушка прильнула к нему и что-то зашептала на ухо, поглаживая по плечу, выдыхая в морозный день клубы пара. Нирхасс только кивал в ответ, продолжая улыбаться.

Айю отчего-то замутило, она тряхнула головой, прогоняя непрошеные ощущения.

Господин тем временем вновь низко поклонился к даме и, перемахнув через изгородь кустарника обратно, ловко взобрался в седло, автоматически потрепав белоснежную гриву своего верного коня. Двинулся вперед. Уже перед самыми вратами, обернулся на окна своих покоев, в одном из них наблюдая растерянную Айю. На мгновение замер, лицо его сделалось холодным и отчужденным. Неприязненным.