Держа в мыслях такие перспективы, преемник Лешека Черного в качестве князя Краковского – силезский Генрих по прозвищу Пробус перед своей смертью после очень недолгого правления в 1290 г. провозгласил в своем завещании, что Малая Польша должна быть унаследована последним представителем династической линии, правящей в Великой Польше, – подающим надежды молодым князем по имени Пшемыслав II. Другие распоряжения замысловатого завещания Генриха должны были способствовать объединению силезских герцогств и этих герцогств с остальной Польшей. Однако, будучи недостаточно проработанным, этот план действий столкнулся с серьезными трудностями, потому что различные другие князья выступили с притязаниями на обладание Краковом. И особенно опасным было то, что одним из них был чужестранец – король Богемии (Чехии) Вацлав II.

Прежде во всех династических соперничествах участвовали только члены польской династии Пястов, и в ходе всех разделов страны ни одна территория ни разу не попадала под власть чужеземца. Теперь такая угроза была более серьезна, потому что королем Чехии был один из князей Священной Римской империи, власть которой могла привести к включению Польши в эту империю, а именно этого старались избежать на протяжении столь многих веков. Ввиду отсутствия единства среди Пястов Пшемыславу II пришлось признать власть Вацлава II в Кракове и удовлетвориться только Великой Польшей. Но в качестве компенсации он объединил свое полученное по наследству княжество с важной провинцией – [Восточным] Поморьем, где он стал преемником князя Мествина в соответствии с заключенной ранее договоренностью. И его авторитет был настолько велик, что годом позже, в 1295 г., он был коронован королем Польши и стал первым королем после Болеслава I Храброго, который правил более чем за 200 лет до него.

К сожалению, в следующем, 1926 г. он был вероломно убит, вероятно по наущению маркграфов Бранденбургских, которые боялись возвышения Польского королевства, имеющего доступ к Балтийскому морю. И снова противоречивые притязания польских князей на право наследования способствовали вмешательству короля Чехии, который, в свою очередь, был коронован королем Польши в 1300 г., объединив Краков и Гнезно.

Эта серьезная угроза независимости Польши как со стороны Чехии, так и империи, естественно, вызвала национальную реакцию, которая только ждала своего вождя. Один из князей, игравший довольно незначительную роль в тревожные времена последнего десятилетия, Владислав Локоток (Локетек) из Куявской линии династии Пястов вскоре оправдал эти ожидания. Но чтобы понять и временное превосходство Чехии (Богемии), и ее падение, следует рассмотреть развитие этой страны в XIII в. в связи со всем Дунайским регионом.

Судьба Чехии (Богемии) всегда была неотделима от истории ее соседей по Дунаю – Австрии и Венгрии. Как и Чехия, первая была частью империи, в которой преобладало немецкое большинство, правившее завоеванными словенцами в Каринтии, Штирии и Карниоле (Крайне). Венгрия же, напротив, была так же независима от имперской власти, как и Польша. Во всех трех дунайских государствах национальные династии занимали прочное положение с самого начала. К ним относились Бабенберги в Австрии, Арпады в Венгрии и Пржемысловичи в Богемии (Чехии). Но в 1246 г. смерть последнего Бабенберга Фридриха Воителя в сражении с венграми спровоцировала серьезный кризис, который четко делит историю XIII в. Дунайского региона на две части.

В первой половине этого века Венгрия продолжала занимать ведущее положение. Правление Андрея (Андраша) II (1205–1235), участвовавшего не только в делах Галицкого княжества, но и в одном из крестовых походов в Святую землю, сильно подняло авторитет королевства, которое в 1222 г. – всего лишь через семь лет после английской Великой хартии вольностей – получило в виде Золотой буллы аналогичную хартию вольностей для своей могущественной аристократии, вероятно под влиянием ассизов Иерусалимского королевства[23]. Такое же успешное развитие Венгрии при сыне Андрея (Андраша) II Беле IV было внезапно прервано татарским нашествием в 1241 г., которое оставило эту страну такой же сильно разоренной, как и Польша.

За исключением короткого прохода татар через Моравию, Чешское королевство избежало аналогичного опустошения и, укрепившись в годы долгого и успешного правления Вацлава I, находилось в лучшем положении, когда оба соседа заявили свои притязания на наследие Бабенбергов. После нескольких лет смуты австрийцы выбрали своим правителем сына Вацлава в 1251 г. Два года спустя после смерти его отца он также стал королем Чехии, как и Пржемысл Отакар II. Однако ему пришлось столкнуться с противодействием Венгрии, и большинство польских князей тоже были вовлечены в конфликт с обеих сторон. Первый этап борьбы привел к разделу наследия Бабенбергов, по которому Чехии досталась только собственно Австрия. И лишь в 1269 г., когда власть Венгрии ослабла при сыне Белы Стефане, Пржемысл Ота-кар II распространил свою власть на Штирию, Каринтию и Карниолу (Крайну), объединив таким образом славянские территории Австрии со своим Чешским королевством.

Такое объединение могло бы укрепить славянскую часть населения, которое все еще преобладало в этих австрийских провинциях, и заново установить контакт между северными и южными славянами, разделенными из-за продвижения немцев и венгров. Но было бы анахроничным толковать политику Пржемысла Отакара II с точки зрения этнического национализма. Даже в своем славянском королевстве он настолько сильно благоволил немецкой колонизации, как и его предшественники, что утратил поддержку чехов в решающей борьбе с третьим соперником – Рудольфом фон Габсбургом, хотя в критический момент воззвание, адресованное всем польским князьям, подняло вопрос об общей обороне славян от тевтонцев.

Изначально борьба Пржемысла Отакара II с основателем Габсбургской династии не имела ничего общего с какой-либо национальной неприязнью и не была мотивирована проблемой австрийского престолонаследия. Во время долгого междуцарствия после падения Гогенштауфенов честолюбивые замыслы короля Чехии устремлялись гораздо дальше; он надеялся на то, что его выберут королем Германии и он таким образом получит императорскую корону при поддержке папской власти. Такое решение сделало бы узы, связывающие Чехию и ее новые австрийские владения со Священной Римской империей немецкого народа, еще крепче, чем раньше, хотя под властью династии славянского происхождения характер империи мог бы претерпеть весьма существенные изменения. Только тогда, когда этот план провалился и выборщики предпочли выбрать менее могущественного правителя в лице графа Габсбургского, Пржемыслу Отакару II пришлось защищать по крайней мере свои австрийские приобретения от притязаний Рудольфа, намеревавшийся создать там наследные владения, в которых столь остро нуждалась его семья.

Даже ограниченная «австрийским вопросом», эта борьба имела долгосрочное значение для Центральной Европы. Победа Пржемысла Отакара II включила бы Австрию с ее славянскими провинциями в восточную – ненемецкую часть Центральной Европы, и власть Пржемысловичей осталась бы настолько большой, что сюзеренитет империи стал бы совершенно фиктивным. Но когда в 1278 г. после ничего не решающего договора, заключенного двумя годами ранее, король Чехии был разгромлен и убит в битве у реки Моравы к северу от Вены (битве у Сухих Крут), Австрия, которой завладела новая имперская династия, имеющая немецкие корни, стала базисом не только для влияния Габсбургов на империю, но и для династической политики немецких Габсбургов в Центрально-Восточной Европе даже за пределами империи и Дунайского региона.