В Литве, как и в русских землях, решение этого вопроса во многом зависело от событий в соседней Польше.

Создание немецких колоний вдоль балтийского побережья, особенно в Пруссии; завоевание монголами Руси, включая постоянную опасность их новых вторжений; и последнее, но не менее важное – провал плана создания католических королевств к востоку от Польши – все эти события сильно повлияли на ситуацию в этой стране. К тому же эти события у польских границ происходили в течение одного века и довели распад Польского королевства до тревожной высшей точки, когда оно распалось на быстро растущее число мелких княжеств. В то же самое время Краков начал терять свое положение как политический центр всей страны, а среди его правителей, равно как и среди многочисленных представителей династии Пястов, так и не появился человек, способный воссоздать королевство XI в.

Единственным человеком, который имел шанс сыграть такую роль в первой половине XIII в., был князь Силезии Генрих Бородатый. Из своей резиденции во Вроцлаве (Бреслау) он оказывал сильное влияние на всю Польшу, особенно Великую Польшу, где ссорились между собой потомки Мешко Старого. А когда в 1227 г. князь Краковский Лешек Белый, небезуспешно правивший Малой Польшей на протяжении около 30 лет, был убит Святополком Поморским, Генрих Бородатый казался самым подходящим наставником для младшего сына Лешека – Болеслава.

Однако, претендуя на эту функцию, которая дала бы ему в руки практическую власть над большей частью Польши, Генрих столкнулся с упорным соперником в лице младшего брата Лешека – Конрада Мазовецкого, того самого, который совершил ошибку, пригласив тевтонских рыцарей. Князь Силезии, где усиливалось немецкое влияние, допустил другую ошибку, не имевшую столь далекоидущих последствий, но которая, тем не менее, осложняла его в остальном действительно конструктивную политику. В связи с его неоднократными конфликтами с местной церковной иерархией он обратился к императору Фридриху II в надежде вернуть королевскую корону Польши с его помощью. Прежде чем эти планы (которые вряд ли имели серьезные шансы на успех) успели осуществиться, Генрих Бородатый в 1238 г. умер. Сын его и святой Ядвиги – Генрих Благочестивый, вероятно, имел такую же конечную цель. Согласно польской традиции, он попытался достичь ее при взаимодействии с папской властью. Но подающая надежды карьера Генриха II была прервана его смертью в битве при Легнице в 1241 г.

Два года спустя законный возмужавший наследник Кракова Болеслав по прозвищу Стыдливый разгромил армию своего дяди Конрада и наконец получил возможность лично править Малой Польшей, что он и делал до самой своей смерти в 1279 г. Угроза, да и то не очень серьезная, его долгому правлению возникла лишь однажды, в 1273 г., когда свои притязания выдвинул его соперник из Верхней Силезии. Однако в целом правление было далеко не блестящим и лишь усилило впечатление, что Польша однозначно раздроблена на несколько независимых княжеств, а некоторые из них были поделены между представителями местных ветвей главных линий династии.

Эти разделы зашли особенно далеко в Силезии как в главной западной ее части, где ветвь, представленная двумя Генрихами, не дала сколько-нибудь выдающегося правителя на протяжении полувека, так и в Верхней Силезии, где процесс немецкой колонизации протекал гораздо медленнее, но местных князей можно было не принимать в расчет. Ситуация в Великой Польше улучшилась при двоих братьях – правнуках Мешко Старого, которые действовали сообща против агрессивной политики маркграфов Бранденбургских, причем не обошлось без незначительных территориальных потерь. Наконец потомки Конрада, умершего в 1247 г. после неспокойного правления, распались на Мазовецкую и Куявскую ветви с множеством местных конфликтов в обеих землях, неэффективной защитой от набегов литовцев и отсутствием дальновидности в отношениях с Тевтонским орденом. Князья Великой Польши проявили больше интереса к судьбе Восточного Поморья – единственной территории у берегов Балтики в этом регионе, которая все еще была неподконтрольна немцам. Они заключили договор с последним местным правителем Гданьска Мествином, который дал им право унаследовать его трон в случае его смерти.

Когда после смерти Болеслава Стыдливого его преемником стал князь Куявской ветви – Лешек Черный, объединивший свое маленькое потомственное княжество с Малой Польшей, это не означало больших перемен в общей картине. И лишь после смерти Лешека, который остался бездетным, в 1288 г. почти неожиданно снова начала постепенно вырисовываться программа нового объединения Польши под властью коронованного короля, что сильно повлияло на всю ситуацию в Центрально-Восточной Европе. Возвращение таких планов и, в конечном счете, их успех после столь долгого периода политического упадка и смуты можно понять лишь с учетом национального развития Польши в сфере культуры.

В этом отношении XIII в. был действительно гораздо более удовлетворительным. Можно с полным основанием говорить о национальном развитии, потому что, несмотря на слабость политической организации, польский народ противостоял вызовам времени благодаря растущему национальному самосознанию. Поляки полностью сознавали, что бесплодная борьба их князей была братоубийственной войной, так как в разных княжествах зачастую правили члены одного и того же рода.

Эта клановая организация польского рыцарства, сменившая феодальную структуру западного общества, была лишь одной из тесных уз, связывавших все части Польши. Но еще важнее было церковное единство под властью гнезненского архиепископа, особенно когда в польской церковной иерархии в XIII в. появились выдающиеся лидеры. Среди них были архиепископ Генрих Кетлич, который провел реформы Иннокентия III в начале века, епископ Краковский Пелка, который способствовал канонизации святого Станислава как символа единства Польши, и еще один архиепископ Гнезно Якуб Свинка в конце этого периода.

На последнего сильное впечатление произвела опасность немецкого проникновения в Польшу, и, вдохновляемые его идеями, синоды польского духовенства приняли резолюции в пользу польского языка и независимого развития церковной жизни страны. Именно в противовес немецкому влиянию подлинное чувство национальной общности стало появляться на сравнительно раннем историческом этапе, в то время как, с другой стороны, борьба с соседями-некатоликами и даже соседями-нехристианами на востоке укрепила осознание культурной общности с латинским Западом. Роли Церкви благоприятствовала общая атмосфера века, который в Польше не меньше, чем в Западной Европе, дал большое количество мужчин и женщин, включая членов правящей династии, которые стали известны благодаря своей праведной жизни; некоторые из них были в конечном счете канонизированы. Бо́льшую, чем когда-либо, роль играли религиозные ордена. Бенедиктинские и цистерцианские монастыри были центрами культурной жизни, а недавно основанные францисканские и доминиканские монастыри стали очень популярны в Польше и вели активную миссионерскую работу в ее пограничных регионах.

Именно архиепископ Свинка поддержал идею возрождения королевского титула и был готов короновать кандидата в Гнезно. Однако существовала опасность того, что если монарх будет коронован в Гнезно – церковной столице Польши, то он будет считаться королем только Великой Польши – региона, носившего название Polonia. Воссоединение Великой Польши и Малой Польши, где в городе Кракове находилась политическая столица, было поэтому особенно необходимо.