— Жаль, — репортер тяжело вздохнул. — Похоже, плакала моя премия.

— Во всяком случае, на мое интервью можете рассчитывать, — успокоила я. — Приглашаю вас к себе, сможете посмотреть и описать, как живут де Арден на самом деле. Эксклюзивно.

Столь щедрое предложение Остина обрадовало, он даже лицом посветлел. Видимо, расчитывал если и не Вулитцеровскую, то хотя бы обычную премию из руководства «Имперского вестника» за счет этой статьи выбить. На том и простились.

Репортер поспешил куда-то по своим делам. Я же еще некоторое время посидела в одиночестве, а затем неспешным шагом возвратилась во дворец.

По лестнице поднималась, готовясь к встрече с модисткой и мысленно перебирая возможные образы для завтрашней фотосессии. Так что, когда на пороге апартаментов встретила Садира и сообщила, что меня ожидают, не удивилась. В парке я задержалась, так что модистка уже должна была прибыть.

Удивилась лишь, когда горничная не последовала за мной в гостиную, а закрыла дверь снаружи, оставшись в коридоре. В следующий миг поняла, что чужого присутствия, несмотря на ее слова, не чувствую, и, пронзенная догадкой, резко обернулась.

У окна гостиной стоял лорд Райан.

Сердце вмиг забилось сильнее от тревоги и…

«Нет, вот никаких «и»! По отношению к этому мужчине — только от тревоги!» — осадила я себя. Какого, спрашивается, нашварского демона ему надо?! Как вообще он смеет тут появляться после всего, что устроил?!

Понять, что в очередной раз задумал архимаг, по легкому прищуру глаз было невозможно: он и впрямь вновь закрыл свои эмоции.

— Лорд Райан? Что вы здесь делаете? — спросила, нарочно не скрывая звенящего в голосе гнева и давая понять: я желаю, чтобы он немедленно ушел.

Однако архимаг и бровью не повел, спокойно сообщив:

— Решил узнать, как ваше самочувствие после работы в связке, леди Ариана.

— Опять его высочество обеспокоился?

Очень хотелось, чтобы это оказалось так, и со стороны архимага визит был лишь формальностью. Но — увы.

— Отнюдь, — «осчастливили» меня. — На этот раз обеспокоился лично я. Ведь связь — довольно сложное дело.

— Я чувствую себя прекрасно, лорд Райан, — процедила я. — Вы узнали, что хотели, а теперь будьте любезны меня оставить.

— Вы так не рады меня видеть? А я так рассчитывал на взаимность.

Опять издевается!

— На взаимность может рассчитывать только ваш брат, — отрезала я и, не выдержав, закрылась ментальным щитом. Хотелось, чтобы он разозлился или по крайней мере почувствовал раздражение.

Ничего подобного! На лице этого… колдуна неадекватного почему-то возникла широкая улыбка!

— Хм, даже так? — довольно протянул архимаг. — Ана, девочка, между прочим, это грубо.

Он еще и фамильярничает!

Я едва не задохнулась от возмущения.

— Грубо?! При том, что вы себе позволяете?! Лорд Райан, в отличие от вашего брата вы отвратительны и как личность и как человек! И…

И тут он каким-то чудом оказался рядом, схватил меня за талию и прижал к себе. Как и вчера, неуловимо быстро, так, что я не смогла отшатнуться. Все, что успела — упереться руками в его грудь.

Вот только от ощущения плотной шероховатой ткани камзола и стука сердца под правой ладонью стало только хуже. Лавиной накатили воспоминания прошедшего вечера о несостоявшемся поцелуе, соединяясь с новыми чувствами и желанием… чего-то, что я не могла определить.

— Отвратителен? — медленно, очень медленно склоняясь ко мне, все с той же улыбкой произнес Райан. — Вы в этом уверены?

— Д-да… — едва смогла выдавить в ответ, словно загипнотизированная, не в силах оторвать взгляда от разгоравшихся синим пламенем его глаз.

— Точно-точно?

— Д-да… — выдохнула уже практически ему в губы.

А сразу вслед за этим меня поцеловали. Легко, почти невесомо, но даже от такого едва уловимого касания бросило в жар и задрожали колени. Тело предательски потянулось к мужчине, желая большего. Однако большего мне не позволили, удерживая и не давая никакой свободы действий. Поцелуи Райана словно наказывали, демонстрировали, насколько я беспомощна и подчинена мужчине.

Сколько продолжалась эта мучительная ласка — не знаю, счет времени я потеряла практически мгновенно. Тогда же растаяло и требование разума сопротивляться, уступив место постыдному желанию продлить поцелуй как можно дольше.

Я задыхалась, я таяла, я, не в силах сдержаться, застонала…

И с этим стоном все внезапно прекратилось.

Губы Райана скользнули по щеке к виску, опаляя дыханием кожу.

— Ты можешь закрываться щитом и говорить, что угодно, — на ухо прошептал он. — Я все равно знаю, что ты чувствуешь. Просто потому, что хорошо знаю женщин.

После чего резко отстранился и, хулигански подмигнув, вышел из гостиной.

А я стояла, тяжело дыша, и пыталась собрать разбитое на мелкие осколки самообладание. Лицо пылало, мысли путались, эмоции взбунтовались.

Никогда в жизни меня не целовали! И уж тем более не целовали так, что хотелось еще и еще, и чего-то большего…

Большего?! С мужчиной, для которого женщины не более чем племенные кобылы?! Да я с ума сошла!

От бессилия и злости на саму себя из груди вырвался рык.

Я действительно сходила рядом с ним с ума.

Будь проклят тот день, когда я согласилась принять приглашение на отбор!

— Ваша светлость, — в гостиную осторожно заглянула Садира. — Ваша светлость, к вам пришли…

— Кто?! — рявкнула я, не сдержавшись.

Если это опять Райан, покалечу! Как минимум, разобью о его голову напольную вазу и рожу расцарапаю!

— Модистка, — испугано донеслось в ответ.

Это отрезвило. Пару раз глубоко вздохнув, я отрывисто разрешила:

— Зови.

Несмотря ни на что, завтра я должна выглядеть безупречно.

Наместник Владыки по внешним связям откинулся в широком кресле, а его когти отбивали привычный ритм на подлокотнике, указывая на глубокую задумчивость.

Перед нашварцем лежала только что изученная стопка отчетов. И судя по данным, которые он получил, дела обстояли намного лучше, чем ожидалось. Внедренный нашварцами информатор был практически уверен в том, что вместо императрицы во время прощания с гиийрийцами создали иллюзию. Кроме того, подкупленная модистка сообщила, что ее величество уже неделю не заказывала новых нарядов.

В сумме это значило лишь одно: при покушении по крайней мере Анна Индарийская все же получила какие-то травмы.

Возможно ли, что ее состояние плохое и все ухудшается? А может, императрица вообще находится при смерти? Это бы объяснило, почему император настолько ослаб, что не смог отреагировать на события в Шельтрасском каньоне. Да и причину спешки с отбором: ведь если императрица погибнет, то и Гарриану жить останется недолго.