– Да, – вздохнула мисс Катто, – боюсь, что так. Это было бы движением вспять. И все-таки мы славно потрудились… Ты виделась с Лавди Кэри-Льюис?

– Да.

– Она счастлива?

– Как будто.

– Я никогда не могла однозначно решить для себя, что из нее выйдет. Обычно я умею предугадывать, как в общих чертах сложится жизнь той или иной из моих воспитанниц, могу прочертить линию ее дальнейшей судьбы. В случае с Лавди я пасую. В ее будущем мне виделась то абсолютная эйфория, то полнейшее отчаяние, и я никак не могла понять, что же именно ее ожидает.

Подумав, Джудит сказала:

– Может быть, нечто среднее?

Мисс Катто рассмеялась:

– Разумно. А теперь не выпить ли нам чаю? Джесс вот-вот подойдет, у меня есть для нее немного шоколадного печенья. – Она поднялась, натянула на плечи свою потрепанную мантию. – Времена горничных и чайных подносов давно ушли. Я сама готовлю себе чай и одна прекрасно со всем управляюсь.

– Никогда бы не подумала, что вы погрязнете в бытовой рутине.

Мисс Катто рассмеялась.

– Джудит, я не хочу, чтобы ты входила. Попрощаемся у дверей. Если ты войдешь, все только затянется.

– Ты и вправду так хочешь?

– Да. Та симпатичная девочка, Элизабет, обещала встретить нас и показать мне спальню и прочее. Она сказала, что будет ждать у дверей.

– Очень мило с ее стороны.

– И еще она говорит, что до конца триместра будет моим личным наставником, так что, если я заблужусь или возникнут какие-нибудь проблемы, мне только надо найти ее и она поможет.

– Хорошо придумано.

Они почти уже приехали. Джудит свернула с шоссе и, миновав горстку маленьких домов, поднялась к школьным воротам. Была половина третьего, застывшие от холода сады с голыми деревьями мокли под перемешанной с морским туманом изморосью. Дворники на ветровом стекле работали с самого Роузмаллиона.

– Забавно, – сказала Джудит.

– Что забавно?

– История повторяется. Когда мама везла меня в «Святую Урсулу», я сказала ей то же самое. «Не входи, попрощаемся у дверей». Так мы и сделали.

– Но сейчас ведь все по-другому?

– Да, слава богу, теперь все иначе. Тогда я думала, что мы расстаемся на четыре года. Все равно что навсегда. И оказалось – навсегда, только я тогда, к счастью, этого не знала. А нам с тобой даже не обязательно прощаться. Потому что мы – я, Филлис и Бидди – все время будем поблизости. Даже когда Бидди купит новый дом и переедет туда, мы все равно будем почти соседями. А там оглянуться не успеешь, и настанет Рождество.

– Это будет настоящее Рождество?

– Самое настоящее, лучшее из всех.

– И елка будет, как тогда у Бидди, в Кейхаме?

– Да, белая и серебристая, в половину лестницы высотой.

– Непривычно будет без тебя, – проговорила Джесс.

– Я тоже буду скучать.

– Но тосковать я не стану.

– Я знаю, Джесс, ты не такая.

Прощание было недолгим. Элизабет, девочка из выпускного класса, сдержала слово – уже ждала их у главного входа. Увидев машину, она закуталась в макинтош и вышла им навстречу.

– Здравствуйте, здравствуйте! Ну и погодка! Сильный на дорогах туман?..

Она вела себя так уверенно, была так приветлива, что всякая натянутость и скованность мгновенно растаяли.

– Я возьму твой чемодан и клюшку. Справишься с остальным? Мы пойдем прямо наверх, и я покажу тебе, где ты будешь спать…

Взяв вещи Джесс, Элизабет тактично оставила сестер вдвоем. Перед дверью Джудит и Джесс повернулись друг к другу лицом и встали под моросящим дождем. Джудит улыбнулась:

– Ну что же. Здесь я тебя оставляю.

– Да, – твердо сказала Джесс, – прямо на этом месте. Теперь со мной все будет в порядке.

Она держалась так хладнокровно, так хорошо владела собой, что Джудит устыдилась собственной слабости и малодушия; она знала: дай ей Джесс малейший повод, она бы уподобилась какой-нибудь чувствительной мамаше и, пожалуй, развела бы сырость.

– Спасибо, что довезла меня.

– Пока, Джесс.

– До свидания.

– Люблю тебя.

Они поцеловались, Джесс слабо, как-то странно улыбнулась, повернулась и скрылась за дверью.

В машине, на обратном пути, Джудит немного поплакала, думая о том, какой Джесс была молодчиной, как пусто будет без нее в Дауэр-хаусе, как мало им было отпущено времени, чтобы побыть вместе. Потом нашла платок, высморкалась и велела себе не валять дурака. В «Святой Урсуле» Джесс расцветет, как растение в тепличных условиях; там ей не дадут сидеть без дела, у нее будет масса возможностей показать себя с лучшей стороны и она сможет общаться со своими сверстницами. Слишком долго она жила среди взрослых, натерпелась голода, страданий, утрат – всех ужасов жестокого взрослого мира. Теперь ей наконец предстоит заново открыть для себя радости и трудности нормального детства. В конце концов, только это ей и нужно сейчас.

Но нелегко было совладать с чувством пустоты и утраты. Возвращаясь домой через окутанные туманом поля, Джудит подумала, что хорошо было бы с кем-нибудь поговорить, и решила заехать к Лавди. Она еще не успела побывать в Лиджи: все ее время без остатка было отдано Джесс – они вдвоем прокатились, как было задумано, в Пенмаррон; съездили на поезде в Порткеррис, излазили вдоль и поперек этот романтический городок и заглянули к Уорренам, где их усадили за традиционный семейный чай. Кроме того, Джесс нужно было снарядить всем необходимым для школы. Перечень обязательной одежды был не в пример короче и проще, чем во времена Джудит, и все необходимое было куплено еще в Коломбо, в «Уайтэвей и Лейдло». Но все же оставалась масса разнообразных вещей, которые пришлось искать в опустевших магазинах Пензанса. Сюда входили клюшка и бутсы для хоккея на траве, писчая бумага, краски, рабочий халат для лабораторных занятий, письменные принадлежности, готовальня, портновские ножницы, наконец, обязательные для любого уважающего себя англиканского заведения Библия и «Молитвенник со старыми и новыми гимнами». А потом все это надо было упаковать.