также вывести гарнизон, как мы читаем о локрийцах (Ливий, кн. XXIV).

Глава XXIII

О добросовестности частных лиц на войне

I. Опровержение мнения, согласно которому частные лица не связаны словом, данным неприятелю.

II. Доказательства того, что они связаны обещанием, данным даже морскому и иному разбойнику. В какой мере?

III. Для несовершеннолетних в этом отношении не делается изъятия.

IV. Освобождает ли от ответственности ошибка?

V. Возражение, почерпнутое из соображений государственной пользы, получает разрешение.

VI. Применение ранее сказанного к обещанию возвратиться в заключение.

VII. К обещанию не возвращаться в определенное место, не воевать.

VIII. Не искать спасения в бегстве.

IX. Взятый в плен не может сдаться другому.

X. Могут ли частные лица быть принуждены своими властями к выполнению своих обещаний?

XI. Какое толкование должно применяться к такого рода соглашениям?

XII. Как следует пользоваться словами «жизнь», «одежда», «прибытие подкрепления»?

XIII. Кто должен быть назван вернувшимся на сторону врага?

XIV. О достаточных подкреплениях в случае сдачи под условием.

XV. Все, относящееся к выполнению соглашения, не составляет условия.

XVI. О заложниках по такого рода соглашениям.

I. Опровержение мнения, согласно которому частные лица не связаны словом, данным неприятелю

Достаточно известно следующее изречение Цицерона: «Если даже отдельные лица, вынужденные обстоятельствами, обещали что-нибудь неприятелю, то они должны соблюдать верность данному славу». «Отдельные лица» могут быть солдатами или горожанами, ибо это безразлично по отношению к соблюдению данного слова.

Странно, что нашлись ученые-юристы, которые вздумали поучать, что соглашения, заключенные государством с неприятелем, обязывают, а соглашения, заключенные частными лицами, якобы не обязывают (Бартол, на L. conventionum. D. de pactis; Цазий. «Защита против Эккия»). Раз частные лица имеют частные права, которыми они могут обязываться, а враги способны приобретать права, то что же может препятствовать возникновению обязательств? Добавь, что в противном случае создается повод для побоищ и препятствие для свободы. Ибо если отвергнуть верность частных лиц данному слову, то нельзя будет подчас ни избегнуть побоищ, ни предоставить свободу пленным.

II. Доказательства того, что они связаны обещанием, данным даже морскому и иному разбойнику. В какой мере?

Мало того, обещание, данное частными лицами, обязывает не только по отношению к неприятелю, которого таковым признает право народов, но и по отношению к разбойникам и пиратам, сходно с тем, что мы выше сказали о верности публичным обязательствам (кн. III, гл. XIX, пар. II). Различие здесь в том, что если применение незаконной угрозы со стороны другого побудит кого-либо дать обещание, то давший обещание может требовать возмещения убытков, а если другой не захочет исполнить этого, то первый вправе сам освободить себя (кн. II, гл. XI, пар. VII; кн. III, гл. XIX, пар. V). То, о чем сказано, не имеет места в случае угрозы публичной войной в соответствии с правом народов (Ольдрад, «Заключения», VII; Коваррвиас, «О браке», ч. II, гл. III, пар. 4, № 21).

Если к обещанию присоединяется еще и клятва, то оно беспрекословно должно быть исполнено лицом, давшим обещание, если только лицо желает избегнуть клятвопреступления. Но такое клятвопреступление, когда оно совершается против неприятеля-государства, обыкновенно карается людьми; когда же оно совершается против разбойников и пиратов, оно обходится молчанием ввиду злостности тех, чей интерес нарушается.

III. Для несовершеннолетних в этом отношении не делается изъятия

Из области подобного рода верности частных лиц отнюдь не исключаются несовершеннолетние, поскольку они в состоянии отдавать отчет в своих действиях. Ибо льготы несовершеннолетним предоставляются лишь по праву внутригосударственному. Мы же трактуем вопрос согласно праву народов.

IV. Освобождает ли от ответственности ошибка?

О последствиях ошибки мы сказали в другом месте, а именно – что право отказаться от договора дается в том случае, если ошибочное предположение в сознании заключившего сделку имело значение условия (кн. II, гл. XI, пар. VI).

V. Возражение, почерпнутое из соображений государственной пользы, получает разрешение

1. Более значительные трудности представляет исследование вопроса о том, до каких пределов простираются полномочия частных лиц давать обещания. Достаточно хорошо известно, что государственное достояние не может быть отчуждено частными лицами; ибо раз это не разрешено даже командующим на войне, как только что мы доказали (гл. XXII, пар. VII), то тем менее это может быть разрешено частным лицам. Но и вопрос об их собственных действиях и имуществе нужно поставить, поскольку, как известно, последние также не могут быть уступлены неприятелю без известного ущерба для данной стороны. Отсюда явствует, что соответствующие сделки с гражданами могут быть запрещены в силу верховного права государства на имущество, а с завербованными солдатами – в силу присяги, принесенной ими.

2. Однако должно иметь в виду, что соглашения заключенные с тем, чтобы избежать большого или неминуемого бедствия, следует считать скорее полезными, нежели убыточными даже для государства, так как меньшее зло содержит долю добра. «Нужно выбирать меньшее из зол», – говорит некто у Аппиана («Пунические войны»). Мало того, ни добрая воля, в силу которой никто не отказывается от власти над собой и над своим имуществом, ни соображения государственной пользы не могут без законных оснований лишить законной силы и юридического действия совершившегося факта, если даже сделанное признано противоречащим должному.

3. Закон действительно в состоянии лишить подданных, как постоянных, так и временных, этой власти. Но закон не поступает подобным образом во всех случаях, щадя граждан, да он и не может постанавливать такое всегда, ибо законы человеческие, как мы сказали в другом месте, лишь тогда имеют обязательную силу, когда они издаются в интересах человеческих, а не тогда, когда они налагают бремя, совершенно противное разуму и природе (кн. I, гл. IV, пар. VII, 21 [2–3]; кн. II, гл. XIV, пар. XII). Оттого законы и особые распоряжения, которые явно предусматривают такого рода вещи, не должны считаться законами. Больше того, общие законы должны применяться в столь благоприятном толковании, что исключаются случаи возникновения бедствий из крайней необходимости.

4. Если же действие, воспрещенное законом или распоряжением и лишенное законной силы, могло быть воспрещено по справедливости, то в таком случае будет незаконна и сделка частного лица. Но тем не менее частное лицо может быть наказано за то, что оно обещало нечто, чего не вправе было сделать, в особенности же если оно сопроводит это принесением клятвы.

VI. Применение ранее сказанного к обещанию возвратиться в заключение

Обещание пленного вернуться в заключение разумно заслуживает признания, ибо такое обещание не ухудшает положения пленного. Как полагают некоторые, М. Аттилий Регул поэтому поступил не только достойно, но и как было должно. «Регул, – по словам Цицерона, – не должен был клятвопреступлением нарушить военные условия и соглашения с неприятелем» («Об обязанностях», кн. III). Ничто