Они вышли из палат и направились в тронный зал. Князь восседал на троне, прижимая руку к щеке, словно ему ужасно скучно. При этом он отдавал распоряжения опричникам, которые твердили: «Так точно! Как скажете, княже!».

– Княже, – обратилась василиса, а взгляд князя, который до этого насупил брови, тут же изменился. Он стал таким странным.

– Пусть держит от нас подальше свои княжеские милости, – заметил филин, хмуро глядя на князя. – Вот достанет из штанов милость княжескую, я ее быстро в княжескую «малость» превращу!

Он кровожадно усмехнулся, уставившись на князя. Тот пригласил василису поближе, а она растерянно пожала хрупкими плечами и сделала несколько шагов навстречу, снова поклонившись, но на этот раз ниже!

– Ты там порефе челом бей. Я и так еле дерфуууу кокофффффник! – послышался сдавленный голос филина. – Я фто? Нанималфя кокофник дерфать?

– Молви, девица. Молви, красная, – усмехнулся князь, глядя на нее странным тягучим, как мед, взглядом. От этого взгляда василиса покраснела, стушевалась, смутилась и даже сгорбилась.

– Милостивый князь, – наконец произнесла василиса, видя, что князь сверкнул глазами. Он был хорош собой, пригож лицом и молод.

– Вчера по купцовым делам ходила, – начала василиса. – А воз и ныне там. Зато русалок положила…

– Взыщу я с купца, – прорычал князь, явно раздосадованный.

– Зверя вчера видала, – произнесла василиса. – Это перевертыш. Волколак.

Глаза князя от ужаса расширились, и тут же взгляд стал недобрым.

– И как его извести? – спросил он, нахмурившись.

– Надобно понять, сам он по воле своей оборачивается. Или обернули его. И узнать бы, кто это? А там уже и ловить его, – произнесла василиса, пока филин вздыхал.

– Жалую тебе за службу перстень княжеский, – послышался голос князя, когда василиса голову подняла.

– А лучше бы трехразовое усиленное питание! – ворчливо заметил филин, покосившись на то, как князь одной рукой перстень с себя стягивает.

– Не нужны мне милости твои, княже, – внезапно произнесла василиса, а филина чуть удар не хватил от негодования. Он уставился на нее, готовый клюнуть: «Ка-а-ак не нужны?! Дают – бери!».

– Нам бы зверя этого извести, – вздохнула василиса, – Чтобы людям легче жить было.

– Изведем, – вздохнул князь, а перстень все-таки снял и протянул василисе.

– Бери, – суфлерски произнес филин. – Все что дают – бери! Только не работу! Работу брать не надо!

– Негоже тебе, девица за зверем охотиться, – внезапно произнес князь. – Негоже по ночам ходить.

Он встал и направился к резной двери, а василиса так и осталась в беленом зале.

– Тебе не кажется странным, что он рукой щеку зажимает? – прищурился филин. – Надобно про терем этот все разузнать. И про князя нашего.

– И как? Кто расскажет? – спросила василиса, понимая, что чувствует себя неуютно.

– Тот кого мы отловим и пугнем, как следует! Или задобрим! – усмехнулся филин. – Пошли домового искать! Уж он-то все знает!

– Так это ночью делать надо! – спорила василиса.

Но филин был неумолим. Опричники стояли молча, а в зале казалось так неуютно. Они вышли и направились обратно в свою горницу.

– Эй, домовой, – позвала василиса с порога, но никто не откликнулся.

– Видимо, он глуховат, – заметил филин, слетая с ее плеча. – Старый, наверное!

– Домовой – батюшка! Явись ко мне! – позвала василиса, чуть повысив голос. Она смотрела по углам, но не видела никого. И тут ее осенило! А не домовой ли ночью приходил?

– Домовой- батюшка… – позвала она, но он не отзывался. Значит, по хорошему не хочет! Это ночью нужно идти! Вызывать его, чтобы явился.

– Как ты думаешь, князь теперь всех допросит, чтобы зверя отыскать? – спросила василиса, разглядывая перстень.

Он был увесистый, тяжелый, сверкал камнем драгоценным. Она сидела и играла им, глядя то так, то эдак. Солнечные лучи то и дело сверкали то в одной грани, то в другой, от чего василиса радовалась. Интересно, а то, что он перстень ей пожаловал, это хорошо или плохо?

– Я тебе сейчас палец отклюю! – возмутился филин ревнивым голосом, а василиса тут же спрятала перстень за спину, делая вид, что ничего не произошло.

– Слушай! – заметила она, вспоминая, что при каждом посаде были летописи. С незапамятных времен каждый посад вел свои летописи и прятал их надежно. Но некоторые летописи сгорали при пожарах, некоторые были похищены, но в тайных местах хранилась вся история посада со дня основания.

– Может, узнаем про посад поболее? – спросила василиса. – Да и время скоротаем!

И тут в дверь постучались. Василиса вскочила, а дверь скрипнула. Старуха вошла и поставила деревянный поднос, на котором дымилась пшеничная каша, и лежало несколько яблок.

– Князь велел накормить тебя, – заметила старуха. Она лишь с любопытством зыркнула на василису, а потом перевела неодобрительный взгляд на ее страшный посох.

– Это что у нас за столовая общественного пытания? – спросил филин, глядя в миску.

Бабка тем временем жадными глазами бегала по комнате, словно высматривая все. Ее липкий, настырный взгляд просто пожирал каждую деталь.

– Что, карга? Родственника узнала? –нахально спросил филин, заставив василису покраснеть: «Фу, как грубо!». – Иди, иди, чего встала! Нам как раз сменная голова нужна! Твоя пустая сгодиться!

Бабка что-то пошептала, сплюнула и так же хмуро направилась вон.

– И чего это ты разбушевался? – недовольным голосом произнесла василиса. – А?

– Не нравится мне бабка эта! – буркнул филин. – Все глазами шарит, высматривает, выискивает! Чтобы было, что рассказать потом! Поддержать интеллектуальную беседу свежими сплетнями. А нам они ни к чему! Наша репутация должна быть безупречна!

– А разве плохо, если обо мне все узнают? – спросила василиса, пробуя деревянной ложкой еще горячую кашу.

Люди вообще странно готовили. В лесу она привыкла к грибам, ягодам, мясу. А тут каши!

– Ага! А потом будут звать Василиса Сарафан Задрался Так и Не Одернула! Или Василиса Коса Растрепалась Заплести Некогда! – ворчал филин, явно чем-то недовольный. – Может, бабка думает, что ты что-то украла!

– Я? Украла? – ужаснулась василиса.

– На княжеской службе все воруют, – усмехнулся филин. – Так, давай сразу определимся. Мы взятки берем или нет? Так, на будущее? Вдруг предложат! Чтобы мы уже точно знали, берем или нет.

– Нет, – ответила гордая василиса, искоса поглядывая на приглянувшийся ей перстень.

Неужели она князю так понравилась, что он ей перстень жаловал?

– Нда-а-а, – протянул филин. – Голодные нас ждут годы… Так, о чем это я? А ну ешь, пока не остыло!

С кашей василиса церемонилась долго. Не любила она каши. То ли дело – пироги.

– А ты представь, что каша – это нечисть! Так что взяла и как расправилась с нею? –усмехнулся филин. – Давай, ложечка за русалку, ложечка за Лешего, пусть не подбешивает. И за покойника не меньше