не более чем насекомое. Смотришь вокруг: зеленые холмы, цветущие сады, пляж с белоснежным песком, чистейшая океанская вода… Эдем, да и только! И я – насекомое… Но бывает и по-другому. Бывает, что кто-то проявляет к тебе неожиданный интерес. Как-то кручусь я в бизнесцентре, – начал рассказывать он, заметив, что Суворин слушает его с интересом. – Я там офисную технику обслуживаю. И вдруг дергает меня какая-то дама и начинает вопросы по «железу» задавать. Худенькая такая, если не сказать сухая, лет тридцати пяти. Стрижка короткая, очки, костюмчик от Диор, но строгий. Такая вот офисная дама и голову мне «железом» морочит.

– Что ж, дамы бывают всякие, – философски заметил Панкрат. – Иногда таки-и-е, – интригующе протянул он.

– Вот именно такие! – ухмыльнулся Денис. – Без всякого перехода от «железа» она мне вдруг заявляет, что я напоминаю ей одного очень хорошего человека и что она хочет меня сравнить с ним до конца. Ну и велела прийти к ней на виллу. Я так все буквально и понял. Ну раз до конца, – продолжил он рассказ. – Подготовился.

Даже под мышками побрил. И приперся к ней на виллу в назначенное время. А чтобы жигало себя не ощущать, принес ей букет тропических роз. Приняла она меня в кабинете. За розы поблагодарила. И видно было, что тронута. Не ожидала, видно. Потом говорит, располагайся, мол тут, а я скоро буду. Ну как обычно у женщин водится. И я, чтобы времени не терять, снял с себя костюмчик и в одних стрингах на кушетке устроился. А минуты через три она заходит и с ней еще два мужика, в костюмчиках – ну прямо только от Paco Rabana. И я, как дебил, с кушетки, практически голый, на них с придурковатым видом снизу вверх взираю. Дамочка охнула и пятнами пошла. Тишина гробовая возникла. Я сидел так целую минуту. Потом совсем обиделся. Встал и говорю: «Французами еще называетесь! Не видите, что ли, что человек в неприятную ситуацию попал?»

– А что потом? – спросил с интересом Суворин.

– Потом я оделся и ушел. И назад меня никто не позвал. И вообще она со мной больше не общалась. А позже я узнал, что она, как приехала, с первого дня за моей работой наблюдала. Понравилось ей, что я толковый, языки знаю. Хотела на работу к себе в Париж пригласить.

– А кто были эти два мужика?

– Ее юрист и еще какое-то официальное лицо, которых она специально вызвала, чтобы оформить договор. А насчет хорошего человека она какую-то идиому французскую толкнула. А я это выражение буквально понял. Ну, в общем, на этом дело закончилось. Я даже всплакнул, напившись в тот вечер ужасно у себя в комнате.

– А почему ты не извинился? – спросил Суворин.

– Извинился? – Дэн бросил на Панкрата недоумевающий взгляд. – Я же ее скомпрометировал! Разве тут отделаешься жалкими извинениями. Спасибо, что она скандал не устроила. Меня бы в двадцать четыре часа отсюда вышвырнули.

– Надо было попробовать, – настаивал Панкрат. – Когда это произошло?

– Пять дней назад. Вчера она улетела в Париж.

– Узнай номер ее телефона. Свяжись как угодно с ней и извинись. И сделай это немедленно.

– Да что это даст?

– Увидишь, – уверенно произнес Суворин и добавил задумчиво: – „.и скандал не устроила.

– Тогда я вас оставлю?! – вскочил парень.

– Давай! – улыбнулся Панкрат. – Действуй! И потом сразу сюда. Мы тебя с Анэс ждать будем.

– Что тебе заказать? – спросил он, когда Денис наконец выскочил из бара.

– Pinot Grigio, – улыбнулась девушка и добавила: – А вы не такой, как все.

– Какой?

– Классный.

Лицо ее стало серьезным. Тонкие брови нахмурились.

Нахмурился и Суворин, который совершенно не умел принимать искренние комплименты.

Но через пару минут они уже снова смеялись, поглощая тарталетки с омарами, сдобренными каким-то очень острым экзотическим соусом, и запивая все это Grigio.

Денис появился через полчаса. Вид у него был задумчиво-торжественный.

Панкрат и Анэс молча смотрели на него вопросительными взглядами.

– Есть! – вдруг заорал Дэн и принялся обнимать Суворина. – Она дала мне на сборы всего две недели! – вопил он.

Народ в баре, привлеченный его криками, замолчал.

– Всего две недели! Всего две недели! – вопил Дэн, оставив наконец в покое Суворина и пританцовывая возле стойки.

– Can you impart news? (Может, поделишься новостью?) – спросил его какой-то парень на английском.

– Зачем новостью?! – завопил Дэн. – А вот пива на всех, пожалуйста!

Народ сразу же оживился, и барную стойку в ожидании «туака» – пива из сока пальмовых цветов – со всех сторон окружили молодые люди разного цвета кожи и разных национальностей.

– Она дала мне всего две недели! – бросился снова обнимать Суворина Дэн.

– А сколько времени ты здесь уже? – спросил Суворин.

– Три года.

– Хорошо знаешь побережье?

– Я тут все знаю.

– А фамилия Рувье тебе что-нибудь говорит?

– Этот француз живет в Bvlgari Villa с павильоном для медитаций, где проводит часа по четыре. А сейчас он в конференц-зале на сборище каком-то. Зануда ужасный. Однажды в бизнес-центре его наблюдал. Там полный набор офисной техники, которую я обслуживаю. Как он меня достал! И голос у него, кстати… – Дэн, сделав паузу, бросил вызывающий взгляд на свою спутницу, – поставленный. Наверняка от рождения у него фальцет.

Потом снова перевел взгляд на Суворина и спросил: – А что?

И тут Суворин, положившись на интуицию, рассказал ему все, что знал и думал о Рувье.

Денис оказался быстрым на подъем не только в смысле побрить подмышки, но и во многих более серьезных вещах.

– У меня есть одна идея, – произнес он, выслушав Панкрата. – Увидишь, сработает!

Глава 9

В Индонезии полно мест, не хуже острова Пасхи усеянных культовыми сооружениями из обработанных глыб, надгробных плит, столбов и настоящих столов каннибалов, где несчастную жертву забивали до смерти, обезглавливали, рубили на части, а затем, приготовив вместе с мясом буйвола, употребляли на завтрак, запивая свежей кровью из бамбуковой трубочки. Это всего лишь лучшие образцы доисторической каменной скульптуры. Но