– Как это отвратительно! – возмутилась девушка. – Он пригласил меня на прогулку, а потом бросил.

– Французы – люди непостоянные и любят легких, сговорчивых женщин. А вы, леди, наверное, из тех редких девушек, которые ждут своего принца, – философски заметил грум.

Анэс внимательно выслушала его и пару раз, чувствуя, что тот издевается над ней, даже собиралась обидеться. Но такая трактовка ситуации, в общем-то, ей понравилась. Поэтому девушка снисходительно кивнула груму и покинула конюшню.

– А хотите полакомиться живностью, которая только что прыгала? – спросил Дэн, когда все трое (он, Анэс и Панкрат) встретились, как было условлено, в маленьком ресторанчике, расположенном прямо на пляже.

Меню просто потрясло Суворина. Кроме кроликов, кур и уток, местная кухня предлагала в качестве деликатесов муравьеда, летучую лису и дикобраза.

Начитавшись меню, Суворин отказался даже от говядины. Тогда Анэс приняла волевое решение и заказала ему измельченный лед с сахарным сиропом и бобами. Но и это не пришлось ему по вкусу. Он пил имбирный чай и смотрел на водоросли, которыми было засажено все пространство от пляжа и до кромки рифа. Было время отлива, и вода ушла от берега метров на сто, обнажив грядки. Между ними брели серферы, которые еще ранним утром уплывали ловить волну, а теперь возвращались обратно.

Поел Суворин только вечером в «Dirty Duck Diner», где ему как-то по-особенному приготовили утку. Он сидел рядом с Анэс в двухэтажной беседке с видом на рисовые поля и ел хрустящую птицу с соусом и овощами. Анэс с аппетитом уплетала громадные, величиной с ладонь, королевские креветки, приготовленные на гриле с чесночным соусом. Ее прогулку верхом с Жаном Рувье Суворин оценил в пятьдесят тысяч евро, и планы девушки на будущее резко изменились. Она собиралась покинуть Бали, как только закончится контракт.

– Можно было бы еще пару лет поработать, если бы не дурацкий пояс целомудрия, – в глазах Анэс сверкнула обида.

– Что? – Панкрат вытер губы салфеткой и с изумлением посмотрел на девушку. – Какой пояс?

– А вы не знаете? В Индонезии все массажистки обязаны носить такие специальные замочки на брюках от униформы.

– Зачем? – Суворин положил салфетку и сделал глоток вина.

– Индонезия – мусульманская страна, – вздохнула Анэс. – Вы расправились со всеми своими обидчиками? – спросила она, по-видимому, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Обидчиками? – Панкрат с удивлением посмотрел на девушку.

На несколько минут в беседке повисла тишина.

– Жизнь слишком коротка, чтобы хранить обиды, – наконец произнес Суворин. – А я сделал то, что должен был сделать.

– А что вы должны были сделать?

– Расставить все по своим местам.

– И вы считаете, что место Рувье там, на дне ущелья?

– Я не толкал его туда.

– Но вы хотели, чтобы он умер?

– Я хотел заставить его почувствовать цену человеческой жизни через его собственные ощущения. А то, что произошло, то произошло. Хотя, если честно, желание убить его было огромным.

– А где Дэн? – забеспокоился он. – Он должен был подойти полчаса назад.

– Шарится по online.

– У него что, других дел нет?

– Кроме работы, нет. Это человек, у которого нет личной жизни. Он может жить в online круглые сутки. Так что для француженки Дэн – просто находка.

На лице девушки появилась растерянная улыбка, поведавшая Суворину о ее разбитых чувствах.

– А ты пробовала отвлечь? – спросил он, внимательно посмотрев на Аню.

– Конечно, – кивнула она головой. – Я просила: «Сделай одолжение, вылези оттуда, посмотри на меня, послушай, как бьется мое сердце, почувствуй, как пахнет моя кожа, как шелковисты мои волосы».

– И что?

– Что? – переспросила девушка и тут же ответила: – А ничего. Дэн соглашался и добавлял что-нибудь типа: «Тебе только витамины рекламировать».

Она прикусила нижнюю губу и замолчала. Потом задумчиво произнесла:

– Иногда он тупеет. А для меня это как ножом по сердцу. Вот так и получается…

– Грустно получается, – Суворин смотрел на девушку глазами полными тепла. – Получается, что ты – его секс без обязательств. Прости, пожалуйста, за откровенность. Но такие вещи надо знать, чтобы потом не было мучительно больно.

– Уже нет, – Аня натянуто улыбнулась и добавила: – Ты очень жесткий человек.

– Думаю, что тебя и Дэна тоже не включишь в группу слабаков. Я в этом сегодня убедился.

Аня молча улыбнулась. В глазах ее, как две огромные линзы, стояли слезы.

Глава 10

Суворин прибыл в Москву в конце августовского дня. В столице по-прежнему стояла жара. И несмотря на то, что солнце уже почти зашло, город был заполнен душным теплом, которое отдавали прогретые за день дома, тротуары и дороги. От длительного перелета у Панкрата возникло ощущение, что в последние дни он даже не жил и все происходящее с ним было сном.

Он поднял голову и посмотрел на небо. На востоке оно немного потемнело. Загремел гром. Но свежее не стало. Духота по-прежнему окутывала город, как теплое тяжелое покрывало. Облегчение наступило только в такси, где работал кондиционер.

В девять вечера Суворин, проверив почтовый ящик, был уже дома. В квартире царил легкий беспорядок, оставленный им самим. Но было чисто, и ничто не наводило на мысль о том, что кто-нибудь рылся в его вещах. Это сняло напряжение, которое росло по мере того, как Суворин приближался к дому, входил в подъезд и потом в квартиру. Теперь он мог расслабиться и даже перекусить. В холодильнике обнаружились упаковка с яйцами, банка с тунцом и два апельсина. И через десять минут Панкрат уже ужинал. Правда, без хлеба. Но такие мелочи никогда не были для него проблемой. Он быстро поел, вымыл посуду и принял душ. Поменял постельное белье и, сложив грязное вместе с влажными полотенцами и рубашками в стиральную машину, включил ее. Потом нашел под кроватью давно забытый томик Ганна.

Суворину нравились крайняя напряженность и стремительная динамика Тома Ганна. Не зря тот был поэтом движения.

«Дорога кончилась – и в грязь. Тут гонка только началась…» – пробормотал Панкрат, откинувшись на подушку, и сразу же уснул.