У моей жены, в отличие от нее, с рождения было все. Ее отецбыл руководителем крупнейших объединений, министром, вице-премьером. Всегдатолько на больших должностях. Соответственно, на родине он владел двухэтажнымособняком, огромной загородной виллой, роскошной дачей в Подмосковье, домом вПрибалтике, а в тот момент подумывал еще и о покупке дома в Ницце. Его младшаялюбимица-дочь росла «принцессой из сказки», не привыкшей ни в чем слышатьотказ. Лене для ненависти к Рахиме хватило бы одного ее происхождения. Я уж неговорю о том, что обе они были красивы, а это играет немаловажную роль вотношении женщин друг к другу.

– Никакого салюта не было, – вздохнула моя мама. – ЭтоДжапар стрелял в воздух. Кто-то ходил вокруг нашего дома, залез к нам в сад.

– Какой ужас! – Рахима испуганно оглянулась, словно ее ужесобрались насиловать. – Кто это мог быть? Грабитель? Бандит? Может быть, ихздесь целая банда?

– Нас тоже целая банда, – заявил Мухтаров. – Не нужно ничегобояться. Мы сюда никого не пустим. Дадим отпор любым местным прохвостам. Ониеще не знают, на кого напали.

Не успел он закончить своей речи, как в дверь громкопостучали. Рахима вздрогнула и инстинктивно прижалась ко мне. Лена нахмурилась.Даже моя мать тревожно посмотрела на отца. Мухтаров шагнул к столу, где лежалего кухонный нож.

– Сейчас посмотрим, кто это к нам лезет, – угрожающепробормотал он.

– Давайте позвоним в полицию, – предложила Рахима.

– Подождите. – Отец достал пистолет, чем окончательнонапугал всех женщин.

Даже Лена отступила в глубь комнаты, облизнув губы. Мухтаровглянул на отца, и тот ему кивнул, разрешая открыть дверь. Должен сказать, тамбыла настоящая дубовая дверь, обитая железом. Это вам не американскиестеклянные двери, которые можно выбить локтем. В Англии свои традиции, поэтомутам нет глазков. Мухтаров шагнул к двери и резко открыл ее. Нужно отдать емудолжное, он был человеком смелым и не стал спрашивать, кто там стучится в такуюнепогоду. Отец поднял пистолет, всматриваясь в гостей. Но его опередил возгласГулсум:

– Здравствуйте!

Отец опустил оружие. Наконец-то моя сестра с мужем сумели донас добраться, несмотря на такую непогоду.

За Гулсум стоял высокий Тудор. Он был без головного убора, иснег успел запорошить его волосы. В открытую дверь было видно, что они приехалина белом «Хаммере», припаркованном теперь на площадке.

– Гулсум! – Мать опомнилась первой и, шагнув к ничего непонимающей дочери, расцеловала ее в обе щеки.

Следом вошел Тудор, которого мама тоже поцеловала. Тудорблеснул белозубой улыбкой. По-моему, у него все зубы были искусственные. Нельзяиметь свои такие красивые и ровные зубы, как у голливудских актеров. Онпригладил пышные волосы, уже успевшие немного намокнуть, снял куртку, помогснять пальто Гулсум, затем подошел к моему отцу.

– Здравствуйте. – По-русски Тудор говорил хорошо, но снекоторым акцентом, характерным для румын и молдаван.

– Добрый вечер. – Отец убрал оружие, и это не укрылось отнаблюдательного взгляда Тудора.

– Вы ждали налетчиков? – усмехнулся он, удивленно поднявброви. – Или хотели нас напугать?

– Кто-то ходил вокруг дома, – пояснил отец. – Мыбеспокоились за наших женщин.

– Какой-нибудь несчастный безработный, решивший проверить отдаленныйдом, – предположил Тудор. – Такие есть в любой стране. Но он наверняка уйдет,если поймет, что в доме столько мужчин. Добрый вечер, Ильгар, здравствуйте,Рахима! Мне так приятно вас видеть.

Он поцеловался с моей женой, потом со мной. Я немного ревнивоотносился к его поцелуям. Со стороны было очень заметно, как в его присутствииРахима сразу же менялась. При нем она прямо млела. И с удовольствием с нимцеловалась. Вообще-то я не видел, чтобы она с кем-то еще целовалась, даже сосвоим отцом. А тут такая идиллия! Но я улыбнулся и тоже подставил ему щеки.Тудор был надушен каким-то новым парфюмом, на мой вкус, приторным, но такойдолжен нравиться женщинам. Про себя я даже отметил, что нужно будет узнать, чтоэто за парфюм.

– Господин Мухтаров, как приятно, что вы проведете Рождествос нашей семьей. – Тудор умел говорить приятные вещи. Поздоровавшись с Салимом,он подошел к его жене. – Рад вас видеть. – Тудор умудрился это сказать такимобразом, словно спросил, когда именно сможет с ней переспать.

Лена томно улыбнулась, протянула ему руку. Он поцеловалсупруге Мухтара руку, задержав ее на секунду больше, чем дозволено правиламиприличия. Но Лене, кажется, понравилось такое внимание.

«Какая дрянь!» – подумал я, взглянув на отца. Но он былспокоен, его вообще трудно было вывести из себя.

Гулсум подошла ко мне. Я люблю мою сестренку, в детстве мыочень дружили. Но после ее неудачного первого брака она изменилась. Оченьсильно изменилась. Неродившийся ребенок сделал Гулсум какой-то жестокой,раздражительной, холодной. Она обняла меня, чуть коснувшись моей щеки. И так жепоздоровалась с Рахимой. Я понимаю, что она перенесла с мерзавцем первым мужем.И позор, который ей пришлось пережить после развода. В нашем восточном обществепозор при любых обстоятельствах выпадает на долю женщины. Даже если муж, скоторым она развелась, был наркоман и сукин сын. Даже если из-за него она несмогла родить здорового ребенка и у нее случился выкидыш. Все всё равно всегдабудут считать, что это она не смогла родить в силу собственных физическихотклонений, что это она не смогла жить с мужем и терпеть его бесчинства.Женщина на Востоке – это вам не Хиллари Клинтон, которую боялся еемуж-президент. На Востоке другие обычаи и другие нравы.

– Ты не принес подарки, – напомнила Гулсум Тудору, все ещедержавшему руку Лены.

Он повернулся, сверкнул своей голливудской улыбкой и пошел кдвери.

– Оденься, – крикнула ему мать.

Но Тудор только весело махнул рукой, вышел из дома и черезминуту вернулся с большим красным мешком, похожим на мешок Деда Мороза. Закрывза собой дверь, он засмеялся:

– Ужасная погода. Кто бы мог подумать, что на Рождествоздесь будет так холодно. Гулсум, раздавай подарки… – Тудор запустил руку вмешок и стал доставать оттуда разноцветные коробки, красиво перевязанныепестрыми ленточками.

Каждому из присутствующих досталось по такой коробочке.Нужно было видеть, какую бижутерию он подарил женщинам! Я знал этот магазин«Александр», находящийся рядом с Вандомской площадью. Там торгуют бижутерией поцене хороших бриллиантов. Любая заколка стоит не одну сотню евро. Это один излучших магазинов бижутерии в мире и один из самых дорогих. Вот там он иприобрел «небольшие сувениры» для наших дам. Это он сам так сказал, но былозаметно, что все три женщины остались очень довольны, даже моя мать.