class="p1">– Эрдбехютер, убить Бедекта должна ты. Задача Унгейста заключается лишь в том, чтобы подстраховать тебя, если ты не сможешь этого сделать.

– Я смогу, – ответила она, бросив полный ядовитой ненависти взгляд на Унгейста.

Краху было все равно, в каких отношениях они находятся, – до тех пор, пока они выполняли его приказы.

Унгейст явно собирался поспорить, но Крах взглядом заставил его замолчать.

– Такова воля вашего бога.

Все склонили головы в знак согласия.

– Вы трое приближаетесь к Вершине. Вы нестабильны. Безумие может полностью завладеть каждым из вас в любой момент.

Взгляды трех пар глаз встретились с его взглядом, и он не оставил им возможности не согласиться.

– Но этого не произойдет. Ваше служение Моргену защищает вас. Пока вы исполняете волю нашего бога, вы в безопасности. Но стоит вам хоть в чем-то подвести его, ослушаться моих – его – приказов, и вы лишитесь этой защиты.

Он завладел ими. Это было легко, намного легче, чем при жизни.

«Мое могущество как гефаргайста растет».

Когда тот из них, кто выживет, вернется в Зельбстхас, настанет время обратить его внимание на Кёнига. Человек должен пасть, чтобы Крах мог занять его место, снова стать реальным. А до тех пор жалкий мерзавец ему еще пригодится. Если что-то пойдет не так, все шишки повалятся на Кёнига. И Крах все еще нуждался в нем, чтобы действовать в физической реальности.

Теократ вывел гайстескранкенов из комнаты, оставив запертого в зеркале Краха в одиночестве.

Даже если троим гайстескранкен не удастся убить свою жертву, настроить Моргена против теократа не составит никакого труда.

«Моя тюрьма – мои крепость».

Морген решит, что оказывать влияние на происходящее – за пределами возможностей Краха, и обвинит во всем Кёнига.

Но влиять на происходящее можно разными способами.

Глава седьмая

За то время, что пройдет с того момента, когда вы впервые увидите, что Отражение не повторяет ваши действия за вами, и до того мига, как вас, кричащего, затащат в зеркало, вы не познаете ни минуты покоя.

Им Шпигель, зеркальщик

Бедект и Цюкунфт заняли столик в таверне «Ляйхтес Хаус» в Зельбстхасе. Штелен села бы напротив, чтобы иметь возможность наблюдать, что происходит у Бедекта за спиной. Цюкунфт же села рядом с ним. Она даже стул придвинула почти вплотную, и тепло ее тела опаляло его руку. Если бы он отодвинулся, она бы спросила почему, и поэтому он оставался на месте, чувствуя себя крайне неуютно и непрерывно потея, хотя нельзя было сказать, что в таверне было так уж жарко.

Цюкунфт не обращала на него никакого внимания. Судя по всему, она даже не подозревала, что поставила старого воина в неловкое положение. Она сидела, сгорбившись, над зеркалом, которое купил Бедект. Себе она купила новую рубашку и платье, более подходящие для прохладной погоды и не испачканные в крови. И то и другое – такого же зеленого цвета, как и платье, что она носила в Послесмертии.

– Ты их видишь? – спросил Бедект.

– Шшшш…

Когда он отослал Вихтиха и Штелен, собираясь свалить из Послесмертия, он велел им встретиться с ним здесь, в этой таверне, предположив, что ее аналог существует в Послесмертии. Это была единственная таверна в Зельбстхасе, известная ему. Если Морген собирается отправить их в погоню за Бедектом, то именно здесь он, скорее всего, их и перехватит.

«Пытаться предсказать поведение безумцев, опираясь на здравый смысл, – безумно само по себе».

Знание, где и когда они выйдут из Послесмертия, не имело решающего значения для плана Бедекта, но избыток информации никогда не повредит, в отличие от нехватки.

«Если они не придут сюда, ты так и не узнаешь, идут они по твоему следу или нет».

– Нашла, – сказала Цюкунфт, не отводя взгляда от зеркала. – Они будут здесь завтра.

Бедект удовлетворенно ухмыльнулся, показав обломки зубов. Как по заказу! Подавшись вперед, он заглянул Цюкунфт через плечо. В зеркале кружились разноцветные смутные фигуры, ничего полезного он среди них не заметил.

– Выглядит так, словно кто-то насрал кровью в водоворот, – сказал он.

Цюкунфт фыркнула.

– Я вижу только то, что она хочет, чтобы я увидела.

Опять эта загадочная «она». Бедект решил не переспрашивать. Она все равно ему не скажет. Однако то, что зеркальщица считает, что в зеркале есть кто-то еще, кто контролирует то, что она видит, не предвещало ничего хорошего.

– А мне она позволит увидеть то, что показывает тебе?

Цюкунфт прикусила нижнюю губу, взглянула на Бедекта.

– Я спрошу.

Она ничего не говорила. Бедект ждал, глядя в зеркало.

– Симпатичный ли он? – спросила она. Бросила еще один взгляд на Бедекта, рассмеялась и снова сосредоточилась на зеркале. – Нет, не думаю.

Пока она всматривалась в зеркало, внимательно прислушиваясь к чему-то, чего он не мог слышать, Бедект заказал еще одну пинту, четвертую. Эль в Послесмертии никогда не был таким вкусным. Цюкунфт заказала всего одну кружку пива и до сих пор не прикоснулась к ней. Мысль, что хорошее пиво так и останется не выпитым, беспокоила его.

– Я что? – удивленно спросила Цюкунфт у зеркала. – Нет. Посмотри на него как следует. Он же старый.

– Спасибо, – сказал Бедект.

– Он напоминает мне о… нет, я знаю, что он никогда таким не был. Больше похож на то, каким мог бы быть папа.

«„Папа“? Черт возьми, нет».

– Забудь, – сказал Бедект. – Не нужно мне видеть, что там, в зеркале.

Цюкунфт повернула зеркало так, чтобы Бедект мог лучше видеть отражающую сторону.

– Она говорит, что ей есть что тебе показать.

– Зачем?

– Я думаю, это проверка, – ответила Цюкунфт.

«Свихнуться можно. Меня проверяет какая-то сущность, про которую эта сумасшедшая девчонка думает, что видит в зеркале».

– Показывай.

Поверхность зеркала вспенилась водоворотом крови, дерьма и рвоты. По мере того, как он всматривался, расплывчатые неверные силуэты приобретали форму. Он увидел сломанные конечности, искривленные под невозможными углами, торчащие из истоптанной грязи. Глаза, яркие и голубые, смотрели на него. Морген.

«Я знаю, что это».

Жирный Поработитель пытал мальчика, пытаясь сломить волю бога.

– Это прошлое, – сказал Бедект.

– Нет, она видит только будущее.

– Я видел это раньше.

Цюкунфт покачала головой и повернула зеркало к себе. Уставилась в него.

– Есть семья. Банда гайстескранкен – их возглавляет зеркальщик, который думает, что говорит через свое зеркало с Единым Истинным Богом – поймает их. Гайстескранкен заставят отца смотреть, как они насилуют и убивают его жену и сына.

– Единый Истинный Бог? – Бедект припомнил, как слышал что-то такое давным-давно в Гельдангелегенхайтене.

– Они Тойшунг, – сказала она так, как будто это все