– Я назову его Прахтих, – сообщила она. – Как ты назовешь свою?

– Говна Кусок.

Цюкунфт поджала губы, словно обдумывая его ответ. В конце концов она кивнула и сказала:

– Отличное имя.

– У нас не так много денег, чтобы как следует закупиться провизией, – сменил тему Бедект. – Придется охотиться.

– А я-то думала, зачем ты купил короткий лук, – сказала Цюкунфт. – Ты хороший стрелок?

Ни в коем случае Бедект им не был. Чертовы луки он ненавидел всей душой. Чаще всего они ломались еще до того, как он успевал кого-нибудь пристрелить, или тетива отсыревала, или же растягивалась. Тот, который купил Бедект, выглядел скорее как гнутая палка, чем как настоящий лук, но стрелять из него можно было. Стрелами к нему – просто заточенными палочками – можно было бы убить разве что тощего кролика. Притом хотелось бы прикончить его одним выстрелом; мысль о том, чтобы гоняться за раненым животным, не вызывала у Бедекта никакого энтузиазма. Однако настоящий лук и стрелы с железным наконечником были им не по карману.

– Я буду охотиться, – сказал Бедект. – А ты – готовить.

– Я? Почему?

– Я думал…

– Думал что? – с самым безмятежным видом переспросила она.

– Готовка – это занятие для женщин.

Она наклонила голову набок, рассматривая его, как будто он был чем-то неприятным, во что она только что вступила.

– Ты знаешь, как построить дом?

– Что? Нет.

– Но это занятие для мужчин.

– Я не из таких мужчин.

– Ну, а я не из таких женщин.

Бедект решил не уточнять, из каких же она тогда женщин.

– Значит, я буду охотиться, потрошить добычу и готовить еду?

– Ага.

– А ты?

– Я буду смотреть, – она мило улыбнулась. – И критиковать твою стряпню. Если речь идет о красном мясе, я предпочитаю среднюю прожарку.

– Ты умеешь разводить огонь?

Цюкунфт подняла руку, изящно наклонила кисть.

– Нужно позвонить.

Она сделала вид, что трясет маленьким колокольчиком.

– Что?

– Придет слуга, и тогда нужно приказать ему развести огонь.

Она шутит, что ли? Бедект понятия не имел. Он ничего не знал о ее прошлом. Цюкунфт вполне могла происходить из богатой и состоятельной семьи. Это, безусловно, многое объяснило бы.

Стражники-жрецы Геборене у южных ворот дали им выехать из города, не задав ни единого вопроса, и, судя по всему, даже обрадовались тому, что такие гости, как Бедект и Цюкунфт, покидают их город.

Южная дорога вела в Унбраухбар, дерьмовую дыру на готлосской стороне Флусранда. Однажды Бедект уже там бывал. Именно в Унбраухбаре ему пришло в голову отправить свою жалкую банду – если Штелен и Вихтиха можно назвать бандой – в Зельбстхас для того, чтобы выкрасть ребенка – будущего бога Геборене. План состоял в том, чтобы теократ выкупил мальчика за кругленькую сумму. Как и в случае с большинством планов Бедекта, воплощение сильно отличалось от задумки. Украсть мальчика им удалось, однако во время побега из города Бедект чуть не умер. И это было только начало. Вихтих, эгоцентричный идиот, решил использовать Моргена, чтобы осуществить свою мечту стать величайшим фехтовальщиком в мире, и пытался манипулировать им. Затем, вместо того чтобы попытаться выкупить мальчика, теократ Геборене послал своих наемников убить его. При этом погиб Вихтих, но Морген, применив те силы, которые ему давало его личное безумие – Бедекту страшно было даже думать, какие неврозы бушуют в разуме мальчика, – вернул фехтовальщика из Послесмертия. После чего Штелен предложила двинуть на юг, проявив противоестественную для себя доброту. Но тогда, при виде Вихтиха – живого, пусть и в очередной раз запутавшегося в его мелких гефаргайстских махинациях, в голове Бедекта зародилась идея.

Смерть, знал Бедект, не за горами. Он умер еще в Найдрихе, во время похищения ребенка – будущего бога. Морген воскресил его из мертвых. Увидев, как еще кого-то вернули в мир живых, зная, что это возможно, Бедект, не дожидаясь момента, когда он сам снова погибнет, начал строить планы собственного возвращения из Послесмертия.

Теперь все зависело от этой женщины, от этой зеркальщицы. Какой бы здравомыслящей она ни казалась, Бедект напоминал себе, что это не так. Она была сломленной сумасшедшей. Она была безумна. Она верила в невозможное, и ее безумие воплощалось в реальность. Все ее бредовые идеи касались зеркал. Бедект гадал, означает ли это, что она является коморбидиком и, вероятно, тогда уже приближается к Вершине, или все ее идеи аккуратно вписывались в классификацию зеркальщиков.

Первой частью его плана было найти зеркальщика, который будет верить, что зеркала являются воротами между жизнью и Послесмертием. Бедект ожидал, что на поиски уйдут месяцы или даже годы. Он еще и неделю не был мертв, когда Цюкунфт заявилась к нему.

– Я – та, кого ты ищешь, – сказала она.

Думая, что она шлюха – и на удивление симпатичная, – он сделал довольно непристойное предложение. Она засмеялась и объяснила, что знает будущее и может привести его к зеркальщику, чье зеркало ведет в мир живых.

– Я могу привести тебя к тому, что ты ищешь, – сказала она. – Я могу показать тебе, как исправить ущерб, который ты нанес.

Откуда она знала? Он потребовал от нее подробностей, и она улыбнулась той загадочной улыбкой, которой улыбаются женщины, когда знают больше, чем ты, и хотят тебе это показать. Несколько раз он успевал перехватить ее взгляды – Цюкунфт исподтишка наблюдала за ним.

Бедект спросил, почему, если ей известен такой зеркальщик, она сама все еще находится в Послесмертии, но Цюкунфт снова отказалась отвечать. Пришлось закрыть тему – да и у него не было особого выбора. Но это не означало, что он успокоился. Что она искала для себя в этой авантюре? Зачем она его нашла? Почему она предложила свою помощь? Мотивы были важны, но она отказалась обозначить свои. Хотя, надо признать, он и о своих не особенно распространялся. Казалось, ее это и не интересует. Она никогда не спрашивала, никогда не пыталась выведать его собственные мотивы, почему он в это все ввязался. Означало ли это, что они были ей уже известны – или что ей это безразлично? Ни один из этих вариантов Бедекту не нравился.

Их отношения менялись по ходу общения. Когда до Бедекта дошло, насколько она молода, его начали мучить сомнения. Она была ребенком, а люди, оказавшиеся рядом с ним, как правило, умирали. «Как правило?» Бедект не смог припомнить ни единого человека, который остался бы в живых после того, как связался с ним. На этот раз, поскольку его противником был бог, Бедект логично предположил, что смерть будет рыскать