Таня, которая работала воспитателем в их садике. Она рассказывала ей о новых веяниях в мире моды, о популярных исполнителях и делилась всякими сплетнями местного масштаба. Она-то и познакомила Иру с друзьями своего парня Антона. Нормальные пацаны. А вот один из них, Сергей Пирогов, ей понравился. Не красотой, конечно. Что-то было в нём такое… Только шрам на весь лоб чего стоил! И он, как ей показалось, тоже проявлял к ней интерес. Но как-то по-особенному: вроде больше, чем друг, но и не жених.

После работы Ира с радостью бежала к нему домой. Чаще всего Сергей приходил позже, и она ждала, забравшись с ногами в кресло, представляя себя женой, ждущей мужа с работы. Ира уже давно навела порядок в квартире, насколько это было возможно в помещении в восемнадцать квадратных метров, где требуется хоть какой-то ремонт. Принесла из дома кое-что из посуды, пару небольших кружевных скатерок и так, по мелочи, отчего в квартире появилось некое подобие уюта. Были ещё занавески на окно. Сергей сказал, что надо сверлить дырки в бетоне. Даже принёс старую стремянку. На этом его пыл пропал. И теперь эта лестничка стояла у окна и портила и без того унылый вид.

Вот тут-то, с появлением в её жизни Сергея, и пригодились наряды, подаренные заведующей! И Танюше спасибо за то, что научила пользоваться косметикой. Даже соседи делали комплименты: «Иринка-то наша как повзрослела! Прям красавицей стала!» – перешептывались бабушки за её спиной, но так, чтобы девушка это слышала.

Даже Стёпа Сверчок, бывший одноклассник, сосед по подъезду, который, кроме как Овцой, никак не называл, стал уделять ей внимание: «Привет, Ирка, приходи вечером. У меня праздник сегодня, – что-нибудь придумывал он на ходу. – Выпьем, музон послушаем!»

Это поначалу было. Предлоги разные, а финал один – «выпьем», «послушаем»…

Затем пошли угрозы: «Опять к своему хахалю (в его исполнении это звучало по-иному) собралась? Увижу вас вдвоём – ноги поотрываю! Обоим!»

Ира только смеялась. Потому что сил у Сверчка максимум на пару затяжек хватит! А ведь был он когда-то нормальным мальчишкой, с первого до пятого класса вместе в школу ходили, во дворе играли. Общие интересы были: книгами обменивались, он филателией увлекался, коллекцией хвастался. Потом Стёпа связался со старшаками, курить стал, дальше – выпивать. Впрочем, чему удивляться: в семье все алкоголики – и родители, и бабушка, и старший брат, пухом ему земля! Жалко Стёпку, но не нынешнего, а того, из детства: белобрысого мальчишку – весёлого, суетливого, болтливого…

Отцу Ира не рассказывала о своём положении: страшно! Понимала, что надо, но откладывала на потом. До первого удобного момента. А Тамаре Михайловне, заведующей, она сказала.

Боже, как она отреагировала! Сперва побледнела, потом покраснела. Вскочила со стула, открывая и закрывая рот, не произнося ни слова. Потом опять уселась на место.

Ира, пытаясь её успокоить, сказала, что сделает аборт и поэтому её какое-то время не будет на работе. Но получилось наоборот: заведующая расплакалась. Кое-как успокоившись, вытерла глаза платочком, открыла выдвижной ящик стола, достала и положила под язык таблетку и, рассасывая, долго смотрела в окно, куда-то вверх, на небо. Покопавшись в том же ящике, взяла оттуда чёрно-белую фотографию, улыбнулась, проведя по ней рукой, как бы поглаживая изображённую на ней девушку, и потом уже строго посмотрела на Иру:

– Девочка моя, не вздумай! Никаких абортов! Забудь про это! Ты у гинеколога была?

Ира утвердительно кивнула.

– Что она сказала?

– А что она могла сказать? Объявила, что я беременна, – смущенно пожала плечами девушка. – Спросила ещё, буду ли я рожать или аборт делать? А я и сама ещё не решила.

– Вот что, Ира, ты с решением не торопись! – Тамара Михайловна на секунду задумалась. – Давай так: съездишь в первый роддом, это на Ленинском проспекте, там у меня хорошая знакомая работает, отличный доктор! Она тебя посмотрит, возьмут анализы, возможно, дополнительные обследования проведут. И главное – никого больше не слушай, только её, понятно? И время не тяни, завтра же с утра поезжай. Приедешь, спросишь Аллу Григорьевну, тебя проводят.

Ира поблагодарила Тамару Михайловну и вышла из кабинета. На душе сразу стало спокойно. О своей беременности она решила никому пока не рассказывать: ни отцу, ни Тане. Вот завтра всё решится, и тогда…

Ира не видела и не слышала, что как только она вышла от заведующей, та набрала чей-то номер и стала просить человека на том конце провода об одной услуге…

Встретили Иру в «единичке» хорошо, как будто ждали. Она только в дверь вошла, медсестра из приёмного покоя окинула её взглядом, улыбнулась, спросила имя, переодела в больничный халат и, позвонив кому-то, повела в отделение.

Алла Григорьевна, гинеколог, приветливая женщина примерно одних лет с Тамарой Михайловной, спросила о здоровье, о родственниках, кто отец будущего ребёнка и как он относится к её беременности. Потом был осмотр, взяли анализы, измерили давление, рост, вес. В общем, сделали всё, что нужно в таких случаях, но для поступления в стационар! А ей-то зачем? Нет, конечно, ей льстила такая забота. Непривычно было после посещения местной поликлиники.

Потом Ира сидела в ординаторской и пила чай с печеньем. Порой, когда открывалась дверь в коридор, из каких-то палат доносился плач новорожденных. Ира в этот момент замирала, сердцебиение учащалось, хотелось подскочить и бежать успокаивать малыша.

Примерно через час в ординаторскую вошла Алла Григорьевна с кипой бланков в руках. Какие-то из них она рассортировала и разложила на столе, а несколько бумажек остались у неё в руке.

– Ну, как ты? – спросила она, мельком взглянув на девушку, и стала рассматривать бланки.

– Спасибо большое вам, всё очень хорошо! – довольно улыбаясь, ответила Ира поставив пустую чашечку на стол.

– Рассказывай, что решила? Как видишь своё будущее?

– Ох, не знаю, Алла Григорьевна! Страшно мне. За ребёнка моего страшно! Что я смогу ему дать? Ведь у меня ни образования, ни работы толковой… И помочь мне, если что, некому. Папа… Вряд ли. Бабушка – та в Северске. Конечно, она будет рада мне… наверно. Вот если бы Серёжа что-то определённое сказал! А так…

Доктор какое-то время молча рассматривая Иру, изредка заглядывала в бланки анализов, покусывая губы.

– В общем, так, Ира, анализы у тебя хорошие, но… Видишь ли…

У девушки ускоренно застучало сердце: «О боже! Что не так?! Алла Григорьевна, пожалуйста, не тяните!»

Доктор уже было открыла рот, но в это время в ординаторскую заглянула медсестра.

– Алла Григорьевна, вы меня искали? Я в процедурке была.

– Да, Вера, спустись, пожалуйста, к Вике и спроси,