– И лошадях, – шепнула Софи, запрокидывая голову, когда он поднял ее на ноги и провел пальцем по линии ее подбородка.

– Знаете, у меня есть и другие навыки, – сказал он.

Она кивнула, сосредоточившись на мягком прикосновении его руки и стараясь сдержать острое желание прижаться к нему. Спустившись вниз, его пальцы скользнули по ключице и остановились у выреза платья.

– Я должен проводить вас домой, – продолжил Макс спокойным, почти равнодушным голосом.

– Уже? – не удержавшись, спросила она, и его пальцы двинулись к центру, пока не остановились в самой нижней точке ее декольте.

– Возможно, вам действительно не стоит оставаться со мной наедине.

– Почему? Что может случиться? – Софи едва выговаривала слова, все ее чувства были прикованы к мягкому прикосновению его руки.

– Потому, – мягко произнес Макс.

Его рука скользнула вверх и спустила платье с ее плеча. Легкая дрожь от его прикосновения пробежала по всему телу Софи, пробуждая чувства. Она вдруг ощутила те части своего тела, на которые почти никогда не обращала внимания: изгиб внизу спины, внутреннюю поверхность бедер. Они напряглись, ожидая его прикосновений. Софи закрыла глаза, чтобы ничто не нарушало этих волнующих ощущений. Забыв обо всем, она шагнула к Максу, и ее руки легли ему на грудь с ощущением неизведанного могущества. Они чувствовали все, что скрывалось под крахмальной тканью его сорочки, – жар его тела, силу его стальных мышц. Когда Макс сжал ее запястья, Софи попыталась вырваться, но он держал их крепко. Потом он сделал шаг назад.

– Довольно.

Веселый тон его голоса осадил ее, словно пощечина, и Софи вспыхнула от стыда. Внутри кипело негодование. Как несправедливо подвести ее на грань чего-то неизведанного и волнующего, а потом оттолкнуть, словно безмозглую куклу. Она резко повернулась и пошла к выходу.

– Мне надо идти.

Макс кивнул, открыл перед ней дверь и пошел следом. Они не сказали ни слова, пока не дошли до дома ее тети, и Ламбет не открыл им дверь. После секундного колебания Макс отступил назад.

– Объявление выйдет в завтрашних газетах. Вечером мы с Хетти заедем, чтобы забрать вас к Сефтонам.

– Очень хорошо, ваша светлость, – любезно ответила Софи и вошла в дом, гордая своим показным спокойствием, за которым научилась скрывать бурлящие чувства. Еще немного – и она станет такой же, как другие лондонские мисс, соперничавшие за его внимание.

Макс закрыл дверь в кабинет и подошел к письменному столу. За эти три дня накопилась масса дел, а как только выйдет объявление о помолвке, его начнут постоянно отвлекать. Лучше поработать сейчас. Он взял первое письмо из пачки корреспонденции, оставленной для него секретарем.

В последнее время он завел дурную привычку позволять себе отвлекаться. Причем в самые неподходящие моменты. Еще одно негативное следствие помолвки. Владельцу судоходной компании, с которым он заключал договор, пришлось дважды за время встречи привлекать его внимание. Такое поведение было непростительным. Новая привычка вспоминать свидания с Софи и прокручивать их в голове с обескураживающей живостью постоянно отвлекала его от дела.

По дороге в Лондон Макс дал себе слово взять себя в руки. До свадьбы надо держать дистанцию, сосредоточиться на том, чтобы помочь ей как можно легче войти в его мир. Но уже в первые полчаса после возвращения его решимость чуть не дала трещину. У него хватило здравого смысла не ответить на ее соблазнительно невинное приглашение, но он не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. И то, что это желание не оставляло его с тех пор, как три дня назад он вышел из гостиной ее тети, не могло служить извинением. Но Софи казалась такой беззащитной в своей попытке скрыть разочарование неоднозначной реакцией ее семьи.

Макс ощутил всплеск сожаления. Удивительно, как ей удалось сохранить способность к сочувствию, притом что ее родным явно не хватает сердечности. Впрочем, возможно, он к ним несправедлив. Нельзя поддаваться порыву ограждать ее от любых трудностей. В следующие месяцы Софи придется иметь дело с проблемами, среди которых отношения с семьей будут наименьшей. Он не сможет бросаться на ее защиту каждый раз, когда заметит обиженный взгляд, прячущийся за улыбкой. Софи сильна и умна, она справится.

По крайней мере, Макс на это надеялся. При необходимости Софи могла вести себя с достоинством, хотя он сомневался, что ей удастся в полной мере обуздать свою импульсивную, страстную натуру и укротить свое необычное чувство юмора. Сейчас все это казалось ему восхитительным, но не было ли это сродни тому, что привело к катастрофе Серену? Импульсивность, неспособность подчиняться, чувственность, которую она не могла или не хотела смирить…

Конечно, они разные. Макс не мог представить Серену разговаривающей с собакой или защищающей неуклюжего мальчика. Но от этого проблемы с поведением никуда не девались. Конечно, он уже не может отступить, но он должен сделать все возможное, чтобы Софи изменила свое поведение в соответствии с новой ситуацией. А значит, он не может поощрять ее желание поддаться искушению каждый раз, когда…

Макс взглянул на письмо, которое держал в руках, и, чертыхнувшись, положил его на стол. Бесполезно. Надо пойти к Джексону и хоть немного сбросить напряжение. Только тогда он сможет работать.

– Леди Сефтон очень мила, так что насчет нее вам нечего беспокоиться. Графиня Ливен язвительна, но это тоже не должно вас волновать, просто постарайтесь держаться как можно мягче и потерпите, пока она не перейдет к следующей жертве. Миссис Драммонд Баррел нам надо по возможности избегать. Леди Джерси без ума от Макса, но, к сожалению, ее нет в городе, так что сегодня ее можно не считать…

По мере того как Хетти давала Софи краткую характеристику персонажей высшего лондонского общества, перед которыми ей предстояло предстать, Макс наблюдал, как то и дело меняется ее лицо, выражая то радостное любопытство, то испуг, граничащий с ужасом. Как бы ему ни хотелось, они не могли избежать этого испытания. Обычно молодых девушек из провинции свет практически не замечал, если только они не могли похвастаться исключительной красотой или богатством. Но после того, как в утренних газетах вышло объявление об их помолвке, Софи ждало что угодно, только не отсутствие внимания. При всем желании они с Хетти не могли полностью оградить ее от любопытства и даже злобы. И все же Макс надеялся, что та внутренняя сила, которую он чувствовал в ней, поможет Софи справиться с этим легче, чем большинству других женщин.

Она не казалась ему слишком взволнованной, если не считать того, что она избегала смотреть на него. Но в свете тех фантазий, что мелькали у него в голове с того момента, когда он увидел ее в этом очень соблазнительном платье, Макс был даже рад, что ему не приходится встречаться с ее выразительным взглядом. Дополненная фантазией реальность распаляла его похоть, и ему то и дело приходилось напоминать себе, что у него еще нет права давать волю своим желаниям. А ему так хотелось снять с нее это модное платье, которое было слишком открытым, чтобы не нарушать его душевного покоя. У себя в Эштон-Коув она наверняка никогда не носила ничего подобного.