Хуже всего ей становилось, когда она пыталась представить, о чем сейчас думает Макс. Не гложет ли его сожаление о своем поспешном шаге. Но потом он представлялся ей лежащим в постели, в темноте, и Софи беспокойно ворочалась, словно пыталась найти его горячее крепкое тело. Наконец она со стоном поворачивалась лицом вниз, пряча его в комковатой подушке, и умоляла свое сознание дать ей уснуть. Казалось, где-то в глубине ее существа проснулось что-то такое, о существовании чего она даже не подозревала, и теперь оно стремительно набирало силу.

Дверь в гостиную открылась, и Софи встрепенулась в надежде и страхе, что это Макс. Но это оказался всего лишь Гаскил, который поставил перед Хетти поднос с чаем.

– Макс постоянно ездит по каким-то делам, – объяснила Хетти, разливая чай. – В этом отношении он такой же деловой, как папа. Но папа не стал бы сам ездить в Сити или в Саутгемптон. Не из-за лени, как некоторые другие джентльмены, а из гордости. Свои обязанности он ставил превыше всего. Папу очень разочаровало, что у него так много дочерей и всего один сын. Как будто это был его личный промах. И бедную маму тоже. Думаю, я довершила его разочарование, поскольку после меня у мамы возникли проблемы со здоровьем, и она больше не могла иметь детей, что лишило их шансов обзавестись еще одним мальчиком. Они были слишком хорошо воспитаны и никогда ничего не говорили, но мы все понимали. Представьте, какая ответственность легла на Макса. Особенно учитывая, что мой старший дядя, который является наследником Макса, совершенно без царя в голове.

Софи пила чай и слушала, что говорит Хетти. Герцогиня уже не в первый раз снабжала ее некоторыми сведениями о жизни в Харкоте и многочисленных обязанностях Макса. И совершенно очевидно, рассказывала об этом не случайно. Хетти готовила Софи к новой роли и, надо отдать ей должное, делала это в приятной манере.

– Они хорошо ладят? Макс и его дядя?

– О господи, конечно. Мортимер очень мил, как и его сын, кузен Барнаби. Но оба совершенно ненадежны, если только дело не касается садоводства. Макс более близок с другим дядей, Чарльзом. Я вам о нем рассказывала, верно? Он художник. Чарльз нам как отец. Если он не путешествовал по миру и не уезжал в Лондон, то все время проводил с нами в Харкот-Холл. Думаю, он вам понравится. А вы наверняка понравитесь ему. Он был категорически против того, чтобы Макс… – Хетти резко осеклась и наклонилась вперед, чтобы взять бисквит. – Ладно, это всякая семейная ерунда. Лучше скажите, не получали ли вы известий от ваших родных.

Софи задумалась, гадая, что собиралась сказать Хетти, но спросить было бы невежливо. Она кивнула:

– Сегодня утром я получила письмо из дома. Пришлось немного повозиться, чтобы разобрать его, потому что не только мама и папа, но мои сестры и один из братьев непременно хотели высказать свое мнение и их строчки перепутались, как тропки перепуганных муравьев. Отец высказывает осторожное одобрение и опасение, связанное с моей чрезмерной живостью, и предупреждает, что я не должна считать свою помолвку вознаграждением за свое поведение. Мать рада тому, что нашелся претендент, которого я не отпугнула. И если бы она знала, что я дожидаюсь герцога, то не стала бы утруждать себя, знакомя меня с лучшими молодыми людьми Северного Девона. О том, что написала моя сестра Августа в отношении замужества, я не стану вам рассказывать, потому что это слишком тягостно. Мэри пишет, что залог счастливого брака – это всегда позволять мужчине думать, что в споре он одержал верх. Возможно, это полезный совет. Джордж – один из моих братьев – настроен позитивно. Он пишет, что слышал про Макса, что он блестящий наездник и мастер работать кулаками, как все завсегдатаи боксерского салона Джексона. Джордж рад, что я выхожу замуж не за какого-нибудь жеманного денди, но больше всего гордится тем, что я побила рекорд кузена Артура, и он выиграл пари, а Артур и тетя Серафина посинели от злости.

По ходу ее рассказа у Хетти несколько раз вырывался смех, и Софи, которая утром читала письмо без особого удовольствия, тоже стала смеяться. Каким-то образом разговор с Хетти поставил все на свои места.

– О, дорогая, – задыхаясь, сказала Хетти. – Мне жаль… но это такая нелепость. И вы уж меня простите, но ваша мама рассуждает совсем как моя…

– И это пугает, – раздался голос Макса, стоявшего на пороге и смотревшего на них. – Что вас так развеселило?

Софи почувствовала знакомую волну жара, которая всегда сопровождала его появление. Это напомнило ей прямо противоположное ощущение, когда ныряешь в холодную воду залива. Сначала шок, а потом тело привыкает к холодной воде, и напряжение спадает, но всегда не до конца.

– Макс! Как хорошо, что ты вернулся! – воскликнула Хетти, протянув к нему руки.

Макс с улыбкой подошел к сестре и легким поцелуем коснулся ее щеки. Софи осторожно поставила чашку.

– Софи пересказывала мне письмо от родных, – объяснила Хетти, а Макс повернулся к Софи. Она успела забыть, каким бесстрастным может быть его лицо. Ни одного намека на то, к чему успели привести его размышления последних трех дней. И все же в его твердом взгляде было что-то волнующе близкое, и он нисколько не успокаивал внутренний огонь, который так и не погас с того дня, когда она увидела себя в зеркале у мадам Фаншаль. Софи еще помнила ощущение шелка, скользящего по коже, но очень надеялась, что Макс отнесет ее румянец на счет развеселившего их письма от ее родных.

– Здравствуете, Софи.

Он остановился перед ней, и она протянула руку. Макс взял ее. Даже сквозь перчатки она почувствовала его тепло, его силу и все то, от чего ее смущение, страх и тоска обострились до предела. Она не произнесла ни слова, и Макс слегка сжал ее ладонь, побуждая ответить.

– Здравствуйте, ваша све… Макс. Удачно съездили? – спросила она, чувствуя себя бесконечно глупой и даже хуже.

Его губы тронула легкая улыбка.

– Да, благодарю вас. Но что такого смешного в вашем письме? – спросил он, отведя глаза в сторону и усаживаясь на диван. Софи пожалела, что сидела не на диване, а в кресле. Интересно, что они подумают, если она встанет и пересядет к нему на диван. Леди Мелисса наверняка не сделала бы ничего столь вопиющего и недостойного.

– Софи? – переспросил Макс, и она выпрямилась.

– Я не уверена, что здесь уместно слово «веселое». Просто такое впечатление, что их больше занимают другие дела. Хотя мой брат очень заинтересовался тем, что вам известно о предстоящем боксерском турнире, и обрадовался, что я побила рекорд кузена Артура.

– Значит, ваш неожиданный успех у тети Мин-ни важнее, чем ваша предстоящая свадьба? Это не слишком воодушевляет.

Софи пожала плечами, а Хетти наклонилась вперед, чтобы налить ему чаю.

– Похоже, мать Софи сожалеет, что ты не из Северного Девона, Макс. Это напоминает мне о том, что сказала наша мама, когда услышала, что я хочу принять предложение Неда. Помнишь?

Лицо Макса повеселело.

– Как ты можешь, дорогая? Ведь он всего лишь баронет. И из какой-то северной глуши, – спародировал он, и Хетти снова прыснула.