– Это лишний раз показывает, как сильно может заблуждаться человек, – сказала она низким мечтательным голосом.

– О чем вы?

– О поцелуях. Я всегда считала их несколько утомительными и никогда бы не подумала, что это может быть так приятно.

Этому наблюдению, высказанному слегка отстраненным голосом, удалось пробиться к его сознанию, погруженному в чувственный туман.

– Всегда считали? Сколько раз вы целовались до сегодняшнего дня?

Глаза Софи раскрылись шире в явном удивлении, и она наконец отодвинулась от него.

– Сколько раз? Я думаю, пять раз, если считать Тимоти, хотя это едва ли можно назвать поцелуем. Я имею в виду… мне ведь уже двадцать четыре года. И один раз я была почти помолвлена, – доверчиво поведала она.

Макс решил не портить момент, напоминая ей о приличиях, поэтому сосредоточился на последнем заявлении.

– Почему почти?

– Именно из-за этого. Мне не нравилось, как он целуется. Мысль о том, что всю оставшуюся жизнь мне придется… В общем, я не могла этого сделать, даже несмотря на то, что он нравился папе и маме. К тому же Джон говорил, что женщинам и не положено получать от этого удовольствие, что показалось мне нелепым и несправедливым. Даже Августа и Мэри не отказываются целоваться со своими мужьями, хотя они такие правильные, что дальше некуда. Но теперь я знаю, что была права, что женщинам это тоже может нравиться. Хотя, смею предположить, у вас куда больше опыта, чем у Джона.

Макс рассмеялся, охваченный противоречивыми чувствами от этих бесхитростных откровений.

– Дело не только в опыте. Если нет влечения, то опыт всего мира не может сделать это более чем просто терпимым.

Софи подняла на него глаза, полные любопытства:

– А сейчас. В смысле… я вам нравлюсь… хоть немного?

Макс не мог поверить, что у нее возник этот вопрос после всех объятий и поцелуев, жар которых еще бурлил у него в груди, как рвавшийся на волю разгневанный джинн, запертый в бутылке. Тем не менее он кивнул и ответил ей так же прямо, как она спросила:

– Да, очень. А я вам?

– Да… – выдохнула Софи, и ее щеки снова вспыхнули. – И это хорошо, правда? Если нам придется пожениться…

– Да. Очень хорошо.

Макс снова взял ее за руки.

– Помолвлены мы или нет, мы не должны этого делать, – сказал он и тут же, повинуясь безотчетному порыву, поднял ее руку и прижался губами к внутренней стороне руки у сгиба локтя, там, где жарко бился пульс.

Софи резко вдохнула, по ее спине пробежала дрожь.

– Не понимаю, что в этом плохого… если мы помолвлены.

На данный момент и правда ничего, думал Макс. В любом случае он должен на ней жениться, так почему бы не позволить себе немного удовольствий? Очевидно, что он не зашел бы слишком далеко. Это как с вином – каждый должен знать свою меру. Хотя у него мелькнуло подозрение, что он уже превысил свою.

Макс закрыл глаза и выпустил ее руку.

– Нет.

Софи потянулась вперед и коснулась его сюртука, но он перехватил ее руку.

– Нет. Это прекрасно, но мы должны вести себя разумно. Позже у нас будет много времени для этого.

– Много? – переспросила она, и восторженный блеск ее глаз зажег искры в его теле.

Она отодвинулась назад, и он вздохнул с облегчением и сожалением. Софи принимала его условия и соглашалась с границами, которые он пытался установить.

– Много, – вставая, пообещал он. – А теперь я должен поговорить с вашей тетей. К несчастью, мне придется на несколько дней уехать в Саутгемптон по неотложным делам, но по возвращении я сразу же дам объявление в газеты. Поэтому предлагаю вам написать своим родным, чтобы отправить письмо с вечерней почтой. Полагаю, в вашей общине кто-нибудь читает лондонские газеты?

Софи поморщилась.

– Жена сквайра читает все столичные сплетни и особенно любит раздел о свадьбах и похоронах. Уж она-то ничего не упустит.

– Хорошо. Тогда вам лучше заранее подготовить родных к появлению сообщения о помолвке. Скажите, что позже я напишу им, дабы соблюсти все формальности…

– Но это глупо, вы не обязаны этого делать, – нетерпеливо перебила Софи. – В конце концов, я совершеннолетняя и могу сама принимать решения.

– Можно считать это условностью, но так принято.

– Простите, – смиренно извинилась она, но Макс заметил в ее глазах веселые непокорные искры.

Он тяжело вздохнул.

– Затем нам надо будет решить, когда мы поедем в Харкот-Холл, чтобы вы познакомились с моей семьей, а потом я познакомлюсь с вашей.

– О боже. Я бы предложила тайное бегство, если это не противоречит нашей цели сохранить лицо.

– А я предложил бы вам отнестись к этому серьезно, – отозвался Макс с ноткой раздражения в голосе, и на этот раз вздохнула Софи.

– Вы правы. Думаю, я просто слишком разнервничалась. Со мной никогда не случалось ничего подобного.

– Я тоже не сказал бы, что у меня большой опыт в таких делах, – заметил Макс, но его голос слегка дрогнул, и он подумал, нужно ли рассказать ей про Серену. В конце концов, он, конечно, рассказал бы, но ему казалось, что сейчас не время вспоминать старые истории.

– Но вы уже все продумали. Как военный поход. Это очень впечатляет, – сказала Софи, и, хотя в ее голосе слышалась очевидная веселость, он увидел ясный оценивающий взгляд, который снова вызвал всплеск раздражения.

– Поверьте мне, как только в газетах появится объявление, начнется не поход, а осада. А теперь мне надо идти заниматься нашими делами.

– Могу ли я сделать что-то еще, помимо написания письма родителям? Мне кажется несправедливым, что все должны делать вы. В конце концов, я виновата во всем этом больше вас.

Макс остановился, тронутый ее ответственностью. Он попытался представить, каким мог бы быть этот разговор, если бы перед ним сейчас стояла леди Мелисса, а не эта необычная, вызывающая постоянное беспокойство женщина. Сценарий был настолько другим, что Макс, несмотря на все безумие нынешней ситуации, поблагодарил судьбу, что не пошел по тому пути. Леди Мелисса, несомненно, идеально восприняла бы все его сигналы и сделала бы это без всякой насмешки. И без страсти. Да, он не знал, во что ввязывается, имея дело с Софи, но почему-то это казалось ему лучше, чем абсолютно предсказуемое будущее с Мелиссой. По крайней мере, на данный момент он предпочитал видеть впереди нечто менее очевидное.

– Очень скоро у вас будет масса дел. Больше, чем вы хотите, можете мне поверить. А пока – не знаю, к лучшему или к худшему, – но вы остаетесь в резерве. Позже к вам придет Хетти, и вы сможете заняться разными… женскими делами. Она ветеран, помогала со свадьбой всем моим сестрам и знает, что надо делать. Хорошо?