Постепенно живой нечисти становилось меньше; в снегу утопали окровавленные женские тела, в остекленевших глазах некогда прекрасных созданий царила безграничная пустота. Мельком взглянув на Далию и заметив, что она уже не окружена, я облегченно выдохнула и, вскричав от ярости, воткнула лезвие меча в оголенный живот лесного существа.

Ловя ртом морозный воздух в попытке унять сбившееся дыхание, я чувствовала, как немеет моя рука, сжимающая рукоять меча, и понимала, что у меня больше не осталось сил на то, чтобы поднять оружие. Секунды передышки обернулись против меня – острые когти дриады вонзились в мою спину, прикрытую плащом и кожаной кирасой, расцарапали ее вдоль позвоночника, и острая, жгучая боль в тот же миг пронзила все мои внутренности. С диким криком я повалилась на устланную снегом землю и, удержав себя на вытянутых руках, задышала глубоко и часто.

– Лив! – как кузнечным молотом по голове, бьет меня громкий наполненный страхом голос Далии.

Я не смогла ни повернуться, ни пошевелиться – рваные раны на спине жгли, в глазах стояла густая дымка. Но я ощущала присутствие дриады за своей спиной и, не дыша, ждала ее удара. Холодный ветер просвистел над моей головой, и в следующее мгновение я заметила краем глаза погруженное в снег мертвое тело существа с перекошенным от ужаса лицом. Стало вдруг так тепло внутри, и я почувствовала на своей талии сильные мужские руки, увидела черные, как ночь, крылья, укрывшие меня живым непроницаемым коконом, и ощутила затылком уже знакомое горячее дыхание.

– Просила защитить сестру… – прошептал Кай глухо, сжимая мою талию и прижимая меня спиной к своей мощной, большой груди. – А кто же защитит тебя, недемон?..

Сердце неожиданно затрепетало, стало горячо глубоко внутри, и на щеках появился неуместный румянец – и вовсе не от могильного холода, а от обжигающего приглушенного шепота мужчины.

Где-то поверх головы внезапно раздался хлесткий удар, и демон содрогнулся, еще сильнее сжав меня в своих руках. Удар вновь повторился, и я, наконец, поняла, что по нам бьют толстые ветви деревьев. Кай укрывал нас своими крыльями, которые дрожали каждый раз, когда ветки с оглушительным свистом опускались на нас. Я чувствовала, как напряжено его тело, не видела, но знала, что его лицо перекосилось от боли и злости, но безостановочные удары не давали ему ни увернуться, ни раскрыть крылья, чтобы предпринять попытку обезвредить обезумевшее дерево.

Раны на спине вновь заныли, отдаваясь волнами боли по всему телу. Вцепившись в руку демона и приложившись виском к его плечу, я произнесла едва слышно:

– Кай… мне больно…

Горячие губы коснулись моего затылка, и я услышала хриплый ответ:

– Потерпи еще немного.

Я терпела. Терпела как воин, как охотник и убийца, ни разу не получавшая смертельных ран. Но, словно находясь в пелене глубокого сна, я чувствовала, как действительность и мое собственное сознание ускользают от меня. Стало вдруг очень жарко, и сквозь мутную пелену, застелившую глаза, я увидела пламя, вырвавшееся из демонических крыльев и охватившее близрастущие деревья. В следующий миг два крыла раскрылись; я разглядела тревожное лицо Далии, услышала свое имя и, не в силах сопротивляться сгущающейся перед глазами тьме, провалилась в беспамятство.

***

Хрупкое и в то же время невероятно сильное женское тело, которое Кай нес на руках, не давало ему покоя. Шагая по снегу следом за рыцарем и охотницей, постоянно оглядывающейся на него и на дремлющую после ранения Ливию, демон слушал спокойное дыхание девушки и нехотя пропускал через все тело ее энергию, вырывающуюся из ее источника с каждым выдохом.

Взгляд его невольно скользнул по ее умиротворенному лицу: длинным черным ресницам, подрагивающим во сне, точеному носу, вдыхающему и выдыхающему холодный воздух, высоким скулам и слегка приоткрытым губам, пленяющим своим сочным цветом спелой малины. Внезапное желание коснуться этих манящих губ отдалось глухим ударом в груди Кая, и он стиснул зубы, отвел взгляд, пытаясь сосредоточиться на дороге и не возвращаться к мыслям об отчаянно-смелой и притягивающей своей решительностью девушке.

– Она правда поправится? – спросила вдруг Далия, чуть замедлив шаг, и, поравнявшись с Каем, окинула сестру тревожным взглядом.

Мужчина посмотрел на бывшую охотницу, слегка изогнув темную соболиную бровь, и вновь поразился невероятно крепкой связи между двумя сестрами. Он знал, что Далия отчасти чувствует боль Ливии и, искренне сопереживая ей, пытается отдать ей часть своих сил, чтобы раны зажили быстрее.

– Да. – Кай кивнул, поймав взгляд кристально-голубых глаз.

За исключением глаз две охотницы были очень похожи друг на друга: правильные, точеные черты лица, высокий лоб, изящные скулы, полные губы и длинные густые черные волосы с фиолетовым отливом. Вот только характер Ливии разительно отличался от характера ее сестры. Далия была более мягкой, покладистой, но и не уступала своей сестре в решительности и отчаянной смелости. И хоть Ливия не помнила своего прошлого, Каю почему-то казалось, что она и раньше была такой шустрой, проворной, смелой, слегка дерзкой.

– Магическая мазь быстро впиталась в кожу, – продолжил демон. – Раны затянутся, и смертельные увечья тоже через некоторое время пройдут без следа.

– Спасибо, – шепнула вдруг Далия и вновь посмотрела на сестру. – Что это за существа? – взволнованно спросила она спустя несколько секунд. – Почему они напали на нас? Мы ведь не сделали ничего плохого.

– Лесным нимфам не нужен повод для нападения, – сказал Калеб, не оборачиваясь и уверенно шагая вперед. – Злые создания. Они завлекают людей и других существ в свои леса, очаровывают и лакомятся их мясом на ужин.

– Так было не всегда, – мрачно проговорил Кай и, заметив заинтересованный взгляд Далии, продолжил: – Раньше лесные нимфы были союзниками демонов. Поддерживая баланс в природе, мы защищали их леса, оберегали их от людей и всех желающих им зла существ. В благодарность дриады не трогали ни демонов, ни их детей, гуляющих в лесу, и одаривали нас редкими фруктами и целебной водой. После гибели Мортемтера защита лесов ослабла, а в скором времени полностью спала, и нимфы, утратив союзников, оказались в опасности. Люди измывались над ними, сжигали леса, рубили деревья. С годами эти прекрасные создания превратились в озлобленных тварей, враждебных всему живому, и все, кто осмеливался войти в их леса или рощи, не возвращались домой. По деревням пошли страшные слухи, и теперь люди редко заходят в подобные леса, опасаясь встречи с лесными нимфами.

– Но раз мы были их союзниками, почему они напали на нас? – спросила Далия.

– Теперь это уже не важно. Прошло много лет. К тому же не всем существам понравится, если в их дом без приглашения заявятся чужаки, обломают ветки, разведут костер, потревожив тем самым покой, царивший в лесу долгое время.

Охотница слабо улыбнулась в ответ, но улыбка ее показалась Каю печальной и вымученной. Больше не завязывая разговор, они продолжили продвигаться вперед, к видневшимся вдалеке снежным горам, стараясь не замедлять шаг, чтобы вновь не нарваться на обезумевших лесных нимф.