не так. Верил, блядь, верил, расслабился. И вот тебе.

Горечь разлилась в папином голосе, Саша буквально почувствовала ее в теле. И свою, и его горечь. Он разве мог что-то сделать? Разве она маленькая девочка? Похожа, да, конечно, похожа. Разве не ей нужно делать ошибки и самой исправлять их? Разве он может что-то сделать сейчас?

– Как он? – сдавленно спросил папа.

– Отстает в развитии, – монотонно сказала Саша, слишком нейтрально, будто ведущая, сообщающая новости. – Переворачивается с помощью, тяжело, не сидит, голову недавно начал держать. Глотает сам. Это уже хорошо, – в конце добавила позитива, не удержалась.

– А врачи что? – папа вздохнул.

и ведь еще не раз вздохнешь, пап, не раз

– Неплохие прогнозы, – соврала она. Врачи не любили брать ответственность. – Сначала надо разобраться с эпилепсией, а потом заняться развитием. Двигательным и интеллектуа…

Точка. Молчание. Выключился. От холода зарядка садилась быстрее. Саша выдавила от злости, холода и боли несколько слезинок. Спрятала телефон в сумку, руки – в варежки, губы и щеки – в шарф; поджала пальцы ног – будто это могло помочь. Она сидела, прыгала, ходила туда-сюда, прижимала к себе ребенка, который издавал какие-то звуки и даже немного улыбался от скачков.

хоть тебе радостно. хоть тебе, теплый ребенок. слава Богу, тебе не холодно

Утром было минус тринадцать. Она не придавала значения. Ну и что, что минус тринадцать градусов. Что с того. Не холодно. Для февраля. Но если минус тринадцать умножить на много минут, много секунд ожидания почти в открытом пространстве, в поле, на островке подмосковного леса – то можно понять, почему она уже не могла думать ни о чем, кроме проникающего в кости и мозг холода.

Прошел автобус, и Саша на секунду хотела сесть внутрь – потянулась к свету, к теплу. И неважно, куда ехать, лишь бы согреться.

Когда она увидела джип Инны, то еле дождалась, пока та остановится. Рванула заднюю дверцу, раз, два, только с третьего раза поднялась на высокое сиденье, захлопнула за собой дверь.

И заревела. От облегчения, от того, что все закончилось и они в безопасности, от усталости и радости.

Инна пересела на заднее сиденье к ней и крепко обняла их обоих:

– Ну все, все. Замерзли?

– Я очень, он теплый, – Саша вытерла слезы. Приступ закончился так же быстро, как и начался.

– Давай его отстегнем и хорошо посадим. Автокресло старое нашла в гараже. Ну-ка, смотри, какое местечко. Давай, давай, – защебетала мальчику Инна, помогая Саше с ремнями.

– Он есть, наверное, хочет, – опомнилась Саша. – Смесь бы развести.

– О, в термосе есть вода!

Она села обратно на переднее сиденье. Саша покалывающими, отмерзающими пальцами еле сняла свою куртку, достала из рюкзака бутылочку с приготовленной порцией порошка – просто залить водой.

Инна открыла термос и радостно вскрикнула:

– Еще теплая! Я взяла кипяток в кафе, думала, чай выпью, залила в термос и забыла.

– Спасибо! Вода идеальная, – обрадовалась Саша. Она ловко залила воду до отметки, перемешала смесь и наконец начала кормить ребенка. Он жадно присосался к бутылочке.

Отлегло.

– Ну, поехали. Вы пока ешьте, – посмотрела назад Инна и выключила в салоне свет.

– Поставь на зарядку. Пожалуйста, – попросила Саша. – Надо написать папе.

– Да, конечно.

Какое-то время молчали. Саша держала бутылочку, отогревала руки и ноги. Потом все убрала в сумку, дала уставшему мальчику соску и откинулась, закрыв глаза. Как тяжело. Ее разморило. Она и не представляла, как устала от этого бешеного дня.

Она мотнула головой туда, в сторону, откуда они все эти минуты стремительно уезжали.

– Спит? Остановлюсь, садись вперед, поговорим, – предложила Инна. Саша пересела вперед, пристегнулась. Написала папе, что все расскажет завтра. Инна выехала обратно на трассу и предложила:

– Ну, рассказывай.

– Рассказываю…

– Да уж, – протянула Инна, когда Саша закончила. – Вот же ведьма. А сама святостью и Богом прикрывается. Насколько я знаю, священники гадалок за ересь считают. Фу, противно от всех этих шарлатанов.

– А вы, вы возили Машеньку? – осторожно спросила Саша.

– Возили, к одной бабке, свекровь настояла, ездила ко мне, плакала каждый день, за ребенка молила. Ну что, приехали, та так же руками поводила, что-то там сделала и отправила с миром. Больше мы ее не видели. Да и свекровь – прекрасная женщина – с тех пор была у нас раз шесть, к ней Машутку возим.

– Думаешь, все шарлатаны? Я не про этого целителя говорю, а вообще.

– А что, дедка страшный был? – захохотала вдруг Инна. – В темноте и при свечах?

– Да не дедка, а мужчина. Меня больше Мария напугала. Да и я сама.

– Представляю. А про шарлатанство. Открой на форуме раздел про нетрадиционную медицину и почитай, – посоветовала Инна. – Давай-давай, вслух. Все поймешь сразу.

– Вот, – быстро сориентировалась Саша. – Так, что тут у нас: целители, знахарки, ясновидящие, экстрасенсы.

– Ага, вся братия.

Саша бегала глазами по строчкам.

– Вот, про эпилепсию. Какие ритуалы. Отменить противосудорожные. На луне – тут ошибка, в общем – на растущей, неважно, луне вывезти ребенка в лес, раздеть, подвесить вниз головой, легонько тыкать копьем, постучать по голове косточкой животного… э-э-э…

Саша закашлялась.

– Другой ритуал: оставить младенца около костра, опять голого, обложить внутренностями, ой, фу, не будем.

– Ну-ну.

– Не сказано, от каких болезней, но можно «искупать больного в воде, в которой омывали недавно умершего человека». Что? А попроще, онлайн-знахарь передает «энергию через изображение. Высылает на почту. Гарантия сто процентов. Полная предоплата».

– Вот.

– Ну и много-много сообщений про лечение через руки, через заговоры, заряженную воду.

У Саши онемел язык. Она отложила телефон. Не хотела видеть. Не хотела в этом мире быть.

– Что это за хрень?

– Хрень, вот именно. Это все не для нас с тобой написано. Такие темы не заходят тем, кто не верит – или не хочет поверить – в бабок и гадалок. Так что у них своя аудитория. Да и отзывы все как под копирку: «Вот я не верила, меня уговорили, и я своими глазами увидела чудо – больной излечился», – передразнила Инна.

Так Мария убеждала и Сашу.

– Это треш. Обещают вылечить ДЦП, аутизм, рак в терминальной стадии без химии, СМС и регистрации. Люди ведутся. А потом уже все, все, время назад не воротишь. Целители от бога, блин, интересно, как относится официальная церковь. Раз уж они богом прикрываются.

– Просто врачи не всегда могут помочь, а идти некуда. Верить хочется, – сказала Саша, но могла не говорить, Инне не говорить.

Заметила:

– А ведь они еще и деньги платят.

– Конечно. И еще какие. Приемы, книги, обучение целительству, онлайн-гадания, передача энергии через интернет, еще много разной хрени. Люди идут от отчаяния, а их наебывают, – вскипела Инна. – Последние деньги отдают. Я слышала, как девочки наскребали пятьдесят тысяч на часовой прием у победителя какого-то шоу экстрасенсов. И ради чего? Ради чего? На море бы добавила, с ребенком съездила. Ай, – махнула она рукой. Кудряшки сердито запрыгали по плечам. – Больная тема.

– И я почти повелась. Такая дура. Сама во всем виновата.

– Дура, – подтвердила Инна. – Но с кем не бывает.

– Жалкая дура.

Инна двинула правой рукой. Неизвестно, что означал этот жест.

– Что со мной не так? – Саша сжала голову и изо всех сил руками давила на уши. – Ну почему все нормальные, а я как…

– Говно в проруби, – захохотала Инна. – Ой, спит же.

Саша обернулась. Ребенок на секунду приоткрыл глаза и сразу же закрыл. Соска двинулась между его губ.

– Ну, как видишь, не все нормальные. Да и зачем? Я иногда такая же дура. Все такие же. Ты просто не знаешь. Так принято – молчать. А если не молчишь – то заткнут. Вот мы и смотрим на идеальные картинки несуществующих людей.

– Это меня не успокаивает.

– Ладно. Ты спрашиваешь, что с тобой не так. Да все! Но в другом смысле. У тебя мир рухнул, родителей рядом нет, ребенок сложный, да еще мудак этот, Марк. Что ты хочешь от себя? Встала, отряхнулась и дальше пошла? Ну, это тоже нездоровая история.

Саша покачала головой.

– Любому человеку нужна была бы помощь. Понимаю, как сложно просить. А я сразу поняла – ты не из