Приподняв бровь, Томас снова окинул их критическим взглядом, и Селеста уже собиралась сказать «нет», когда Натаниэль энергично кивнул. Она подозрительно посмотрела на него, а Нат потянулся к яйцам и разбил одно из них. Белок и желток вытекли в миску, а будущий король взял второе яйцо. Потом зеленые глаза молодого человека остановились на Селесте. Уголок его рта приподнялся, и Селеста опустила взгляд.

– А в чем дело, киска? Разве ты не хочешь помочь?

Селеста обошла стол и облокотилась на него:

– Если скажешь, и чем.

Натаниэль взглянул на жрицу, открыл и снова закрыл рот.

– Ты не умеешь готовить? – с недоверием в голосе поинтересовался Нат.

Селеста только пожала плечами:

– Я никогда и не училась. Но зато я могу сказать название каждого города и деревни этой страны с наиболее важными ресурсами и количеством жителей.

Нат изогнул бровь, а потом, рассмеявшись, покачал головой:

– Не думаю, что эти знания помогут нам приготовить ужин.

Натаниэль подмигнул Селесте, и по его лицу скользнула озорная усмешка.

– Уверена, тебе эти знания понадобятся скорее, чем мне – умение готовить, – парировала она, подозрительно оглядывая маленькие зеленые кустики перед собой.

– На тебя возлагают большие надежды. – Натаниэль взглянул на нее через стол, не переставая взбивать яйца. Селеста наблюдала за тем, как он это делает.

– Так и должно быть. Я отвечаю за весь регион. И все равно совершаю одну ошибку за другой и не вижу проблем прямо у себя под носом.

Селеста вспомнила свою первую встречу с Натаниэлем. Как он устроил засаду на улицах Самары и бросил эти резкие слова ей прямо в лицо.

Натаниэль перестал взбивать.

– Ты ведь знаешь, что я тогда не это имел в виду, правда?

Слегка обеспокоенный, Нат смотрел на жрицу, ожидая, примет ли она его невысказанные извинения. Но Селеста только покачала головой:

– Нет, как раз это ты и имел в виду. И ты был прав.

Нат упрекнул ее в том, что она не знает проблем простых людей. Она выросла во дворце, и настоящие страдания народа на самом деле были ей чужды. Потому что, что бы ни выучила Селеста за все эти годы, она, будучи жрицей, которая не имела возможности учиться у своей предшественницы, потому что Иолана умерла, была всего лишь девушкой, призванной богами править провинцией, совсем ее не зная.

– Я – что?

Его торжествующая ухмылка была столь явной, что не заметить ее было нельзя.

– Я не собираюсь повторять это. А теперь, Ваше Высочество, – склонилась она перед ним, – научите меня готовить ужин.

Кулинария определенно не была сильной стороной Селесты, и в этот момент она задавалась вопросом, почему никто не учил ее этому. Рыжеволосая жрица предпочитала бывать в библиотеке с лордом Адрианом или носиться вместе с Элио по дворцу, чем сидеть с иголкой и ниткой или заниматься подобными «женскими» вещами.

Натаниэль указательным пальцем поманил Селесту к себе. Она облизнула губы, а потом медленно подошла к будущему королю. Смеясь, он притянул девушку к себе и поставил между собой и столешницей.

– Я покажу тебе, как это делается. Во-первых, нужно приготовить тесто. Вот здесь ингредиенты.

Он добавил в яичную массу молоко и муку. Потом подал ей венчик и показал, как нужно замешивать тесто, энергично и долго взбивая его до однородности.

– И что теперь?

Селеста посмотрел через плечо, заглянув прямо в лучистые зеленые глаза своего учителя. Она тяжело сглотнула. Жрица еще не привыкла быть к нему настолько близко. В дальнем углу раздалось покашливание, и Натаниэль прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Мне кажется, что кто-то здесь не особенно расположен к романтике.

Селеста взглянула на повара, который хмуро наблюдал за ними. Усмехнувшись, она ткнула Натаниэля локтем в бок.

– Хватит шутить, мы здесь для работы.

Натаниэль потянул Селесту к плите и включил огонь. В одну руку он взял сковородку, другой – зачерпнул половником тесто из миски.

– А сейчас – вершина мастерства: блинчик нужно перевернуть. Как думаешь, сможешь это сделать?

Селеста метнула на Натаниэля возмущенный взгляд:

– Я могу разрабатывать военные стратегии и планировать бюджет, поэтому наверняка сумею перевернуть какой-то там блинчик.

И она целеустремленно схватилась за ручку сковороды. Селеста покачала ее туда-сюда, желая почувствовать вес. Потом с силой подняла чугунную посудину, подбросила ее в руке вверх, и – прежде, чем успела среагировать, – увидела, как блин, описав высокую дугу, благополучно приземлился на пол.

Натаниэль за спиной девушки разразился громким хохотом:

– Ради общего блага я все же надеюсь, что стратегическим планированием ты владеешь куда лучше, чем умением готовить.

С этими словами он поднял блин и бросил его в ближайшее мусорное ведро.

Прищурившись, Селеста наблюдала за его действиями. А потом вздохнула.

– Почему Симея не отправила меня в прачечную?

Усмешка на лице Натаниэля не означала ничего хорошего.

– А ты уверена, что после этого простыни не окрасились бы в розовый цвет?

Селеста направилась к нему. Не раздумывая, она запустила руку в миску и бросила в Натаниэля горсть муки. Тот сначала озадаченно уставился на нее, а потом усмехнулся, обнажив зубы:

– Ну подожди, киска. Я тебе отплачу.

За секунду до того, как Нат сам успел набрать горсть муки и запустить ею в Селесту, между ними встал, сверля их укоризненным взглядом, Томас.

– Мои дорогие неугомонные Божьи дети, это кухня, а не детская площадка. Пожалуйста, ведите себя соответственно и возвращайтесь к работе.

Селеста зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться. Натаниэль сердито сверкнул на нее глазами:

– Попробуешь еще разок?

Она бы с удовольствием затеяла бы с ним мучную драку, но на это просто не было времени. Да и ингредиентов слишком жалко – для такого веселья. Поэтому Селеста только вздохнула.

– Только если это необходимо. Но, может, на этот раз переворачивать лучше тебе, иначе все мы ляжем спать голодными.

– Я уже проголодался, киска.

Зеленые глаза мужчины напряженно смотрели на девушку, и Селеста догадалась, что Натаниэль говорил не об ужине.

Иолана сидела в дамском салоне дворца Соляриса. Было странно увидеть наконец столицу и иметь возможность осмотреть дворец. Король Рави предоставил этот салон жрицам на время их пребывания в столице, но от этого подруг у Иоланы не прибавилось. Она была в стороне от остальных и не могла понять почему. Она была жрицей. Одной из трех. Ее мнение и советы ценились на родине. Только короля Рави это, похоже, совсем не интересовало. Пока он совещался со своим Королевским Советом, королева Солэй пригласила ее вместе с другими жрицами в дамский салон. Другие, возможно, почли за честь быть приглашенными самой королевой, но Иолана чувствовала жжение в груди. В ней горел гнев. Она не привыкла быть непризнанной.