– Товарищ капитан! – раздался из комнаты голоспрактиканта. – Поглядите, чего это тут?

Слезкин оглянулся на Мартиросова, снова пожал плечами ипошел на помощь молодому коллеге.

Вася стоял на коленях перед окном и заглядывал снизу подширокий подоконник.

– Ну, что ты там такое нашел? – усталым голосомосведомился капитан.

– Да никак у нее подоконник съемный. Вон, смотрите,винты. Отверточку мне бы крестовую…

В дверях появился оживившийся пенсионер Потапов и вызвалсяпринести отвертку из своей квартиры. Слезкин согласился, хотя через полчасапожалел об этом: Потапов все не шел и не шел, а когда, наконец, появился сотверткой, по исходившему от него запаху стало ясно, что отставной контролервоспользовался посещением своей квартиры, чтобы снять стресс после утомительнойи нервной работы понятого.

Неодобрительно принюхавшись, Слезкин взял отвертку и,наклонившись к подоконнику, вывернул потайные винты. Вдвоем с практикантом онивытащили освободившуюся доску и заглянули в открывшийся взглядам просвет.

– Так! – глубокомысленно изрек Слезкин и наклонилдоску над ковром.

На пол посыпались с нежным шуршанием зеленые бумажки.

– Ой! – неожиданно тонко взвизгнулавпечатлительная вдова Лапушкина и прижала полную веснушчатую руку квзволнованно заколыхавшейся груди.

– Ох ты, мать твою! – в один голос с ней крякнулПотапов и по непонятной ассоциации впервые в жизни перекрестился.

– Доллары, – севшим от волнения голосом поделилсяпрактикант Синичкин с окружающими своими наблюдениями, – много.

– Вот вам и мотив, – обращаясь в основном кСлезкину, резюмировал Мартиросов.

Капитан Слезкин, естественно, тоже не мог промолчать. Оннаклонился над зеленой россыпью и трагическим тоном скомандовал:

– Срочно оприходовать и переписать! Понятые, потомопись подпишете. Номера банкнот обязательно указывать.

Во время длительной и плодотворной работы по переписываниюсвободно конвертируемых купюр старший лейтенант Мартиросов, по‑прежнемуобращаясь преимущественно к старшему группы, развивал свои соображения поповоду расследуемого преступления:

– Они свет выключили, чтобы в квартиру легчепроникнуть, чтобы на лестнице их никто не заметил, так?

– Ну, допустим, так, – нехотя соглашалсякапитан, – да и при свете никто бы внимания не обратил…

– Когда свет погас, потерпевшая хотела свечку зажечь,да не успела – на нее напали. Хотели узнать, где она деньги прячет…

– Но следов пытки не обнаружено! – радостнопрервал слишком умного подчиненного Слезкин.

– А они в ванне ее пытали: подержат под водой, потомвыпустят на минутку, чтобы отдышалась… да не рассчитали, она и умерла.

– Поменьше фантазируй, старший лейтенант! –поставил его Слезкин на место. – Записывай: купюра достоинством стодолларов, номер…

Михаил подъехал к первому адресу из списка. В большомпомещении на Каменноостровском проспекте кипела работа. Внутри огромноговитринного окна, как рыбы в аквариуме, копошились двое парней в рабочихкомбинезонах, монтируя светильники. Снаружи еще несколько человек устанавливалидлинную раздвижную лестницу, явно подбираясь к огромной рекламной консоли.

– Мужики! – окликнул Котенкин одного из пролетариев. –А где ваше начальство? Кто тут командует‑то?

Мрачный детина, державший во рту несколько огромных гвоздей,что‑то пробурчал, но по причине гвоздей совершенно неразборчиво.Остальные участники трудового процесса никак на Михаила не реагировали.

– Эй, орлы! – повторил Котенкин попытку. –Где ваш начальник?

Мрачный детина сплюнул гвозди в ладонь и явственно произнес:

– А кому и кошка начальник

Отчаявшись добиться результата на первой линии обороны,Мишка толкнул дверь и вошел внутрь.

По полу ползал на карачках худой рыжий человек, подгоняяодну к другой полированные кафельные плитки.

– Куда прешь! – истерично воскликнул он,поднявшись на ноги и оказавшись невероятно высоким. – Куда прешь, мормоннедорезанный? Клей еще не встал!

Михаил застыл на пороге и повторил, что ищет начальника.

К счастью, плиточник очень хотел от него избавиться, ипоэтому, повернувшись в глубину помещения, зычно крикнул:

– Семеныч! Тут тебя какой‑то мормон спрашивает!

Котенкин очень удивился, почему плиточник записал его именнов мормоны, а, например, не в адвентисты седьмого дня, но предпочел не уточнятьу него, а дождаться наконец представителя здешнего руководства.

Появившийся на крик Семеныч оказался невысоким, но довольнопузатым и подвижным мужичком лет сорока с такой густой вьющейся шевелюрой, чтокоричневая замшевая кепка торчала на ней, как на мотке колючей проволоки, то» идело норовя соскочить. Подкатившись к Михаилу, как колобок, и вытирая на ходувымазанные чем‑то белым руки, Семеныч скользнул по Мишиной фигурекруглыми блестящими глазами и осведомился:

– Вы из Центра размещения рекламы? Так мы с Шемаханскойобо всем договорились, у нас на первый квартал льгота и все вперед проплачено!

– Да нет, – протянул Михаил, – я не…

– А, так вы, наверное, с Лифляндской? Так мы за аттестациюеще во вторник перечислили!

– Нет, я…

Семеныч, не давая посетителю вставить слова, горячейскороговоркой пресек его попытку объясниться:

– А если вы из муниципального образования, так это уженаглость! Мы еще и открыться не успели, а вам уже денег давай! Это просто ни вкакие ворота! Тоже мне, начальство нашлось! Мне в городском отделе торговли такпрямо и сказали, чтобы с муниципальным образованием никаких дел. Вы даже иправа не имеете проверки проводить!

– Да не оттуда я! – в полный голос закричалКотенкин. – Я по другому делу!

– А если не оттуда, – Семеныч отстранился иуставился на Мишку подозрительным и недобрым взглядом, – так какого тебечерта надо? Крыша у нас есть, если что, я бандитов вызову, так что…

– Я из «Домовенка», – быстро вставил Михаил, покаподозрительный Семеныч не перешел от слов к делу, – мне для Городскогобюро регистрации нужно с нашего договора ксерокопию снять.

– Откуда? – переспросил Семеныч. – Из какого‑такого«Ведьменка»?

– Из «Домовенка», – повторил Михаил, – изагентства недвижимости «Домовенок». Вы ведь через нас это помещение покупали?Директор у нас был – Борис Борисович, только он недавно умер, сердце, я покаисполняю обязанности, ну и в ГБР потребовали копию договора, а после БорисаБорисовича в делах такой бардак. Я наш экземпляр не могу найти, вот к вам иприехал, мне бы снять ксерокс с вашего экземпляра… – Убедительным потокомправдоподобных слов Мишка пытался внушить Семенычу доверие к своей сомнительнойперсоне, но тот явно был не так прост и смотрел на Михаила с все большимнедоверием.