– Да? – вскричала Ираида. – Да если хочешьзнать, если бы я только захотела… Мы с ним знакомы тоже очень давно…

– С какого времени? – почему‑то спросила я,хотя мне это было неинтересно.

– Ну лет пятнадцать назад, когда он в Ленинградприезжал из своего Зауральска.

– Слушай, а кто он вообще? – заинтересоваласья. – Семья у него есть – жена, дети?

– Раньше не было… И сейчас нету, – увереннопроговорила Ираида, – я такие вещи чувствую.

Это верно, ни одного своего прошлого мужа Ираида не уводилаиз семьи, она всегда подгадывала момент, когда они находились, если можно таквыразиться, под паром – да простят мне крестьянскую терминологию! – тоесть, от одной жены уже ушел, а другую еще не нашел и временно отдыхает. Тут‑тои подворачивалась им всем наша Ираида.

– Где работает – понятия не имею, – продолжалаИраида, – сюда приехал по делам каким‑то…

– В командировку, что ли? – уточнила я.

– Ну не то чтобы в командировку, раз временем неограничен… Да если хочешь знать, он вообще ко мне в гости приходил! И я дажепредлагала ему у меня поселиться.

– А он отказался? – развеселилась я.

– Сказал, что неудобно – что люди, мол, скажут? А здесьвсе‑таки ты еще живешь, не так неприлично…

– Ой, какие мы нравственные! – усмехнуласья. – А я думаю, что он просто испугался. Если бы он у тебя поселился, тоты бы уж его выпустила только через загс…

– Неужели ты так плохо обо мне думаешь? – возмутиласьИраида. – Никого еще силой жениться не заставляла…

– Ладно, не обижайся, мне‑то что… – примирительнозаговорила я, следя за кофейной пеной, поднимающейся из джезвы. – Но каковстарый греховодник? Прямо Дон‑Жуан какой‑то! И что вы в нем нашли?

– Да я сегодня вовсе не из‑за него пришла! –Ираида оттолкнула меня от плиты и ловко подхватила джезву, не дав кофе убежать.

– Меня решила навестить, что ли?

– Вот именно! – Ираида сорвалась в прихожую ивернулась, держа в руках газету с моей последней статьей:

– Александра, скажи на милость, что это такое?

– Моя статья…

– Вижу, что статья! И что это ты в ней расписала прососедку, которая подозревает, что Алевтину убили?

– А что, разве нет? – невинно спросила я. –Разве не ты вот в этой самой кухне утверждала, что все очень подозрительно?«Тайну могилы» вспоминала, Мишель Пфайффер в пример приводила…

– Отстань! – Ираида одним глотком отхлебнулаполчашки кофе, подавилась, закашлялась и окончательно рассердилась: – Заварилаты кашу! От этих статей милиция заметно зашевелилась – видать, им начальствохвост накрутило.

А начальству еще какое‑нибудь начальство. И пошло‑поехало.Значит, приезжают ко мне двое и везут в милицию на допрос.

– Ужас какой! – вскричала я. – Так прямо издома и взяли?

– Ну вежливо, конечно, как умеют, проводили там вкомнату, сижу. Приходит мужик такой наглый, представляется капитаном Слезкиными – раз передо мной газету на стол! С какого, говорит, перепуга, вы, гражданкаКоростель, все это выдумали?

– Кто это – Коростель? – тупо спросила я.

– Это я пока еще Коростель, – смущенно ответилаИраида, – по четвертому мужу… Паспорт сейчас так трудно поменять….

– Ну надо же! – фыркнула я. – Коростель! Ачто, оригинально… Ну и что дальше‑то было?

– Этот Слезкин – тот еще фрукт, наехал на меня, кактанк! Сначала кричит, что у меня бред и выпадение сознания, раз я такую ерундужурналистам рассказываю.

– Так и выразился? – уточнила я.

– Ну примерно, смысл такой был. Я, конечно, понимаю,человек он молодой, едва за тридцать будет, ему все женщины под пятьдесятстарухами кажутся.

На самом деле Ираиде было не под пятьдесят, а уж давно за.Сами посудите, если даме нет еще пятидесяти, станет она называть вслух такненавидимое ею число «пятьдесят»? Но я смолчала, чтобы еще больше нерасстраивать Ираиду.

– Потом он переключился на другое. Якобы все, что ятебе сообщила, – секретные сведения, и я, значит, нарушила тайнуследствия. Теперь, мол, преступники прочитают газету и поймут, что не удалосьвыдать смерть Фадеевой за несчастный случай. Они затаятся, и концов в этом деленикогда будет не найти. В этом виноват мой длинный язык, и поэтому за такоедаже полагается уголовная ответственность.

– Силен! – восхитилась я.

– Ну ты меня знаешь, – продолжала Ираида, –если меня разозлить…

– Это точно, – согласилась я, нашу Ираидубезнаказанно не обидишь.

Я тогда ему и говорю, что вы, мол, товарищ капитан, что‑нибудьодно мне инкриминируйте. Либо я уже в маразме и чушь всякую несу, тогда наненормальную старуху можно и внимания не обращать. Либо в статье действительновсе логично разложили по полочкам, и есть в моих умозаключениях рациональноезерно. Тогда, конечно, может, и не нужно было в газете все это печатать, чтобыпреступники раньше времени не забеспокоились, а только кто меня допрашивал? Ктоу меня подписку о неразглашении брал? Никто, говорю, ничего не спросил и ни очем не предупреждал, так что об уголовной ответственности не может быть и речи.

– Молодец! – с чувством высказалась я. –Одобряю…

– Этот Слезкин аж задохнулся и только было рот открыл,чтобы заорать, как вдруг приходит в комнату начальство. Сам он в штатском, ноСлезкин как увидел его, так вытянулся в струнку. Я как поглядела на него, таксразу определила навскидку, что чин не меньше подполковника. Так и оказалось, япотом у секретарши в приемной выяснила.

– У тебя на такие вещи глаз – алмаз, – поддакнулая.

Да, значит, входит он и говорит Слезкину: берите группу исрочно езжайте в квартиру Фадеевой на обыск. А вы, Ираида Сергеевна, пожалуйтеко мне в кабинет для разговора. Приходим в кабинет, он секретарше крикнул,чтобы кофе принесла. Все я ему рассказала: и про воду холодную, и прополотенце, и про тапочки. Он слушает внимательно, вопросы задает, потом иговорит: вам бы, Ираида Сергеевна, оперативником работать. Глаз у вас острый,все сразу замечаете. Мы, говорит, это дело возьмем в работу, потому что, каксправедливо заметил журналист этот, Кречет (это он про тебя), все это могутбыть звенья одной цепи. А на капитана не обижайтесь – дел много, заняты мыочень, вот он от переутомления и раздражен. Что вы, говорю, Валентин Васильич,я не в претензии, лишь бы справедливость восторжествовала.

Отметив про себя, что Ираида уже называет неизвестногоподполковника по имени‑отчеству запросто, я не выдержала ипоинтересовалась:

– А подполковник интересный?