Они вернулись в квартиру Макара только к вечеру. Посленедолгого совещания решили, что уезжать отсюда бессмысленно: те, кто хочет ихвыследить, легко это сделают.

– Значит, они засекли нас, когда мы искали подтверждение«жамэ вю» Силотского, – констатировал Макар, глядя из окна на трибашни-новостройки в отдалении и усилием воли заставляя себя не ежиться.

Бабкин молча кивнул, и Макар увидел его движение в оконномотражении. Первоначальное предложение Сергея написать заявление в милицию былобыстро отвергнуто – хватило аргумента, что Маше с Костей придется даватьпоказания, а значит, остаться в городе. К тому же они с Макаром обшарили тотучасток, где он свернул с главной дороги в узкий проход между домами, но все,что им удалось обнаружить, была яма глубиной около трех метров, в которойостались следы от ботинок Илюшина.

– Даже брезент с собой увезли, – бормотал Макар,обнюхивая каждый сантиметр земли. – Уверен, что они затянули яму какой-томатерией вроде брезента. Я на нее шагнул и провалился.

В первую секунду, увидев чистую главную дорогу ипредупреждающие таблички с загородками и фонарями возле ямы, Илюшин чуть невыругался от бессильной злости. Да, его поймали в детскую ловушку, но следыподчистили по-взрослому. Яма, как выяснилось, была выкопана на совершеннозаконных основаниях для проверки канализационных труб, проложенных в этомместе. Рядом действительно валялись битые кирпичи, куски арматуры, бетона ибутылочного стекла, но не нашлось ни одного свидетельства, что вчера ночьюздесь находился кто-то еще, кроме самого Илюшина.

– Чистая работа, – признал он в конце концов,усмехнувшись. – Молодцы ребята. Воспользовались подвернувшейся ситуацией,и у них получилось куда эффектнее, чем если бы они пугнули меня на лестничнойклетке пистолетом.

Он уже полностью пришел в себя после вчерашней ловушки итеперь сочувственно посмотрел на Сергея, понимая, что тому приходится кудатяжелее. «Вот ведь твари. Знали, на что бить. Женщина с ребенком...»

– Макар, что такое? – чуть ли не с испугом спросилБабкин, видя, как изменилось лицо Илюшина. «Черт, если бы меня закапывали вяме, я бы сегодня даже говорить не мог. И спать бы, наверное, не смог безкошмаров».

– Ничего, – покачал головой Илюшин, подавив приступненависти к неизвестному подонку, угрожавшему Маше с Костей, и к тому, кто егопослал. – Давай работать, Серега, у нас очень много неизвестных.

К середине дня неизвестных стало куда меньше.

Дмитрий Арсеньевич Силотский рассказывал о себе чистуюправду. Он действительно был успешен в своем бизнесе, и его фирма приносилахороший доход. Силотский часто менял профессии, руководствуясь непонятно чем, ив большинстве случаев ум, предприимчивость и способность легко сходиться слюдьми позволяли ему добиваться успеха. Он был владельцем собственной пекарни,продавал торты, занимался поставкой цветов из Голландии, строил мини-коттеджы,но ни одно дело не занимало у него больше двух-трех лет. Два-три года – иСилотский резко менял сферу бизнеса. Сергей с Макаром знали почему.

– Подсказки судьбы. – Бабкин снова вспомнил НатальюГольц с ее следованием «знакам»[4] и подумал, что эти оченьразные люди оказались одинаково успешны во всем, за что бы они нибрались. – Думаю, ему просто надоедало делать одно и то же, и онвыхватывал нужную подсказку из воздуха. Может быть, придумывал ее сам.

– Возможно. Для нас важно другое – об этой его особенности,точно так же, как и об увлечении фэнтези, знало очень много людей.

– Думаешь, кто-то хотел подтолкнуть его к определенномурешению? Например, всей это демонстрацией псевдоизменений реальности заставитьСилотского продать бизнес? Это самый простой вариант... Он сам говорил, чторасценивал «жамэ вю» как приглашение к новой жизни.

– Очень сложно. Сложно, хитро, и могло не подействовать...

– Но подействовало же! Эффект был достигнут, Силотскийзадумался о том, чтобы что-то изменить.

– Допустим. Потом вдруг обратился к нам, засомневавшись вистинности собственных ощущений... Полагаю, он что-то подозревал.

– И тогда его убили, поняв, что фокус с изменениемреальности не подействовал.

Макар с сомнением покачал головой.

– И все это ради того, чтобы приобрести фирму, продающуюбронированные двери?

– Или получить неплохое наследство, – уточнил Сергей.

Илюшин согласно кивнул. Да, пока первым подозреваемым былавдова Силотского. Макар почти не сомневался, что следователь, ведущий это дело,пойдет по тому же пути, даже не зная ничего о подробностях расставания ОльгиСилотской с первым мужем.

Они понимали, что следствие будет планомерно и упорноразматывать разные ниточки, ведущие к исполнителям и, в конечно итоге, корганизаторам. «Взрывчатка», – сказал Бабкин, и был совершенно прав.Эксперты занимались изучением взрывчатого вещества, подложенного в шлем Силотского,и механизма, позволившего взорвать его, как только бородач сел на мотоцикл.Взрыв был чрезмерно сильным, а это означало, что убийца допустил ошибку. Раноили поздно, Макар не сомневался, ниточка красного цвета – под шлем Силотского –приведет следователя к человеку, подложившему взрывчатку. Он не собиралсяповторять чей-то путь, тем более что у него не было для этого никакихвозможностей. Но он мог идти по другому пути.

– Почему Силотский звал себя Ланселотом? – спросилИлюшин.

– Что? – Бабкин встрепенулся, поднял на негопокрасневшие от бессонницы глаза.

– Силотский попросил звать себя Ланселотом, сказав, чтопо-другому его с пятого класса не зовут. Странное прозвище дляпарнишки-пятиклассника, не находишь?

– Что удивительного? Захотелось мальчишке побыть рыцарем, ион им стал.

– Согласен. Но если один мальчишка стал рыцарем, то кемстали остальные?

* * *

Владислав Захарович бережно протер гранит тряпочкой,привезенной из дома, присел на влажную деревянную скамейку, подставил лицопрохладному ветру. Сказать по правде, работы в такую погоду было всего ничего –крест почистить, убрать мусор, воронами накиданный... Ворон на этом кладбищевсегда было много. Они ходили по могилам, как хозяева, перекладывая длинныечерные клювы слева направо, цепко оглядывая, что бы стащить. Попировавоставленными на могилах продуктами, принимались играть, и как-то Чешкин, затаивдыхание, наблюдал, как две вороны с почти журавлиной грацией подкидывают ввоздух пустую пластиковую майонезную баночку, дожидаются, пока она упадет наземлю, поднимают по очереди и снова подкидывают. Они танцевали на соседнемучастке, где, как знал Владислав Захарович, лежала семейная пара, дожившая довосьмидесяти лет и скончавшаяся с разницей в четыре дня: сначала муж, затем жена.Когда он смотрел на два одинаковых креста по соседству и вспоминал о том, ктопохоронен под ними, его охватывали умиротворение и тихая радость.