От бессилия я опустила голову и со злостью прикусила нижнююгубу. Расставаться с любимой машиной мне, конечно же, не хотелось, нособственная жизнь была намного дороже.

— А ты что, от кого-то скрываешься?

— А что, похоже?

— Есть что-то. Плащ-палатку зачем-то надел.

В этот момент на улице разразилась самая настоящая гроза, откоторой в буквальном смысле затрясся весь дом. Иногда я люблю такую погоду.Растопить камин, закутаться в теплый плед и предаться чтению какого-нибудьжурнала, где напечатан рассказ про большую и чистую любовь. Но я люблю быть в такуюпогоду дома…

— А ты говоришь, зачем я плащ-палатку надел. Видишь,погода какая.

— Так она только сейчас началась.

— А я могу погоду заранее определять.

Когда незнакомец допил всю дедову самогонку, он встал сосвоего места и вновь достал пистолет. Мы с дедом переглянулись и одновременнопобледнели.

— Послушай, я не знаю, как тебя зовут, но хочу тебесказать, что если тебе нужна машина, то ты ее бери и уезжай, Для хорошегочеловека ничего не жалко. Только ты пистолет спрячь, уж больно он на психикудавит.

— Давит, говоришь… А меня, между прочим, Иваном зовут.

— А меня Анной. Не скажу, что мне очень приятнопознакомиться, ну уж если так получилось, то будем знакомы.

Незваный гость по-прежнему не выпускал пистолета из рук. Повсей вероятности, самогонка ударила ему в голову так сильно, что он стал ещеболее агрессивно настроен, чем раньше. Слегка пошатываясь, он подошел к деду и,взяв его за подбородок, спросил:

— Дед, а у тебя еще самогонка есть?

— Есть, — от испуга дед Герасим залился алойкраской и тяжело задышал.

— Где?

— В погребе.

— А погреб где?

— Прямо подо мной.

— Так лезь и доставай еще пару бутылей. Мы сегоднягуляем. Лезь, я сказал!!!

Дед слегка отодвинул стол, встал на колени, достал изкармана ключ и стал открывать погреб, заметно нервничая. Как только онспустился вниз, детина быстро закрыт крышку и навесил на нее лежавший рядомзамок.

— Дед, посиди там немного, а мы с твоей внучкой малостьразвлечемся. Выпивки и закуски в виде банок с различными соленьями у тебя тамполно. Так что тебе скучно не будет.

Я наблюдала за происходящем в каком-то ступоре и даженесколько раз протерла глаза.

— Ты зачем это сделал?

— Затем, чтобы старый нам не мешал. Ему какая разница,где пить, здесь или там. А нам, молодым, наедине побыть хочется.

Я стала медленно отходить к стене и со страхом осознаватьвесь ужас своего положения. Я смотрела на этого странного человека в упор ихотела понять, кто он, что ему нужно и во что это страшное знакомство можетвылиться. Сначала мне показалось, что он сбежал из тюрьмы. Чуть позже — что изпсихиатрической лечебницы, а еще позже — что он уголовник в бегах.

— Тебе машина нужна? Так бери, — я уперлась встену и поняла, что дальше двигаться некуда.

— Я и так ее возьму. Я и деньги у тебя возьму, все, чтоимеются.

— Деньги?!

Я полезла по карманам и высыпала все содержимое наружу.Несколько сторублевых купюр, три червонца и целая охапка мелочи.

— Вот все, что есть.

— Так мало?

— Больше нет. Но если еще нужно, я могу съездить домойи привезти. Ты пока здесь посиди, самогонки попей. А я мигом. Одна нога здесь,другая там. Я тебе даже машину заправлю, чтобы тебе возни меньше было.

— Ты чо, меня за лоха держишь?! Я им не был и никогдане буду.

— А что тебе тоща еще нужно?

— Щас узнаешь. Где тут спальня?

— Не знаю.

— Давай вместе узнаем. Шлепай в спальню.

Я хотела было закричать и позвать на помощь, но заранеезнала, что это не приведет к должному результату. Незнакомец направил на меняпистолет и во второй раз снял его с предохранителя.

Я раздевалась медленно, не переставая чувствовать наведенноена себя дуло пистолета. Голова сильно кружилась, а тело отказывалось мнеподчиняться.

— Не надо, пожалуйста, — жалобно произнесла я ипосмотрела на незнакомца взглядом, полным надежды. — Не надо.

— Надо, Федя. Надо.

— У меня есть муж. Он этого никогда мне не простит.

— А ты ему ничего и не рассказывай. Если, конечно, живаостанешься. Только законченные дуры мужикам все рассказывают. Чем меньше мужикбудет знать, тем спокойнее он будет спать.

— Отпусти меня. Как я буду жить с этим?

— А с чего ты взяла, что ты вообще будешь жить?! Сейчаствоя жизнь целиком и полностью зависит от меня.

— А кто ты?

— Иван. У тебя что, плохая память на имена?

— Нет. Ты уголовник?

— С чего ты взяла? — громко заржал детина и скинулсвою плащ-палатку.

Когда я осталась совершенно голая, я залезла на постель иподжала под себя ноги. Незнакомец, не выпуская пистолета из рук, довольно ловкоскинул с себя старые рваные штаны и не менее старую рубашку. К моему изумлению,на нем не было даже трусов.

— Смотри, как удобно, я никогда не любил трусы!

Я смотрела на совершенно незнакомого голого мужика, откоторого за версту несло самогонкой, и тихонько всхлипывала.

— Прекрати реветь! Тебе радоваться нужно, что тыспросом пользуешься и что тебя хотят! Реветь будешь, когда тебе годков стукнетпобольше и ни у одного мужика на тебя не встанет. А ты сейчас трагедиюразыгрываешь. Рано еще до трагедии. Ой как рано.

Я по-прежнему сидела на постели, прикрывая собственнуюнаготу руками, и чувствовала, как пылают мои щеки и лихорадочно дрожит всетело. Иван положил пистолет на ветхий подоконник и стал приближаться к кровати.Признаться честно, даже когда он был без оружия, я не могла сопротивлятьсяэтому бугаю. Я пригляделась и заметила, что его тело сверху донизу было покрытонаколками. У меня не было больше сомнений. Передо мной стоял уголовник.Наверное, откуда-то сбежал и от кого-то прячется. Я понимала, что влипла посамое некуда и в данный момент вся моя жизнь не стоит и гроша. Прикрыв лицоруками, я громко заплакала. Уголовник нежно погладил меня по голове и задумчивопроизнес: