Мы двинулись вслед за Друпи через густойтростник, который был футов на пять выше нас, осторожно шагая по тропе, затаивдыхание, и я вспоминал буйвола, которого видел в тот раз, когда мы убили сразутрех: старый самец выскочил тогда из кустарника, качаясь, как пьяный, и яразглядел его рога, бугристый лоб, вытянутую вперед морду, маленькие глазки,видел, как на серой шее под редкой шерстью перекатываются мускулы и комкижира, – в нем чувствовалась могучая сила и ярость, и я глядел на него свосхищением и даже некоторым почтением; но бежал он медленно, и при каждомвыстреле я чувствовал, что пуля попадает в цель и ему не уйти. Сейчас всепроисходило не так: пули не сыпались на ошеломленного буйвола, его даже не быловидно; я помнил, что, если он высунется, я должен хладнокровно выстрелить внего. Он, конечно, сразу пригнет рога, как всегда делают быки, и откроет самоеуязвимое место, а я выстрелю снова, затем должен буду отскочить в сторону, иесли при этом не смогу удержать в руках винтовку, придет черед Старика.Впрочем, я не сомневался, что успею выстрелить и отскочить, если только у меняхватит терпения выждать, пока из чащи высунется голова буйвола. Я знал, чтосумею сделать это и выстрел будет смертельным. Но сколько еще ждать? В этомбыло все дело. Сколько ждать? Я шагал вперед в уверенности, что он здесь, ииспытывал самое приятное из всех чувств – воодушевление перед решительнойсхваткой, в которой мне предстоит сыграть не последнюю роль, и все казалосьтаким простым: я убью его, убью, не думая об опасности, а потому без всякогостраха и чувства ответственности, никого этим не опечалив, – нужно лишьсделать то, что я, безусловно, могу сделать. И я бесшумно двигался вперед,упершись взглядом в широкую спину Друпи и не забывая протирать очки. Вдругсзади послышался шум, я обернулся. Моя жена и М`Кола шли следом за нами.

– Это еще что за фокусы! –воскликнул Старик. Он был вне себя.

Мы отвели Маму на берег ручья и объяснили, чтоона должна оставаться там. Оказалось, она не поняла, чего мы от нее хотим. Онаслышала, как я прошептал что-то, и решила, что я ей велю идти за М`Кола.

– Как я перепугался! – сказал яСтарику.

– Она бежит за нами, как верный маленькийтерьер, – ответил он. – Это никуда не годится.

Мы выглянули из тростника.

– Друпи хочет идти еще дальше, и я отнего не отстану; когда он скажет «довольно», мы прекратим погоню. В концеконцов, я же прострелил брюхо этой зверюге.

– Только не делайте глупостей.

– Я уложу его первым же выстрелом. Толькобы он появился!

Все еще не оправившись от испуга, пережитогоиз-за жены, я в рассеянности заговорил слишком громко.

– Идем, – сказал Старик. Мы пошлидальше за Друпи, а заросли становились все гуще и гуще; не знаю, что чувствовалСтарик, но я уже на полпути взял у М`Кола двустволку и взвел курки, держа палецна спуске; нервы мои были напряжены до крайности, когда Друпи наконецостановился, покачал головой и пробормотал: «Хапана».

Тростники стали настолько густыми и такпереплелись между собой, что мы не могли ничего видеть уже на расстоянии фута.Дело было плохо, и притом солнце освещало теперь только склон холма. Но мы обабыли довольны тем, что Друпи вынужден по собственному почину прекратить погоню,и я вздохнул с облегчением. В этих зарослях план охоты, который я рисовал себе,оказался бы просто нелепостью, и оставалось только надеяться, что если япромахнусь, то уж Старик непременно пристрелит зверя: у него отличный карабин,у меня же – дрянная винтовка сорок седьмого калибра, единственное достоинство которой,как я успел убедиться, – громоподобный бой.

Мы искали тропу, когда с холма послышалиськрики носильщиков, и мы, прокладывая себе путь в тростниках, кинулись наверх,туда, откуда удобно было стрелять. Носильщики махали нам руками и кричали, чтобуйвол вышел из тростника и пробежал мимо них, потом М`Кола и Друпи сталиуказывать куда-то, а Старик, схватив меня за рукав, потащил на другое место,откуда я мог видеть, что происходит. В лучах заходящего солнца я разглядел нафоне каменистого ската почти у вершины холма двух буйволов. Их черные шкурыблестели, один был гораздо крупнее другого, и, помнится, я подумал, что это,должно быть, наш буйвол, он встретил самку, а она увлекла его за собой. Друпипротянул мне спрингфилд, я продел руку в ремень и, вскинув ружье, увидел сквозьпрорезь всего буйвола. Внутри у меня все замерло, и я прицелился ему подлопатку, но только хотел нажать спуск, как буйвол бросился прочь; и все жевыстрел опередил его. Я видел, как он, нагнув голову, взвился на дыбы, словнолошадь, потом метнулся вверх по холму, а я выбросил гильзу, рванул рукояткузатвора и послал еще одну пулю вдогонку зверю, уверенный, что этот выстрел длянего смертелен. Мы с Друпи побежали за ним, и я услышал низкий рев. Яприостановился и крикнул Старику:

– Вы слышите? Он мой!

– Вы ранили его, – ответилСтарик. – Это так.

– Говорю вам, я его убил. Разве вы неслышали рев?

– Нет.

– Тогда слушайте. – Мы стояли,насторожившись, и вот снова раздался протяжный, жалобный рев.

– Ей-богу, вы правы, – сказалСтарик, услышав эти тоскливые звуки.

М`Кола схватил меня за руку, а Друпи хлопнулпо спине, и все мы со смехом побежали на холм, обливаясь потом, ныряя под ветвидеревьев, перелезая через скалы. Сердце мое бешено колотилось, я остановился,чтобы перевести дыхание, смахнул пот с лица, протер очки.

– Куфа! Мертв! – сказал М`Кола,придав этому слову такую выразительность, что оно прозвучало, каквыстрел. – Ндио! Куфа!

– Куфа! – с улыбкой подтвердил иДрупи.

– Куфа! – повторил М`Кола. Мы сновапожали друг другу руки и полезли дальше. Наконец впереди показался буйвол: онлежал на спине, вытянув шею и почти повиснув на своих рогах, которые вонзилисьв дерево. М`Кола засунул палец в пулевое отверстие у самой лопатки и радостнопотряс головой.

Подошли Старик и Мама, за ними носильщики.

– Честное слово, он лучше, чем мыдумали, – сказал я.

– Это другой. Вот уж буйвол так буйвол! Ас ним, наверное, был и наш.

– Мне казалось, что с ним была самка. Нос такого расстояния трудно разобрать.

– Да, до них было ярдов четыреста.Клянусь богом, вы в самом деле умеете стрелять этих малюток.

– Когда я увидел, как он пригнул голову ивстал на дыбы, я уже знал, что ему крышка. Освещение было превосходное.

– Я видел, что вы не промахнулись и чтоэто другой буйвол. Ну, думаю, теперь нам придется иметь дело с двумяподранками. Но вначале я не слышал рева.