– Чего я там не видела? Прикрываются они… Ну-ка, руки за спину! Грудь вперед, жопу отклячили, лопатки свели вместе и как лошадки гарцуем, высоко поднимая колени, живо!

Прогарцевали перед ней туда-сюда, ей понравилось. Повела нас в святая святых – в свою гардеробную комнату. Там целые шкафы с дорогими её сердцу нарядами под замками и смертельными заклинаниями спрятаны. В одном из них целая коллекция разной дамской обуви хранится. С этим тоже некоторый конфуз случился. Акулина хоть мадам и статная, высокая и полная, но нога у неё тридцать восьмого размера. А у нас сорок второй – сорок третий и то впритык. В тридцать восьмой ну никак не влезаем.

– Придется вас в город тащить, или пальцы поотрубать нафиг – сами выбирайте, что лучше, – говорит Акулина, глядя, как мы неуклюже пытаемся встать на каблуки в её туфлях, которые ну никак не налезают. Был бы хотя бы сороковой размерчик… – Сможете в городе образцовых барышень из себя изобразить?

Так же нелепо кланяемся, прижимаем руки к груди, всем своим видом изображая вселенскую покорность её воле.

– Ладно, снисходительно говорит Акулина. – Научу вас наспех и слегка хорошим манерам, да заодно с магазином сразу и в гости поедем. К тётке моей. Она давно меня звала, про вас слышала и желает теперь познакомиться поближе. Она дама старой закалки, так что не вздумайте меня перед ней опозорить. Там будете под женским обличьем, как будто вы не бунтовщики у меня, а приличные барышни полусвета, в услужении, но не чернявки какие. В общем, чуть что не так – шкуру спущу с каждого по живому и после этого запорю до полусмерти. О смерти будете молить отдельно и нихера её не получите, это ясно?

Мы стоим, потупив глазки, держа руки за спиной, выпятив груди (фальшивые, под лифчиками), и отклячив зады (настоящие, но поротые).

– Итак, – говорит воодушевлённая нашим видом Акулина. – Моя тётка Стефания дама солидная и абы кого у себя не принимает. Вас она точно дальше дворницкой не пустила бы в лучшие времена. Но теперь приходится делать поправку на всеобщее падение нравов. Поэтому и такие как вы теперь бывают допущены в приличные дома. Но должны знать свое место и уметь себя подать. Учтите, это важно – уметь себя подать. Потом поймёте, но поздно будет – шутка.

Хозяйка посмотрела на нас серьёзно. А мы улыбнулись, но строго не поднимая глаз.

– Войдя, вы должны будете поклониться. Не так как вы привыкли кривляться здесь, у меня, а как положено хорошо воспитанным холопкам. Покажите, как вы умеете кланяться.

Мы с Коляшей изобразили, как умели карикатурный поклон. Акулина молча достала плетку. Мы прониклись серьёзностью момента, и я изогнулся в три погибели, а бро… виноват сеструха, аж присела в книксене. Вернее в том, что она себе представляла в качестве книксена. После этого минут пять по нашим плечам плясала Хозяйкина плеть, а мы извивались на траве, и наперебой пытались припасть к ногам госпожи, зная, что это хоть немного, но смягчает её гнев. Пару раз она больно вонзила мне каблук в спину, но просто бить она сейчас не хотела, так что быстро остыла и велела кланяться снова.

Мы опять стояли перед ней, и медленно сгибались в пояснице. Причем спину надо было держать ровно, руки по швам и очень медленно сгибаться.

– Ниже, – командовала Акулина, строго следя за безупречностью наших поклонов. – Еще ниже! Еще! Еще!

Колени, кстати, тоже при этом сгибать не разрешалось. Ноги и спина должны быть при таком поклоне идеально прямыми. А это практически невозможно без тренировок. Но плетка… Плетка, это самый лучший дрессировщик, как зверей, так и людей. Чуть согнул ненароком спину – вжиххх! – и у тебя лишний красный захлёст на спине. Еще раз вжиххх с оттяжкой, и вот ты уже идеально стоишь буквой Г и судорожно втягиваешь ртом воздух, стараясь не стонать и не дрожать от боли.

И всё. Согнулись и стоим в таком положении, тешим Акулинино чувство собственного величия. У самых её ног наши головы и мы боимся даже дышать, чтобы не дай бог не нарушить элегантность наших упражнений.

– Вот тааак! – говорит глумливым голосом наша повелительница и разрешает выпрямиться. – Ну, теперь поняли, КАК надо кланяться благородным дамам?

Мы почтительно киваем.

– Тогда еще раз – начали!

И снова мы как можно медленнее загибаемся перед ней, стараясь выломать себе коленки назад, как у кузнечиков.

– Ниже… ниже… еще… еще ниже… – издевается над нами Акулина. – Ножки прямые, спинки прямые, гнем лишь поясницу. Так, так, отлично. Отлично! Вы молодцы, девочки! Браво! Теперь так замерли и держим поклон, держим… держим… Отлично, держим… И снова разогнулись и закрепим теперь весь поклон чуть быстрее! Начали!

В молодости я был гибким, занимался и единоборствами, и атлетикой, наверное, мог бы растяжку потренировать и стоять так довольно долго. А теперь мне почти сорок, спина начинает болеть уже в конце сентября, чуя первые холода, да и коленки хрустят, когда встаешь ночью в туалет. Так что стою я перед ней согбенный и морально раздавленный и понимаю, что сейчас просто рухну мордой в землю и расквашу себе нос. Спину заклинит и рухну.

– Выпрямились, отдышались и снова поклон! – продолжает куражиться над нами ведьма. – Теперь ваша задача дотронуться носами до кончиков моих туфель!

И кладет ножки на скамеечку перед нами.

– Кто коснулся носом туфельки, тот замирает и стоит так пять минут. Это экзамен. Выдержите, но с прямой спиной и ровными коленями, – сможете отдохнуть.

И смеясь, добавляет: – Минут пять, пока я вам буду объяснять следующие правила этикета. Как надо правильно дамам ручки целовать!

А солнце печёт наши спины, поджаривает их как гренки. Мы, взрослые мужики в стрингах и лифчиках, стоим, согнувшись перед довольной Акулиной, и наши носы отражаются в её лакированных туфельках.

Уже после обеда, когда наши платья высохли, Хозяйка провела с нами последний инструктаж.

– Молчать пока вас не спросят. Говорить тихо и складно. Не жестикулировать. В глаза Стефании смотреть лишь по её разрешению. Все её приказы выполнять точно и стремительно, а не как мои. Учтите, она, в отличие от меня, настоящая городская ведьма. Так что превратит любого из вас в таракана и тут же раздавит тапком. Если вы ей понравитесь, то возьмет обоих, или кого-нибудь одного себе в услужение. Будете в шоколаде. А если не понравитесь…

Она как-то даже грустно пожала плечами и покачала головой.

– …Если