Софья хотела что-то ответить, но в моем кармане зазвонил телефон, что повергло в первую очередь меня в недоумение, а потом и некоторых окружающих психов.

Еще ни разу за время моего пребывания в Москве эта ставшая диковинной вещь в моем кармане не звонила.

– Серж, привет! Не узнаешь? Да я это, я! Максим…

– Макс! Привет! Рад слышать тебя! Где ты? Как?

– Здесь. В Москве. Открываю новое дело, вот бы тебя заполучить с твоим писательским талантом сочинять фэнтези!

Как же я был рад услышать голос этого человека! Это был такой мой друг! Мне столько захотелось прямо сейчас рассказать ему.

– К какому делу можно пришпилить мои фэнтези? – почти забыв на мгновение все свои проблемы, с улыбкой проговорил я.

– Давай встретимся, а? Сегодня. Я все расскажу. На Патриках. Сможешь?

– Еще бы! Конечно! Через часок буду, – не раздумывая даже, откуда он знает о моем приезде в Москву, ответил я.

Не бросив больше ни одного взгляда на маму, я пошел к выходу. Тоска охватила сердце, разум или душу, уж не знаю, что из всего этого или все сразу! Как тогда, 20 лет назад, когда мне сказали об их гибели и ничего не объяснили.

Я видел краем глаза, обходя остальных больных, что она опустила руки. Значит, это движение предназначалось мне, а не просто было ее обычным положением рук в этом заведении.

Кто из этих людей был недругом? Менты? Или Софья тоже? Что я знал о ней? Роман представил ее как влюбленную дурочку, но являлась ли она таковой? Скорее нет, чем да. Да и кто сам Роман на самом деле?

Мы сели в машину, и я попросил Софью отвезти меня на Патриаршие пруды, где раньше мы с Максом постоянно встречались, пока я не уехал.

Софья почему-то сосредоточенно молчала всю дорогу, а я, пытаясь скрыть и хоть как-то преодолеть свое отчаяние от того, что не смог подойти и обнять маму и спросить, что все это значило, начал нести о Максе всякую чушь, которая приходила в голову.

– Сонь, Макс был моим другом и тем, кто вытащил меня из пропасти депрессухи, когда профессор опубликовал мою книгу под своим именем.

Доказательств у меня не было. Я писал роман, не показывая никому. А когда закончил, отнес единственный экземпляр только преподу.

После шока от той публикации надо было ведь как-то оправиться и жить дальше. Я устроился редактором в издательство, опубликовавшее мою книгу под именем Семеныча. И через время по делу ко мне обратился Макс. Он был сыном главреда издательства. Мы подружились. И провели вместе два чудных года.

А вскоре от меня ушла девушка, а отец Максима при очень странных обстоятельствах разбился в горах. И мы оба как-то почти одновременно остались в одиночестве. Пьянки и полный разгул сделали нас не разлей вода.

А потом была авария. Как сейчас помню этот пьяный кураж. Макс дал мне свой красный феррари, но опыта вождения такой скоростной машины у меня не было, и Макс, смеясь, пытался помогать мне рулить с пассажирского сиденья. Потом… потом реанимация, и, выжив, нам стало понятно, что теперь у нас день рождения в один день, и мы теперь почти близнецы-братья.

Каждый из нас пытался осознать счастливое возвращение к жизни по-своему. Макс улетел в Италию и открыл свое рекламное агентство, потому что всегда мечтал, а в России ничего не держало. А я поехал колесить по миру, строча книгу за книгой и меняя жизнь по три-четыре раза за год.

Если ты спросишь, вспоминали ли мы друг о друге? Конечно! Созванивались, даже иногда по интернету пили вместе чай или кофе по утрам. Хотели ли встретиться? Скорее нет, чем да. Оба понимали, что закончиться это могло плачевно. Имея такой опыт, всегда страшно его повторить. Ну, или по крайней мере, мне так казалось.

Поток сознания прервала Софья:

– Нет, так не годится! Куда ты собрался? Какой Макс? Тебе жить осталось пять дней. Ты писать должен! О чем вы там с призраком договорились?

– Сонь, забей! Что писать? Я уже пропустил вчерашний день, не писал, не написал, договор по-любому нарушен. Что он мне сделает? Умру дважды? Так не бывает!

– Но он же обещал, что у тебя есть шанс! – с подкатывающейся слезой, но при этом и как-то жестко проговорила Софья. Или мне это только показалось?

– Сонь, ну какой шанс? С чего ты взяла, что этому всему можно верить? Дед тоже пытался утверждать, что я убил Романа, но это ведь бред какой-то…

Чем дольше меня не было в доме писателя, тем яснее вырисовывалась абсурдность ситуации. А может, я вообще придумал этого призрака?

– Сергей, это не шутки. Я знаю, – вдруг не дала мне развить спасительную мысль в моей голове Софья.

– Что ты знаешь?

– Я общалась с Романом, он рассказывал мне про призрака. Все выходки деда были реальными, и все его слова всегда сбывались, и именно в тех подробностях, как он и говорил.

– Хорошо. Давай так… У тебя же жизнь из-за меня не остановилась, правильно? Давай, я встречусь с Максом, мы пообщаемся, а ты пока по своим делам… А потом встретимся и поедем к деду. Хорошо?

На этой ноте, явно выражая свое недовольство происходящим, Софья высадила меня на Малой Бронной. До ресторана Макса, которым он владел с незапамятных времен, оставалось несколько сот метров.

Я хотел поймать хоть каплю удовольствия, шагая по улице, на которой мы с моим другом провели счастливейшее время, несмотря на все обстоятельства, сопровождающие тогдашнюю нашу жизнь, но, конечно же, мысли о маме и всей невообразимости происходящего ввергали меня в отчаянье.

Макс сидел за обычным своим столиком хозяина ресторана. Управляющий сохранил ресторан в идеальном состоянии, что было видно сразу при входе.

Мой старый друг по своему обыкновению был одет с иголочки, по последней европейской моде. И он был искренне рад нашей встрече. Мы обнялись.

– Как ты узнал, что я в Москве? – наконец дал я волю своему любопытству.

– Мам Валя твоя звонила и сказала мне, что видела тебя, приходил ты к ней…

– Ну да, был как-то. Только вот уж не подумал бы, чтобы она трезвонила кому о нашей встрече…

– Ну, повод у нее был зачетный!

– То есть? Приезд мой?

– Нет. Рассказала