– Рубины? – внезапно вмешался ван Олдин. – Какие рубины?

Мейсон повернулась к нему:

– Думаю, те, которые вы не так давно подарили ей, сэр.

– Господи! – воскликнул ван Олдин. – Неужели она взяла их ссобой? Я же просил ее оставить рубины в банке.

Мейсон скромно кашлянула, что, очевидно, входило впрофессиональный арсенал средств горничной. На сей раз кашель ясно выражал, чтоее хозяйка любила поступать по-своему.

– Рут, должно быть, помешалась! – пробормотал ван Олдин. –Что ей могло прийти в голову?

Карреж в свою очередь многозначительно кашлянул, заставивван Олдина обратить внимание на него.

– Думаю, на данный момент этого достаточно, – сказал онгорничной. – Если вы пройдете в соседнюю комнату, мадемуазель, вам зачитаютвопросы и ответы, а вы подпишете протокол.

Мейсон вышла в сопровождении клерка, а ван Олдин обернулся кследователю:

– Ну?

Карреж выдвинул ящик стола, достал оттуда письмо и передалего ван Олдину.

– Это нашли в сумочке мадам.

«Chere amie,[23] – говорилось в письме. – Обещаю тебе бытьблагоразумным и осмотрительным – хотя это тяжко для влюбленного. Оставаться вПариже, по-видимому, было бы неосторожно, но Иль-д’Ор[24] вдалеке от мира,поэтому можешь не сомневаться: оттуда ничего не просочится. Как это похоже натебя и твою чуткость – проявлять такой интерес к книге о знаменитыхдрагоценностях, над которой я работаю! Ты предоставляешь мне колоссальнуюпривилегию видеть и трогать эти исторические рубины. Я посвящу отдельную главу«Огненному сердцу». Мое сокровище! Скоро я постараюсь компенсировать тебе всеэти печальные годы разлуки и пустоты.

Обожающий тебя

Арман».

Ван Олдин молча прочитал письмо. Его лицо побагровело отгнева. Трое мужчин видели, как на его лбу вздулись вены, а большие рукиневольно сжались в кулаки. Без единого слова он вернул письмо следователю.Карреж уставился на свой стол, взгляд комиссара Ко был устремлен в потолок, аЭркюль Пуаро старательно счищал пылинку с рукава пиджака. Никто из них несмотрел на миллионера.

Наконец судебный следователь, памятуя о своих обязанностях,затронул неприятную тему:

– Возможно, мсье, вам известно, кто… э-э… автор этогописьма?

– Известно, – мрачно буркнул ван Олдин.

– И кто же это?

– Негодяй, именующий себя графом де ля Рошем.

Последовала пауза. Затем Пуаро наклонился вперед, поправиллинейку на столе следователя и обратился к миллионеру:

– Мы понимаем, мсье ван Олдин, как вам тяжело говорить обэтих делах, но уверяю вас, сейчас не время что-либо скрывать. Чтобы правосудиесвершилось, мы должны знать все. Если вы немного подумаете, то осознаете, чтоэто так.

Помолчав пару минут, миллионер нехотя кивнул:

– Вы правы, мсье Пуаро. Как бы мне ни было тяжело, я невправе ничего утаивать.

Комиссар облегченно вздохнул, а следователь откинулся наспинку стула, поправил пенсне на длинном тонком носу и сказал:

– Может быть, вы сообщите нам, мсье ван Олдин, все, что вамизвестно об этом джентльмене?

– Это началось одиннадцать или двенадцать лет назад вПариже. Моя дочь тогда была молоденькой девушкой, полной глупых романтическихидей. Тайком от меня она познакомилась с этим графом де ля Рошем. Возможно, выслышали о нем?

Комиссар и Пуаро кивнули.

– Он называет себя графом, – продолжал ван Олдин, – но врядли у него есть права на этот титул.

– Вы не найдете его имени в «Готском альманахе»,[25] –подтвердил комиссар.

– Я в этом не сомневался, – заметил миллионер. – Этотчеловек – смазливый прохвост, обладающий роковым очарованием для женщин. Рутвлюбилась в него, но я вскоре положил конец этой истории. Ведь этот субъектничем не лучше простого мошенника.

– Вы абсолютно правы, – согласился комиссар. – Граф де ляРош нам хорошо известен. Мы бы с удовольствием упрятали его за решетку, но, mafoi,[26] это нелегко. Негодяй хитер и имеет дело только с дамами из высшегообщества. Если он вытягивает из них деньги под фальшивым предлогом или припомощи шантажа, они, естественно, не обращаются в суд. Им совсем не хочетсявыглядеть глупо в глазах света, а граф к тому же имеет поразительную власть надженским полом.

– Верно, – мрачно согласился убитый горем отец. – Ну, как яговорил, мне удалось быстро прекратить их отношения. Я объяснил Рут, что собойпредставляет этот человек, и ей пришлось мне поверить. Примерно через год онапознакомилась с Дереком Кеттерингом и вышла за него замуж. Однако всего неделюназад я с удивлением узнал, что моя дочь возобновила знакомство с графом де ляРошем. Она часто встречалась с ним в Лондоне и Париже. Я упрекнул ее внеосмотрительности, так как могу сообщить вам, джентльмены, что, по моемунастоянию, Рут подала заявление о разводе с мужем.

– Интересно, – негромко заметил Пуаро, глядя в потолок.

Ван Олдин покосился на него:

– Я объяснил ей, как глупо продолжать видеться с графом втаких обстоятельствах. Мне показалось, что она со мной согласилась.

Судебный следователь деликатно кашлянул.

– Однако, согласно этому письму… – начал он.

Миллионер выпятил подбородок:

– Знаю. Нет смысла бродить вокруг да около. Приходитсясмотреть в лицо фактам. Очевидно, Рут договорилась встретиться в Париже с графомде ля Рошем. Однако после моего предупреждения написала графу, предложивизменить место встречи.

– Иль-д’Ор, – задумчиво промолвил комиссар, – находятся какраз напротив Йера – это идиллическое и уединенное место.

– Господи, и как только Рут могла оказаться настолькоглупой?! – с горечью воскликнул ван Олдин. – Вся эта болтовня о работе надкнигой о драгоценностях! Должно быть, он с самого начала охотился за рубинами.