покой, он лично рекомендовал Тамару Григорьевну в преемники. А поскольку за ним и за ней числилось уже девять десятых уставного капитала, собрание к его рекомендации прислушалось. Из общества с партизанскими корнями наша героиня и стартовала в политику.

На новом старте ей помог другой мужчина, а именно еще позапрошлый спикер заксобрания, чей конец позднее был ужасным. По велению губернатора его всенародно развенчали как врага стабильности и спокойствия в регионе. Тамара Григорьевна с коллегами-депутатами одобрила гражданскую казнь, тем самым наглядно подтвердив свою гражданскую зрелость и умение планировать перспективу. Результат не замедлил сказаться на ее росте. В следующем, ныне функционирующем составе областного парламента товарищи партийцы сочли ее достойной занять место по правую руку от председателя.

— Не взыщите, Тамара Григорьевна. Что-то одни заботы кругом, — ответил я и кривовато улыбнулся.

— Не грусти, Алексей Николаевич! Ты же молодой еще. Жених!

— Да какой жених? Разве что комиссионный.

— Ну, это ты зря. Виталий Иванович тебя не вызывал?

— Пока не вызывал. А должен?

— Вчера искал. Что-то насчет телевидения хотел сказать.

— Вчера мы виделись, — заметил я.

— Да? А ты и сегодня зайди, — посоветовала Передкова. — Виталий Иванович жалуется, что ты редко у него бываешь.

— Депутаты не пускают, — пошутил я. — У всех неотложные нужды.

— Пробивайся, Алексей Николаевич, пробивайся! — крепко, по-мужски похлопала меня по плечу Тамара Григорьевна.

Сегодня она была сама доброжелательность. А я вспомнил наш первый с Тамарой Григорьевной прямой эфир. Примчались мы тогда тоже в пожарном порядке на канал к одному коммерсанту, человеку в медиа-бизнесе случайному и дикому, одновременно хозяину барахолки и мясных рядов. Бардак у этого деятеля творился жуткий. В студию купили здоровые мониторы за много тысяч евро, а из мебели посреди необъятного помещения сиротливо стоял один плюгавенький диванчик без всякого стола или тумбочки. Григорьевна со своей стороны тоже отличилась, изволив заявиться прямо из совхоза, в корявых зимних сапогах с меховыми отворотами. Гостеприимные хозяева не дали ей даже отдышаться: до программы оставались секунды. Что-то исправить было просто невозможно.

Картинка вышла первый сорт. Сапоги красовались на переднем плане. Посмотрев потом контрольную запись, первый вице-спикер закатила спикеру форменную истерику. Хрюшников еле-еле успокоил верного зама. После этого скандала Тамара Григорьевна недели три не общалась и даже не здоровалась со мной. Дули на меня губы и все ее холуи. Как сообщили очевидцы, Передкова внутри своего кабинета громогласно разорялась о том, что ее, мол, сознательно подставили, и требовала сатисфакции.

— Вы мои предложения читали, Тамара Григорьевна? — осведомился я.

— Какие предложения?

— По будущему юбилею парламента. Надо же как-то его ознаменовать.

— Читала, да. Очень дельные предложения. Заходи попозже, Алексей Николаевич, поговорим!

Дав ценное указание, Тамара Григорьевна без стука скользнула в кабинет к Алине Вениаминовне. У первого вице-спикера на голове была новая прическа, и ее, как я понял, требовалось экстренно обсудить с напарницей по женской депутатской группе.

Бывший депутат Макеев кричал так, что было слышно на верхних этажах. Страшного ничего не произошло, просто у Георгия Александровича была такая манера изъясняться. Спорил он ни с кем иным, как с Валентином Юрьевичем Забегаловым.

В предыдущем составе парламента Макеев слыл самым экстравагантным человеком. Придя в аппаратную тишь из бизнеса, где надо было уметь постоять за себя, Георгий Александрович на один аргумент «против» мигом выдавал десять доводов «за», разнообразил свою речь шутками-прибаутками и, если требовалось, легко заглушал спикера без помощи микрофона. За глаза над ним посмеивались, но не зло. Макеева, резавшего с плеча правду-матку, с улыбкой выслушивал сам губернатор. Числился он (Макеев, конечно, а не губернатор) в оппозиции, хотя ни в какие партии не вступал. В ту эпоху беспартийные оппозиционеры еще водились на просторах губернии.

Когда подошло время новых выборов, на которых реально соперничали партийные списки, Георгий Александрович потряс всех депутатов и аналитиков. Один-единственный из когорты парламентских борцов, он не стал повторно выдвигать свою кандидатуру. Пока другие суетились и дергались, Макеев спокойно паковал движимое имущество, готовясь подписать обходной лист. Тайна его маневра открылась немного погодя. Все свои ресурсы Георгий Александрович бросил на взятие достижимой высоты — должности главы Чеширского района, где базировался его бизнес. Район был не самым большим, зато отличался выгодным местоположением. Его чудное название проистекало от села Чеширы, поименованного так помещиком-англоманом в дореволюционные годы. Почвы там славились плодородием, а в прудах водилась отменная рыба. Здешние угодья успели попасть на заметку к разным инвесторам.

Критики сильно сомневались в том, что Макеев победит даже на этих выборах. Губернатор хоть и улыбался с высокой трибуны, но с оппозицией не церемонился. Злопыхатели заранее потирали руки, однако их ждал облом. Георгий Александрович как-то сумел убедить Григория Владимировича в своей лояльности. Возможно, был реабилитирован после того, как эмоционально и публично поддержал выдвижение самого губернатора на второй срок или нашел другие веские доводы.

Короче говоря, наш недавний парламентарий-пассионарий отпраздновал уверенную победу и переехал поближе к полям и прудам. К нам на огонек он заскакивал, впрочем, регулярно. Забегалов, скорее всего, попался ему случайно — в аккурат напротив гранитного павлина. С давних пор между Валентином Юрьевичем и Георгием Александровичем существовала стойкая неприязнь. Макеев при каждом удобном случае возмущался инертностью и косностью аппарата, Забегалов же брезгливо кривился при любом упоминании о бывшем депутате.

Сейчас глава Чеширского района опять находился в боевой позиции, не снимая с головы бейсболки и уперев руки в бока.

— Я бы у вас тут живо порядок навел! — кричал Георгий Александрович. — Что, не верите? Приезжайте ко мне в район, сами всё увидите! По динамике инвестиций мы сегодня на втором месте, а завтра будем на первом!

— Вот когда будете на первом, тогда и поздравим вас, — иронически комментировал Валентин Юрьевич.

— Я хозяйственник, у меня ни одна копейка даром не пропадает! — распалялся Макеев. — А ваш аппарат на шее у народа сидит!

— У вас, можно подумать, своего аппарата в администрации нет, — парировал управляющий делами.

— Мой аппарат меньше вашего в десять раз, и за экономику отвечает и за социалку!

— Только вы не забывайте, пожалуйста, кто вам правовую базу готовит.

— Из-за вашей правовой базы я, как побирушка, с протянутой рукой в областную администрацию езжу! Я, всенародно избранный глава района, в приемных целыми днями сижу! Плановое управление, финансовое управление, казначейство — и все мне говорят: «Ждите ответа»!

— Вы же сами твердите, что губернатор вас уважает. Вот и шли бы прямо к нему, — посоветовал Забегалов.

— А вы губернатором не прикрывайтесь! Спрятались тут за широкой спиной! — пригвоздил Макеев и увидел меня.

Я махнул рукой.

— Здравствуйте, Георгий Александрович.