Прежде чем снова выглянуть в окно, я посчитала до трех, четырех, десяти.

Почему-то я подумала о Безумном Максе. Вздор. Подумала о том, как люди выпрыгивают из тортов, о напряжении, которое испытывают другие, прежде чем увидят их. Именно так появился Джек. Его образ был четким и ясным, и лишь уличная суета пешеходов слегка загораживала мне вид.

Он смотрел вверх, на здание. Он облокотился на самый красивый автомобиль из всех, что мне приходилось видеть, — крошечный серебристый кабриолет «мерседес» с сияющей эмблемой на капоте.

Я слезла с велосипеда, подошла к окну и набрала его номер. Он нажал «ответить» и приложил телефон к щеке. Улыбнулся, глядя на здание, но я не думала, что он меня видел.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — Какого черта, Джек?

— И тебе привет, Хезер.

— Ты не ответил на вопрос.

— Я приехал к тебе. Хочу извиниться.

— Как ты узнал, где я?

— Констанция сказала.

— Ты преследуешь меня, Джек.

— Я не преследую тебя, Хезер.

Я не знала, что сказать. Наклонилась поближе к окну, чтобы рассмотреть его получше. Мне даже пришлось прислониться лбом к стеклу.

Я слегка ненавидела его за то, что он нашел такой красивый спортивный автомобиль в Германии. Злилась и в то же время была в восторге от того, как он выглядит, облокотившись на эту машину. Несправедливо, когда убийственное обаяние сочетается с кабриолетом, взъерошенными волосами и темно-синим свитером с нашивками на локтях.

— Чего ты хочешь, Джек?

— Увидеть тебя.

— Что если я не хочу тебя видеть?

— Тогда скажи мне это, и я уйду. Это проще простого, Хезер.

— Ты вел себя как последний болван, ты знаешь?

— Да, знаю. Чтобы загладить свою вину, я принес тебе это.

Он обернулся к машине и достал что-то с пассажирского сиденья. Я не сразу поняла, что это.

— Это что, «Бен и Джерри»? — спросила я.

— Мороженое со вкусом шоколадного брауни. Твое любимое. Ты однажды упомянула это. Видишь, я слушал.

— Значит, ты хвастаешься «мерседесом» с «Беном и Джерри» и думаешь, что тебя простят?

— Я лишь надеялся, что ты увидишь, что я пытаюсь.

— Пытаешься что?

— Пытаюсь сказать, что не хочу, чтобы все кончалось.

Наконец он нашел меня в одном из окон. Мой папа всегда спрашивает: «Ты в деле или нет?» Иногда жизнь заставляет делать выбор. Ты с Джеком или нет? На моем iPhone не было ответа на этот вопрос, я не готовилась к этому испытанию. Я не могла вычислить ответ на этот вопрос с помощью диаграмм или анализа рынка, не могла предвидеть, спрогнозировать и здраво оценить плюсы и минусы этого решения.

Ты в деле или нет?

Это Джек. Он всегда будет импульсивным, всегда будет движущейся мишенью, всегда будет неожиданностью — приятной или нет. Он всегда будет вызывать у меня дикие эмоции — счастье и возбуждение, — всегда будет бросать мне вызов и нечаянно делать больно. Будет появляться без предупреждения и занимать большую часть моих мыслей. Он вручит мне меч и скажет биться с ним насмерть. Но, несмотря на все это, какая-то часть меня понимала простую истину: все это время мы не отводили друг от друга взгляда.

Я подняла палец, показывая, что спущусь через минуту. Закончила вызов и обернулась, чтобы протереть после себя велосипед. Немка удивила меня одним-единственным словом на английском.

— Мужчины, — сказала она и покачала головой.

— Я был неправ, а ты права, — сказал Джек, обходя машину. — И я прошу прощения.

— И в чем же я была права?

— Это викторина?

— Может, и так. Может, с тобой по-другому нельзя.

— Я не готовился. Придется импровизировать.

— Едва ли. Посмотрим, как это у тебя получится.

Он был чертовски хорош. У меня в животе все сжалось. Идиотское чувство, но я ничего не могла с этим поделать. Он улыбнулся. Примерно так же он улыбался во время нашего фехтовального поединка.

— Ладно, Хезер. Я признаю, что иногда могу быть бестактным. Я не должен был называть Нью-Йорк тюрьмой, учитывая то, что ты вот-вот туда поедешь. Я полный олух. Я сказал полную глупость, не обдумав последствий.

— Да уж, ты точно олух.

Людям приходилось обходить нас, чтобы пройти. Мы стали пресловутым речным камнем. Мы вынуждали воду обтекать нас. Одна пожилая леди в черном платке и с букетом астр кивнула нам и зашагала вниз по улице.

Джек подошел ближе. Я тут же ощутила резкий прилив крови к шее.

— На автомагистрали мы можем гнать сто шестьдесят километров в час, — наклонившись к моему уху, прошептал он. — Ты когда-нибудь ездила на такой скорости? Тебе понравится. Ты никогда не забудешь эту поездку.

Он отстранился. Я смотрела на него секунд десять. Он тоже не отрывал от меня взгляда.

— Сперва скажи, что ты дубина, — сказала я.

— Ты дубина.

— Нет, скажи, что ты дубина.

— Хорошо, ты дубина.

Он улыбнулся. Я обожала его улыбку.

Он прекрасно понимал, что я на крючке. Он снова достал мороженое.

— Оно растает, если мы его сейчас же не съедим, — сказал он. — Вот это будет трагедия.

— Куда ты хочешь поехать?

— Я заприметил одно местечко.

— Какое?

— Расслабься, Хезер. Поверь мне. Ты можешь мне доверять, ты знала об этом?

— Разве?

— Я ведь могу неправильно понять твои слова. Ты хочешь или можешь довериться мне?

— Ты мне нравишься, Джек, но то, что ты сделал, — полный провал.

— Я знаю, и мне жаль, что так вышло. Не могу пообещать, что это не повторится, но я не хотел обидеть тебя.

— А мне кажется, хотел. Именно это меня и пугает. Именно это ранит больше всего.

Он кивнул.

Я была от него без ума.

И тут я вспомнила, как я выгляжу. Ничего привлекательного. У меня не было зубной щетки. Не было сменной одежды, и я по-прежнему была вся потная.

Моя шея, как всегда, горела. Я чувствовала, что моя футболка промокла от пота.

Сделав глубокий вдох, я обошла машину сзади. Когда я открыла дверь, он повернул меня к себе и поцеловал. Тут-то и возникла та самая животная страсть. Мне казалось, что я не могу поцеловать его достаточно крепко, как будто моей силы было мало. Этот поцелуй был похож на тот, в фехтовальной студии. Он наклонил меня назад, и мне казалось, что я вот-вот сломаюсь пополам. Я протянула руку и прижалась к его груди, и уже ничто в этом мире не имело значения, кроме поцелуя Джека, его тела, запаха древесины, земли и рек.