Прошло всего пять минут, и Иллирия вновь вернулась ко мне,словно я никогда и не покидал ее. Просочившись сквозь густой туман, повисшийсреди деревьев, солнечный свет приобрел розово-янтарный оттенок; на травинках илистьях деревьев блестели капельки росы; воздух был прохладен, сладко пахловлажной землей и прелыми листьями. Маленькая желтая птичка, описав круг надмоей головой, опустилась мне на плечо, недолго посидела там и вновь улетела. Яостановился, чтобы вырезать себе посох, и запах очищенной от коры древесинынапомнил мне Огайо и ручей, на берегу которого я делал свитки из срезанныхивовых веток. Я сначала вымачивал их целую ночь в ведре, а потом снимал с нихкору, предварительно постучав по ней рукояткой ножа, чтобы отделить ее отдревесины. А еще, неподалеку от того ручья росла земляника. Здесь я тоже нашелнесколько ягод, крупных и пурпурно-красных, и, раздавив их пальцами, слизнулкислый сок. Пока я занимался ягодами, украшенная гребнем, красная как помидорящерица лениво сползла с верхушки камня и устроилась на моем ботинке. Яприкоснулся к ее короне, потом осторожно отодвинул животное в сторону ипродолжил свой путь. Когда я обернулся, ее карие глаза встретились с моими. Яшел среди огромных, 40-50 футовых деревьев, и с ветвей мне на голову время отвремени капала роса. Постепенно просыпались птицы, появились дневные насекомые.Надувшийся, как воздушный шарик, свистун завел свою долгую песню, сидя на веткепрямо надо мной, постепенно выпуская запасенный воздух. Откуда-то слевадоносились голоса его друзей или родственников. Шесть пурпурных цветков «cobrade capella» как молнии выскочили из-под земли, покачиваясь на стебельках иразмахивая лепестками, словно сигнальными флажками, а их терпкий ароматнаполнил воздух, разя наповал. Но я даже не вздрогнул — все здесь осталосьпо-прежнему, как будто я никогда и не покидал планеты.

Я шел вперед, и ковер из травы постепенно становился всереже и реже. Деревья стали еще выше, некоторые экземпляры были около семидесятифутов высотой. На моем пути стали попадаться валуны. Неплохое место для засады,а с другой стороны, здесь можно было и самому от кого-нибудь спрятаться.

Вдруг лес погрузился в полумрак, и над моей головойзаверещали мартышки — с запада стеной надвигались грозовые тучи. Встающее из-загоризонта солнце окрасило их в кровавый цвет, его лучи с трудом пробивалисьсквозь густую листву деревьев. На обвивавших лесные гиганты лианах распустилисьцветы, похожие на серебряные канделябры, и воздух вокруг них был пропитанзапахом ладана. Я перешел вброд журчащий ручей, и хохлатые водяные змейки плылиза мной, ухая, словно совы. Они были довольно ядовиты, но дружелюбно настроены.

На другом берегу местность стала постепенно подниматься, ичем дальше я шел, тем сильнее становилось чувство, что в окружающем меня миречто-то изменилось. Что именно было не в порядке, я определить не мог, просточувствовал, что произошла какая-то, почти неуловимая, перемена.

Прохлада утра и лесной чащи не исчезла с наступлением дня.Напротив, она, казалось, усиливалась. Воздух явно становился все холоднее ихолоднее, пока меня не начал бить озноб. Правда, небо было почти целикомзатянуто тучами, а ионизация, которая предшествует грозе, часто вызываетподобные ощущения.

Когда я остановился перекусить и прислонился спиной к стволумогучего дуба, то невольно вспугнул пандриллу, который выкапывал что-то средикорней. Так как он сразу бросился наутек, я понял — что-то тут не так.

Сосредоточившись, я мысленно приказал ему вернуться.

Он тут же замер, повернулся и посмотрел на меня. Потоммедленно приблизился. Я угостил его крекером и попытался заглянуть ему в глаза,пока он ел.

Страх, благодарность, снова страх… На мгновение — непонятнаяпаника.

С чего бы это?

Я отпустил его, но он остался, твердо намереваясь доесть моикрекеры. Однако нельзя было забывать о его первоначальной реакции. Онауказывала на то, чего я так опасался — я вступил на вражескую территорию.

Покончив с едой, я двинулся дальше. Мне пришлось спуститьсяв покрытую туманом долину, а когда я выбрался из нее, то клочья тумана будтоприлипли к моему телу. Грозовые облака почти полностью затянули все небо. Маленькиезверушки разбегались при моем появлении, и я уже не пытался настроить их надругой лад. Я шел вперед, и дыхание влажным белым облаком вырывалось у меня изгруди. Я осторожно обошел два энерговвода. Стоило мне попытатьсявоспользоваться хоть одним, как это сразу выдало бы мое местоположение тому,кто также был способен ощущать их.

Что такое энерговвод? Могу рассказать. Это часть любойсистемы, содержащей электромагнитные поля. У каждой планеты есть особые точки вее гравитационном поле. Если в них поместить специальные устройства или людей,обладающих особым даром, то они могут черпать энергию прямо изэлектромагнитного поля планеты. Энерговвод — довольно удачное слово дляобозначения этого источника энергии. Данный термин принят среди людей, которымчасто приходится иметь дело с этим природным явлением. К числу таких людейотносятся все Имя-носящие.

Мне не хотелось использовать энерговвод до тех пор, пока яне узнаю что-либо о своем враге. Поэтому я не стал пытаться подсушить насквозьпромокшие одежду и ботинки и по-прежнему шагал вперед. Посох — в левой руке,правая свободна, чтобы в любой момент можно было выхватить лазер.

Однако, пока никто не пытался на меня напасть. Более того,уже давно ни одно живое существо не попадалось мне на глаза.

Я шел вперед до наступления темноты, преодолев за день,наверное, миль двадцать. Воздух был по-прежнему пропитан влагой, но дождь так ине пошел. Я обнаружил небольшую пещерку на склоне одного из холмов, забралсявнутрь, расстелил пленку — кусок прочного пластика размером десять на десятьфутов и толщиной в три молекулы — чтобы защитить себя от грязи и сырости, поелвсухомятку и заснул с пистолетом под рукой.

Утро было столь же уныло, как и весь предыдущий день, атуман стал почти непроницаемым. Я подозревал, что все это неспроста, и двигалсяс удвоенной осторожностью. Но если враг рассчитывал потрясти меня туманом,пробирающим до костей холодом и отчуждением некоторых моих зверушек, то оношибался. Подобные неудобства лишь раздражают меня, укрепляя мое желание добратьсядо их источника и покончить с ним поскорее.

Весь второй день прошел довольно однообразно: я взбирался навершину очередного холма, затем спускался вниз и брел к следующему. Однако,ближе к вечеру, у меня появился попутчик.