– Ты его не нашла?

– Конечно, нашла, – ответила Делла. – Но я сразу же услышаласигнал, что появилась полиция. В кухне на столе лежала початая буханка хлеба. Явырезала мякиш, затолкала дневник в середину, залепила отверстие хлебом ибросила буханку в мусорное ведро. Потом подошла к двери и показалась сержантуХолкомбу.

Мейсон с восхищением посмотрел на свою секретаршу.

– Делла – ты просто прелесть! – сказал он.

Он выехал задним ходом со стоянки, включил первую скорость,прибавил газу, резко свернул в мокрую улицу, переключил скорость и помчался,разбрызгивая лужи.

– Попытаемся достать дневник? – спросила Делла.

– Нет. Они как раз этого и будут дожидаться, как толькоХолкомб убедится, что дневника у тебя не нашли.

– Думаешь, они следят за нами?

– Им нет в этом необходимости, – ответил Мейсон. – Они будутохранять дом. Позволят нам войти и арестуют снова, когда мы будем выходить.

– Они имеют право так сделать?

– Нет.

– Шеф, как я ненавижу этого человека!

Мейсон не ответил.

– Болван, – горько продолжала Делла. – Один раз его ужеотстранили, потому что он опозорился, пытаясь противостоять тебе. Теперь онпользуется своим положением, чтобы отыграться. Шеф, как ты думаешь, они найдутэтот дневник?

– Необязательно, – ответил Мейсон. – Не забывай, что КарлФрэтч выскользнул у них из лап. Не исключено, что сержант Холкомб совсемоглупеет, не найдя дневника ни в одном из видных мест. И, прежде чем ему вголову придет, что ты спрятала его в квартире, он вспомнит о человеке, которыйсбежал через окно. Может быть, это убедит его в том, что он удрал с дневником.

– И что тогда?

– Трудно предвидеть. Он может подозревать Пола Дрейка иликого-нибудь из его людей. Может вытащить из постели Язона Бартслера. А можетдобраться до Карла.

Повисла длинная пауза.

– Куда мы едем? – нарушила молчание Делла.

– Домой.

– Ты не желаешь заняться Карлом?

– Нет.

– Он знает, что ты там был?

– Мог слышать начало нашего разговора с сержантом, еслизадержался на минуту в спальне.

– Ты думаешь, что он знает о дневнике?

– Понятия не имею.

– Что он мог там искать?

– Это еще одно неизвестное в нашем уравнении.

– По мне мурашки пробежали, когда он так крался к спальне.Не хотела бы я оказаться в тот момент спящей там на постели. В этом Карле естьчто-то ужасающее. Кстати, шеф, а он-то откуда взял ключи?

– Вероятно, снял отпечатки ключей из сумочки Дианы и заказалсебе комплект.

– Зачем?

– Может, просто-напросто с эротическими целями, а можетбыть, и нет.

Они снова замолчали. Мейсон быстро мчался по пустым улицам исбавил скорость, только подъезжая к дому Деллы.

– Спокойной ночи, – сказал он.

Делла подняла на него полный заботы взгляд.

– Отряхнись от этого, шеф, – попросила она.

– От чего?

– От своей сдерживаемой ярости.

Мейсон рассмеялся. Делла уже собиралась выходить, когдаснова бросила на него взгляд. Она внезапно подняла руку и прижала к себе егоголову. Она прижалась губами к его губам, после чего решительно освободилась отобъятий.

– Это должно отвлечь твои мысли от сержанта Холкомба, –заявила она. – Не забудь стереть помаду. Спокойной ночи, шеф.

Яркое утреннее солнце освещало вымытые дождем здания города.Небо было непорочной голубизны, как будто по нему никогда не ползали тяжелыетучи. Солнечные лучи ложились длинной полосой на стол Мейсона. Делластарательно вытерла со стола пыль и успела опустить жалюзи на окнах, чтобы светне бил хозяину в глаза, когда раздался щелчок замка и в кабинет вошел Мейсон.

– Добрый день, Делла. Как спала?

– Ничего. А ты, шеф?

– Я был слишком взбешен, чтобы спать. Позвони Полу ипопроси, чтобы он немедленно пришел к нам.

Делла сунула тряпку в ящик своего стола и соединилась сагентством Дрейка. Мейсон тем временем повесил в шкаф плащ и шляпу. Положивтрубку, Делла кивнула:

– Сейчас Пол придет.

Мейсон подошел к столу, хотел сесть, но передумал и сталрасхаживать по кабинету.

– Ты не можешь обвинить Холкомба в незаконном аресте или вдругом нарушении? – спросила Делла.

– Я мог бы утереть ему нос, – ответил Мейсон, – но при этомстал бы посмешищем для всего города. Единственное, чего я добился бы, – это чтодело получит огласку. Слишком часто я позволял себе подобные штучки, чтобыподнимать крик, когда досталось мне самому. Другое дело лейтенант Трэгг, у тогомозги работают, поэтому он опасен. А Холкомб – это тупой, задирающий носполицейский, которому власть ударила в голову.

За дверью раздался условный стук Пола Дрейка. Делла подошлаи открыла дверь.

– Привет, красотка, – улыбнувшись, сказал Дрейк. – Какогочерта вы здесь вытворяете?

– А что?

– Я из-за вас всю ночь глаз не сомкнул.

– Я тоже, – ответил Мейсон.

– Наш приятель сержант Холкомб снова аж подскакивает. Онопять на тропе войны и полон желания победить. А я-то думал, что егоотстранили…

– Оказывается, он снова завоевал милости у сильных мирасего, – сказал Мейсон. – Он крепко взялся за тебя, Пол?

– Вытащил меня из постели, чтобы объявить, что один из моихпарней скрывает от него какой-то дневник. Затем обвинил меня в том, что я был стобой в квартире у Дианы Рэджис, украл упомянутый дневник и сбежал с ним попожарной лестнице.

– И как ты на это отреагировал, Пол?

– В первую минуту меня это так ошеломило, что даже злостьпрошла, – ответил Дрейк. – В конце концов я вроде бы даже его убедил, чтоничего не знаю. Но в результате того, что он захватил меня врасплох, вначалеему удалось заставить меня перейти к обороне. Я вызвал детектива, которыйнаблюдал за домом Дианы, чтобы узнать, что, собственно, произошло. Мой пареньвидел подъезжающую машину, как потом оказалось, зарегистрированную на имя ЯзонаБартслера. Из нее вышел молодой прощелыга, небрежно открыл дверь собственнымключом и вошел. Детектив был, конечно, убежден в том, что парень живет в этомдоме. Но хлыщ стал манипулировать у почтового ящика Дианы, поэтому детектив навсякий случай записал номер его машины. Одновременно другой детектив дал тебедва гудка.