– Когда вы его нашли?

– Вчера.

– Когда вчера?

– Вечером, когда вернулась от мисс Стрит. Я решила заскочитьдомой, посмотреть, нет ли чего-нибудь нового, какой-нибудь весточки от Милдред.Я взяла такси.

– В котором часу вы были дома?

– Не знаю.

– Сколько времени спустя после того, как вышли от Деллы?

– Самое большое пятнадцать минут.

– Уже шел дождь?

– Да, только что начался. Может быть, минут за двадцать доэтого.

– Где вы нашли пистолет?

– Он лежал на туалетном столике.

– И что вы сделали?

– Я не знала, откуда он взялся. Я осмотрела его со всехсторон и спрятала в ящичек. Но потом подумала, что может… Ну, я не знала, что идумать. Не хотела, чтобы он лежал вот так, на виду, поэтому спрятала его вкорзину с грязным бельем.

– Зачем?

– Не знаю. Я беспокоилась за Милдред. Я боялась, как бы онаво что не впуталась. Она говорила, что доведена до крайности и готова на все.

– Что дальше?

– Я намеревалась вернуться к мисс Стрит. Но дождь шел ужевовсю, я беспокоилась за подругу и не могла понять, что такого она могла сделать.Поэтому взяла такси и поехала на бульвар Сан-Фелипе.

– Как долго вы добирались?

– Это довольно длинная дорога. Мы ехали минут двадцать пять,может быть, полчаса.

– Вы знаете, в какое время были на ферме?

– Могло быть полдевятого или без четверти девять.

– И что вы сделали?

– То, что я уже говорила. Я осмотрелась, отправила такси,какое-то время ждала, потом обошла вокруг дома и тогда… тогда нашла Милдред. Явернулась в машину и поехала к мисс Стрит, но не застала ее. Все было так, какя вам сказала.

– Послушайте, Диана, – попросил Мейсон. – Расставим точкинад «i». Милдред, когда полиция ее нашла, лежала лицом в грязи. В грязи былиследы, которые она пробороздила пальцами. Ваша версия не может быть правдивойпо той простой причине, что убийство было совершено, когда уже длительное времяшел дождь. А вы утверждаете, что нашли орудие преступления у себя в квартиресразу после того, как пошел дождь.

– С этим я ничего не могу поделать. Я говорю правду,господин адвокат.

– Что вы сказали полиции?

Она отвела в сторону взгляд.

– Ради бога! – разозлился Мейсон. – Будьте же лояльны поотношению ко мне! Что вы сказали полиции?

В ее глазах показались слезы.

– Я сказала все.

– Я предупреждал вас, чтобы вы молчали.

– Знаю, что предупреждали. Все было в порядке, пока они ненашли этого пистолета. Они стали тогда такие подлые, ироничные, торжествующие.Они кричали, что на пистолете мои отпечатки пальцев, что они мне покажут.Поэтому я и сказала правду.

– Но ведь это не может быть правдой! – взорвался Мейсон. –Милдред была убита, когда дождь шел вовсю!

Диана не ответила.

– Послушайте, вы кого-то защищаете, – нажимал Мейсон. – Выобнаружили этот пистолет после того, как нашли тело Милдред, а не до того. Выего спрятали и…

– Нет, клянусь. Я говорю правду.

– Каким образом этот пистолет мог быть оружием преступления,если убийство совершено тогда, когда дождь уже шел… Минуточку!

Мейсон задумчиво нахмурил брови. В его голосе зазвучаланотка возбуждения:

– Послушайте, Диана. Вы должны сказать мне всю правду. Вамнельзя отступить ни на волосок от правды.

– Я говорю правду.

Мейсон вскочил на ноги, давая знак надзирательнице, чтодопрос окончен.

– Хорошо, – сказал он Диане, – я принимаюсь за работу. Ноесли вы мне солгали, то сами себе надели петлю на шею.

Он вышел из тюрьмы и сел в машину, в которой его ждала ДеллаСтрит.

– Ну? – спросила она.

– Диана настаивает, что нашла пистолет перед тем, какпоехать на бульвар Сан-Фелипе, – сообщил Мейсон. – Это значит, вскоре послетого, как пошел дождь.

– Ты ведь говорил ей, что Милдред была убита в это время.Ведь отпечатки в грязи неотвратимо доказывают, что она была убита во времядождя.

Мейсон медленно кивнул головой.

– Значит, она врет, – горько сказала Делла.

– Необязательно, – возразил Мейсон. – Существует однавозможность, одна версия, которая открывает определенный выход. Девушка можетговорить правду.

– Не понимаю.

– Что происходит с дождевой водой, которая хранится всборнике, когда кончается период засухи?

– Понятия не имею. А что? Это имеет какое-нибудь отношение кделу?

– Ну, воду сливают. Потом позволяют дождю как следуетпрополоскать цистерну и закрывают кран, чтобы набрать свежей воды.

– И что из этого?

– То, что вчера, когда собирался дождь, логично было быоткрыть кран и выпустить старую воду из сборника. Вода, конечно, должна быластекать в углубление за домом, туда, где было найдено тело. Следовательно, вэтом месте могла быть грязь, даже если убийство было совершено до дождя.

– Шеф, помнишь! – воскликнула Делла. – Когда мы там были, тыведь говорил, что кран открыт?

Мейсон кивнул головой:

– Вопрос только в том, сможем ли мы это доказать.

– Можешь вызвать меня в качестве свидетеля.

– Ты видела, что вода течет из крана?

Она нахмурилась, задумавшись.

– Нет, не видела. Помню, как ты говорил, что кран открыт, ноя не оглянулась.

– Вот видишь, – сказал Мейсон.

– Но ведь есть ты. Ты сам можешь выступить в качествесвидетеля.

– Я не могу быть свидетелем и защитником одновременно. Идаже если бы я выступил свидетелем – большой вопрос, поверили бы присяжныемоему свидетельству. Нет, Делла, мы можем опираться только на фотографииполиции. На них должен быть виден ручей воды, текущий из сборника.

– Ты сказал об этом Диане?

Мейсон покачал головой:

– Зачем? У нее был бы тогда шанс надежды, она бы за негоухватилась и… Да и полиция бы об этом пронюхала и крутила бы ее до тех пор,пока не выжала бы из нее все. Нет, Делла, таким образом мы провалили бы дело.Единственный шанс – это застать прокурора врасплох. Мы позволим ему строитьобвинение на том, что убийство совершено через час или полтора после началадождя, после чего выскочим с нашей версией и докажем, что оно могло бытьсовершено с таким же успехом и задолго до того. Никаким другим образом мы несможем доказать, что Диана могла найти пистолет до того, как поехала на бульварСан-Фелипе.