Мариям заливисто рассмеялась.

А Сара вдруг поняла, что вскоре малышка что-то такое ещё покажет им всем.

«Надеюсь, Алишер, когда узнает, откуда ноги растут, не убьёт меня?» — подумала она.

— Теперь давай спать, — сказала Сара.

— Я не хочу-у-у, — протянула Мариям и тут же широко зевнула.

Калюк, чёрный котёнок сладко спал в ногах девочки, смешно дёргая лапками и ушками — очевидно, ему что-то снилось.

— Даже твой Калюк уже давно спит, а ты ещё нет. Не порядок.

— Госпожа права. Вам нужно ложиться спать.

— Нет. Пока меня папа на ночь не поцелует, спать не буду, — возразила Мариям.

«Ооо… может и мне так же заявить Алишеру. Пока меня не поцелуешь, спать не буду!»

И в этот момент дверь в комнату Мариям тихо открылась. Вошёл Алишер.

— Что вы тут забыли? — тихо, но грозно прошептал супруг Саре.

— Папа! — воскликнула Мариям. — Я же говорила, что буду спать после того, как папа меня поцелует.

Алишер подошёл к дочери и поцеловал ту в лобик.

— Пап, а Сара мне рассказала такую интересную историю про Господина Кентервиля! Он триста лет был призраком и страдал, а одна девочка его спасла! А ты знал Господина Кентервиля?

— Гм… нет, Мари. Я не был знаком с этим Господином, — ответил Алишер. — Ложись спать и хороших снов, моя красавица.

— И тебе, папа, — зевнула Мариям и закрыла глазки.

Урсула, поклонившись Господам, выпроводила их из детской.

* * *

Они стояли за дверью комнаты Мариям и смотрели друг на друга: Сара с улыбкой, накручивая на пальчик выбившийся из косы тёмный локон; Алишер хмурился и злился, его губы были плотно сжаты в суровую линию.

— Доброй ночи, Алишер, — томным голосом произнесла Сара и приблизившись к мужчине, встала на носочки и прикоснулась своими губами к его плотно сжатым губам.

Он никак не отреагировал. Так и стоял, словно каменное изваяние.

Сара ещё раз улыбнулась мужу и развернувшись, направилась к себе.

Стоило Саре пропасть из виду, как Алишер выдохнул и зло произнёс:

— Проклятая бездна!

Прикоснулся пальцами к губам, что горели огнём от её невинного поцелуя. Да какой там поцелуй? Всего лишь прикоснулась к нему!

Алишер, злой как тысяча голодных зомби, направился в свою лабораторию, дорабатывать новое заклинание.

Настроение было как раз подходящее.

* * *

Возвращался Алишер из своей лаборатории под утро. Это была та самая грань суток, когда ещё темно, но уже на горизонте начинает заниматься рассвет.

Некромант шёл по коридору и был мрачнее тучи. Мысли о жене не выходили из головы. Сара была очень странной. Но не могла пугливая девушка измениться в рекордные сроки и стать бесстрашной и желающей его. Или могла?

Женщины — загадка.

Вдруг он остановился на полпути.

Дверь в спальню жены оказалась приоткрытой. Сквозь небольшую щель в тяжёлых шторах пробивалось мерцание рассвета.

Сара лежала в постели, скинув пуховое одеяло на пол, раскинув руки в стороны и крепко спала, похрапывая.

Алишер вдруг улыбнулся. Ему вдруг стало смешно.

Такая страстная натура, а спит точь-в-точь как его дочурка Мари.

Он тихо вошёл в её комнату и остановился, не в силах отвести глаз от этого прелестного личика. Тёмные волосы разметались по подушке. Алые губы открыты. В тусклом неровном свете казалось, что на её щеках играет румянец.

Она была очаровательной, несмотря на храп. Высокая грудь приподнималась в такт её вздохам.

И Алишеру вдруг хотелось не только смотреть на Сару, но и…

Он хотел её и прямо сейчас. Собственно, желание родилось ещё в ту проклятую ночь, которая должны была стать брачной.

«Чем же ты меня так привлекаешь, Сара?» — подумал Алишер.

Не ожидая от самого себя, он нежно провёл пальцем по щеке жены.

Она открыла глаза, сонно посмотрела, улыбнулась и произнесла:

— Ну, хоть во сне ты нормальный, Алишер. Ах, вот бы в реальности с тобой заняться любовью, а не в фантазиях…

Она вздохнула, перевернулась на левый бок и тихо засопела.

Алишер замер.

Она мечтает о совместной ночи с ним? С НИМ?

Он озадачено и удивлённо посмотрел на соблазнительную фигуру жены и покачал головой.

«О чём я только думаю?»

Поднял с пола одеяло и осторожно им укрыл девушку.

Взъерошив свои волосы, он вздохнул и также тихо покинул покои жены.

* * *

Приём в честь дня рождения модного дома Dior был не просто фееричным, а невероятно сказочным!

Елена смотрела на убранство залов, на разряженных гостей и диву давалась, сколько роскоши во всём этом!

Балы, которые устраивал её отец, можно смело называть нищенскими и убогими.

Блеск хрустальных люстр, звон бокалов с шампанским, где только одна бутылка стоит как весь её месячный гонорар. Драгоценности на женщинах и мужчинах поражали воображение!

Столько блеска она не видела никогда.

К Елене подошёл Мэт Найтли. Тот самый ассистент Рафа Симонса, который одним звонком перевернул всю её жизнь!

Теперь Сотникова Елена жила в Париже и работала на Dior. Её вышивкой восхищались. Она с удовольствием обучала своей технике других мастериц. С ней советовались, какой рисунок сделать на той или иной модели. Так не ценили её умение даже в родном мире! Елену поселили в роскошные апартаменты при модном доме и ей платили достойную зарплату. Она впервые была счастлива. До сего момента.

На этом приёме она чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала о чём можно говорить с этими людьми.

Елена надела восхитительное вечернее платье от Dior, сделала укладку, макияж и не узнала себя. Невзрачная внешность пропала. Елена выглядела роскошно. Но неуверенность и страхи никуда не делись.

— Скажи честно, радость моя, прекрасная Елена, ты хочешь через десяток лет таскаться на такие приёмы — с литром лака на черепушке, с липовыми губами — и строить глазки старпёру с геморроем, надеясь, что он расщедрится на колечко? Почему ты до сих пор ни с кем не познакомилась? Смотри сколько молодых мужчин в самом соку и смотрят на тебя так, словно хотят скушать.

Елена шокировано уставилась на Мэта.

Мэт был геем. Ей пришлось свыкнуться с мыслью, что в этом мире есть люди, которые предпочитают людей своего же пола. Дико, удивительно, но со временем привыкаешь.