Руслана отошла от сундука и принялась кругами ходить по небольшой светлице. Невысокие каблуки стучали по деревянному полу, а сердце – о ребра.

– Они заподозрили тебя? – догадалась Руслана, резко остановившись. Она вскинула голову и пристально взглянула в глубоко посаженные хризолитовые с россыпью янтаря глаза. – Решили, будто ведьме помогаешь следы ее колдовства замести?

Зоран поджал тонкие губы, из-за чего его выдающийся, с горбинкой нос стал еще больше похож на ястребиный клюв.

– Все так, – кивнул он, и несколько светлых прядок выбились из-под шнурка, что перетягивал короткий неопрятный хвост на его затылке.

– Проклятье.

На столе еще лежал свежеиспеченный хлеб. Руслана ринулась за ним почти бегом, чтобы закинуть в суму. Ей действительно придется покинуть Хрусталь. И будет лучше, если Руслана запасется едой. Вслед за выпечкой в холщовый мешок упал венок из ненавистных сердцецветов, что все это время ждал хозяйку на подоконнике.

– Зря родители надеялись, что мое замужество поможет от палачей отделаться, – невесело улыбнулась она, а затем чуть тише добавила: – Здесь уже ничто не спасет.

– Замужество? Но ведь твой жених…

– Родители искали другого. Хоть кого-нибудь, – носясь по избе в поисках чего-нибудь полезного в пути, поделилась Руслана.

«Искали хоть кого-нибудь. Кроме тебя», – закончила она безмолвно и остановилась у стола. Мысль кольнула сердце, как прорастающий в груди шиповник.

Стоя у полок с оберегами из орешника, Руслана смотрела не на выточенные фигурки животных-покровителей, а на Зорана. Если бы Бояна не бросила его, новорожденного, в страхе, Зоран мог бы быть ее названым братом. Если бы матушка не продолжала бояться его сейчас, то…

Глупости. Зоран бы не взял Руслану в жены.

– У тебя такое лицо, будто полный рот пчел набрала, – заметил Зоран, который все это время ходил за ней по пятам. – Хочешь что-то сказать? Говори, пока я тут.

Сначала Руслана качнула головой, но потом все же осмелилась спросить о том, о чем матушка ведать отказалась:

– Ты знаком с моим отцом?

Зоран явно удивился такому вопросу. По его широко распахнутым глазам, по вскинутым бровям и ладони, что дернулась на эфесе меча, Руслана поняла, что застала его врасплох.

– Знаком, – кивнул Зоран. С его лица исчезли любые признаки эмоций. Дозорный легко надел маску невозмутимости, но Руслана успела рассмотреть истинные чувства. – Я обязан Моймиру жизнью.

– Почему?

– В детстве я заблудился в лесу, а он меня нашел и вывел. Я дал клятву, что исполню любую просьбу, с которой твой отец ко мне придет.

Что-то неприятно царапнуло сознание, и Руслана вспомнила, как Зоран в дозорной башне обратил внимание на ее пальцы. «Ты лучница», – тогда угадал он с почти детской радостью. Теперь Руслана понимала, что понял он кое-что другое…

– Ты узнал меня. Догадался, что я дочь Моймира.

– Предположил, – поправил он и по-птичьи склонил голову набок. – Но что с того?

– Ничего, – слабо улыбнулась Руслана. – Просто интересно стало.

Она, не задумываясь, повернулась к полкам и схватила первое, что попало под руку. Орешниковая фигурка оленя, на чьих рогах, как паутина, была натянута алая нить, отправилась в суму.

Нужно было чем-то отвлечься, чтобы не думать… Не думать о том, что Зоран решил помочь ей, лишь чтобы отплатить Моймиру. Не думать, что, приди родители к Зорану, он бы точно не смог отказать в их просьбе.

Она обернулась, глянула на Зорана украдкой и снова нависла над сумой. Смущение поцеловало щеки румянцем, в то время как боль вуалью окутала сердце.

Если бы не матушка, Руслане не пришлось бы бежать из Хрусталя. Она бы вышла за Зорана. Он бы сказал палачам, что она не лесная девка…

Но потом она вспомнила, что Зорана уже пытались обвинить в помощи ведьме. Горечь упущенного шанса отступила. Оплетающий сердце терновник ослаб. Осталось лишь принятие: нужно бежать, другого пути сейчас нет, не было и не будет, пока Войко не вернется.

– Что ты выяснил у гонцов? – спросила она то, что стоило узнать, едва Зоран переступил порог. – Куда купец посылал письма?

Ответить Зоран не успел.

Дверь распахнулась, впуская в избу хозяина дома. Моймир прошел в сени, но застыл, словно громом пораженный, едва завидел дозорного. Зоран обернулся, и напряжение на отцовском лице сменилось на узнавание. В тот же миг шумно охнула матушка.

– Здравствуй, хозяин, – с поклоном произнес Зоран, не дожидаясь, когда Руслана представит его родителям. Но разве он нуждался в представлении?

– Зоран! – отец улыбнулся, приблизился и положил загрубевшую ладонь на плечо юноши так, будто встретил старого друга. – Сколько лет, сколько зим!

Он не видел, как побледнела Бояна, как она отшатнулась к двери и отчаянно, до побелевших костяшек стиснула подвеску-оберег из орешника. Руслана помнила похожий у Зорана, а потому страхи матушки не разделяла. Разве может злой дух касаться священного дерева, что от нечистой силы защищает?

– Какими судьбами? – спросил отец уже не так радостно и будто невзначай скользнул взглядом за плечо Зорана, на Руслану.

Она мотнула головой, безмолвно говоря: «Все хорошо. Он не враг и меня не обидел».

– Я помогаю Руслане искать Войко, – прямо сказал Зоран, и из его уст это прозвучало вполне обнадеживающе. Может, все дело в высоком росте и ровном стане, что под мятлем, струящимся темными волнами, затянут в одежды княжеского слуги?

– И как успехи? – поинтересовался Моймир, когда снова взглянул на дочь, а та только плечами по– жала:

– Мы как раз собирались это обсудить. – Руслана широким жестом пригласила всех в избу. Не толпиться же в тесных сенях.

Зоран пропустил хозяина вперед и только тогда прошел следом. Моймир сел во главе стола, под оберегами из орешника. Зоран расположился по правую руку от отца Русланы. Там обычно сидела матушка, но бледная, как отражение звезды на воде, сейчас она не могла заставить себя сесть за один с Зораном стол.

Руслана поджала губы и отвела разочарованный взгляд от родительницы. Та, что-то невнятно пробормотав, вышла прочь из избы.

Руслана поймала на себе недоумевающий взгляд отца. Он молчаливо искал в лице дочери ответы, которые Руслана дать не могла. Хоть она и злилась на Бояну, но тайну ее выдавать не станет. Она пожала плечами и коротко посмотрела на Зорана. Тот казался абсолютно невозмутимым, когда произнес:

– Буду краток: судя по словам гонцов и самого Некраса, вариантов, куда направился Войко, несколько.

Руслана чуть сгорбилась, ощутив навалившийся груз проблем. Мало того что Войко сбежал, так еще и непонятно – куда именно.

– Если сопоставить города, куда чаще всего отправляли письма из дома Некраса, и его прошлые торговые планы, то остаются Циркон, Родолит