снега, комья которого налипли на валенки. Богдана же была одета в легкое платье, поверх вместо кафтана успела накинуть лишь шерстяной платок, а обута подруга оказалась в сапоги из разных пар.

– Мои родители, – едва дыша начала Богдана, – они сказали, что вчера видели на площади Некраса. Он говорил, что из Цаворита весть пришла – палачи едут и остановились в городе передохнуть.

– От Цаворита до Хрусталя один день пути, – шепнул Зоран, чуть склонившись к уху Русланы.

Если бы она оторвала взгляд от пола и посмотрела на мать, то увидела бы все метания, отпечатавшиеся на материнском лице от этого зрелища. Матушка побледнела, лицо ее вытянулось. Бояна не знала, бежать ей из избы от сына беса или же на него, чтобы отогнать от дочери.

Только вот Руслана оцепенела и стеклянным взглядом уставилась в пустоту.

– Один день, – повторила она, прекрасно понимая, что даже этого времени у нее больше нет.

– Я вот только об этом узнала, – запинаясь в волнении, продолжала Богдана, – когда матушка звала к городским воротам. Они с батюшкой туда пошли смотреть на приезд палачей.

Руслана, как в дурмане, подняла голову, тяжело сглотнула. Избегая смотреть на родителей, боясь увидеть в их глазах горечь или слезы, она повернулась к Зорану.

«Что мне теперь делать?» – немо спросили ее глаза, хотя ответ давно был известен. Полупустая сума валялась где-то в светлице, одежда для дороги уже была на Руслане, а в хлеву, она не сомневалась, ждала снаряженная кобыла.

– Почему ты говоришь об этом? – Руслана с подозрением склонила голову набок, будто это могло помочь рассмотреть Богдану еще внимательнее. – Ты ведь веришь слухам и боишься меня.

Руслана шагнула вперед, а Богдана – назад. Между ними будто тянулась длинная незримая спица, и если расстояние сокращалось, ее кончик впивался в нежную кожу бывшей подруги. Она не могла стерпеть эту боль – смесь страха перед «лесной девкой» и отвращения из-за собственного предательства – и бежала от нее.

– Боюсь, – призналась Богдана, опустив глаза стыдливо. – Но еще я помню, что мне ты зла никогда не делала, Руслана. Помню подаренные рукавички из лисьего меха. Помню, как ты меня часто пирожками с мясом угощала и вечерами украдкой разделанных кроликов к калитке приносила.

Руслана почувствовала на себе удивленные родительские взгляды, но виду не подала. Она часто помогала подруге без ведома родных, потому что знала – семья у Богданы небогатая. С охотничьего дома пары кроликов не станется, а подруге радость.

– Может, ты и ведьма. Может, даже ты ту вьюгу наслала. – Богдана заметно помрачнела на этих словах, но потом смело вскинула подбородок и сделала несколько шажков в сторону Русланы. – Но мне ты только добром отвечала. Не смогу смотреть, как палачи твою казнь чинить будут!

Ясные глаза Богданы смотрели прямо и твердо, и Руслане, несмотря на все беды, на душе вдруг стало спокойно и тепло. Все-таки не смогла подруга от нее отвернуться, как бы страшно ей ни было перед «злой ведьмой» лицом к лицу стоять.

– Когда палачи будут здесь? – голос прозвучал на удивление ровно, хотя сердце вот-вот выпрыгнуло бы из груди.

– К полудню. Времени мало. Уходи, пока не поздно. Если палачи твое лицо увидят, скрыться сложнее будет, куда ни беги.

Матушка запричитала что-то, сцепила руки у полной груди. Руслана успела увидеть на немолодом лице влажные, блестящие дорожки, а затем мать упорхнула в другую комнату.

Ну и пусть. Не хочет прощаться, Зорана боится? Пусть!

Но на душе все равно было мерзко. Как дождь размывает дороги, так обида смыла боль и тоску. Так даже лучше. Точно не будет плакать, прощаясь.

– Почему мы должны тебе верить? – Зоран выступил вперед, впервые открыто вмешавшись в разговор.

Богдана, кажется, побледнела еще больше, хотя еще миг назад это мнилось невозможным. Она пораженно, почти с трепетом смотрела на Зорана.

– Княжий слуга, – охнула она совсем тихо и покорно склонила голову. Настолько напугана была, что раньше дозорного не замечала?

– Говори же, – сухо, но твердо произнес Зоран, и даже Руслане стало неуютно. Не просьба – приказ.

– Мне незачем лгать. В ловушку Руслану мне не заманить, ведь не знаю, куда она двинется. Я лишь пришла предупредить об опасности и помочь выиграть время.

Когда Зоран и Руслана переглянулись, Богдана добавила:

– Я останусь здесь, чтобы меня приняли за Руслану.

– Что? – не поверила ушам она. – Зачем?..

– Хочешь, чтобы палачи тебя схватили? – тоном, который обещал отнюдь не веселые приключения, поинтересовался Зоран.

Когда Богдана уверенно кивнула, Руслана засомневалась в том, что девушка в своем уме. Она ведь даже подойти к Руслане боится! Зачем ей подставляться вместо нее?

– Тебя ведь убьют, когда в Хрустале подтвердят, что ты и есть та самая ведьма, – ясные глаза Богданы смотрели неотрывно, а слова ее целили в самое сердце. Руслану пробрало до костей от этого тихого голоса, который говорил абсолютную правду.

Ее убьют, едва она попадется. Палачи не станут ее судить, потому что доказательств – слов свидетелей колдовства – уже достаточно, чтобы свершить казнь.

Раньше она не задумывалась, как все это глупо и нечестно… Косые взгляды и злые языки решают судьбы, пока сам ты не имеешь даже права доказать невиновность. Подтвердить, что ты колдун, – легко. Убедить, что им не являешься, – невозможно.

Был волчонок, станет волк. Зло нужно убивать в зачатке.

Так думали многие в Бирянском княжестве. Так же считала мать Русланы, когда бросила Зорана с уже мертвой Веселиной. Эти же мысли ополчили против Русланы почти весь город.

– Меня не казнят, потому что все в Хрустале подтвердят, что я – не ты. Палачи только время потеряют, – настаивала Богдана все жестче. Время ведь утекало, а Руслана все так же топталась на месте.

Отец тяжело вздохнул и почесал затылок:

– И что же ты скажешь палачам и своим родителям, Богданка? Почему сидела у нас в избе, а не у себя дома? Не навлечешь на себя беду ли?

– Скажу, что вы пригласили к себе, потому что потеряли Руслану, – предложила подруга. – Якобы расспросить хотели, не видела ли я ее.

– План неплох. – Зоран выглянул в окно, проверяя улицу. Та была пуста, но тревога Русланы от этого никуда не делась. – Так мы еще и с родителей твоих, Руслана, снимем подозрения.

– Не получится. Они сегодня были на ярмарке и купили кобылу.

– Откуда ты знаешь? – в сени вновь влетела Бояна. Раскрасневшаяся, растрепанная. Она подошла к Руслане и что-то вложила в ее ладонь, так уверенно, будто и не было между ними ссоры и недомолвок. Лишь взгляд, которым матушка